Джон Норман - Побратимы Гора (ЛП)
- Верно.
- Но я знаю, что даже без всякой команды, не смогу не отдаться Вам. Я чувствовала ваши руки прежде. Я отлично знаю, что Вы, если на то будет ваше желание, сможете заставить меня кричать от наслаждения как, если бы я была вашей собственной рабыней.
- Возможно, - улыбнулся я, вспомнив, чем занимался с этой рабыней прежде. Мы оба знали, что я мог с ней сделать.
- Я готова, - прошептала она. - Пожалуйста, будьте моим наказанием.
- Превосходно, - дал я, наконец, своё согласие, и она аккуратно откинулась назад в моих руках.
- Это было роскошным наказанием, Господин, - вздохнула Виньела.
Я ничего не ответил. Безусловно, я наслаждался, управляя ею. Было приятно взять женщину и довести её до состояния умоляющей, выпоротой получающей и доставляющей удовольствие рабыни.
- Я ваша в течение этого дня, - напомнила девушка.
- Это верно.
- Сейчас, всё ещё рано, - намекнула она.
Честно говоря, я в этом сомневался, но, тем не менее, костры для приготовления ужина ещё не разожгли.
- Господин, - позвала она.
- Говори, - разрешил я.
- Накажите меня снова, - она извернулась и, опираясь на мое плечо, поцеловала меня, - пожалуйста.
- Ты просишь меня об этом? - уточнил я.
- Да, я умоляю наказать меня снова.
- Отлично, - сказал я, и взял её снова, подмяв под себя. Она вскрикнула с радостью и наслаждением.
- Я люблю своего господина, Кэнку, - сказала она, когда всё закончилось.
- Я знаю.
- Я хочу удовлетворять его полностью.
- Ты уже стала лучше.
- Это верно, - засмеялась она и добавила: - Но это кажется странным.
- Что именно?
- Я - рабыня Кэнки, я люблю его так, что даже если бы я не была его рабыней, то хотела бы ей стать.
- Интересно.
- Я – всего лишь его влюблённая рабыня.
- Я знаю.
- Вы хотели бы знать что-то ещё?
- Конечно.
- Любовь, превращает любую женщины в невольницу, и чем глубже она любит, тем глубже она погружается в неволю, - сказала Виньела.
- Возможно.
- Я думаю, что так оно и есть.
- Возможно, Ты и права, - сказал я. - Я не знаю.
- Но если это, правда, то может показаться, что из этого следует, что никакая женщина не может по-настоящему любить, не будучи рабыней, - предположила девушка.
- Я думаю, что из этого можно сделать вывод, что любая женщина глубоко и по-настоящему любящая в действительности является рабыней, того кого она любит, -ответил я.
- Теперь, представьте себе, - тяжело дыша, заговорила Виньела, - что чувствует любящая настоящая рабыня, женщина фактически принадлежащая, к своему господину. Как беспомощна она в его власти!
- Неволя, - постарался объяснить я, - с её правом собственности на женщину и господством над ней, является естественной почвой, на которой расцветает любовь.
- Я знаю, что это правда, - согласилась она.
- И за неволей цепей, весьма часто, следует неволя любви, - добавил я.
- Вот и представьте, как глубока неволя рабыни, чья судьба – двойная неволя цепей и любви.
- Да. Её рабство действительно глубочайшее, из всего того, что женщина могла испытать на себе, будучи безоговорочной собственностью её любимого мужчины.
- Могу я сказать вам кое-что еще? – осторожно спросила девушка.
- Что? – заинтересовался я.
- Вы - мой друг, - сказала она.
- Осторожней, если не хочешь получить ещё сто ударов хлыстом, - предупредил я.
- Вы - мой друг, - повторила она. - Я знаю, что это правда.
Я не потрудился отвечать на эту чушь. Насколько же нелепым было предположение девушки. Разве она забыла, что была ничем, всего лишь никчёмной рабыней?
- Владельцы и их рабыни могут быть друзьями? – поинтересовалась она.
- Да. Но девушка при этом, конечно, должна всегда держать себя безукоризненно, полностью соответствуя своему статусу рабыни.
- Конечно, Господин.
- Запомни это, рабыня.
- Я люблю Кэнку. Но я вызвала его недовольство. Что, если он больше не захочет меня? Что, если он продаст или подарит меня?
- Я не думаю, что он сделает это, - успокоил я Виньелу.
- Что я должна сделать, возвратившись в его вигвам? – спросила она. - Что мне делать?
- Ты - рабыня, - подсказал я. - Люби, слушайся и ублажай - полностью.
- Я попробую, - прошептала девушка.
И тогда я объяснил ей ещё раз, что именно она могла бы сделать по возвращении, в вигваме своего господина, Кэнки.
- О-о-а-а, да-а-а! - страстно вскрикивала Виньела, корчась в любовных судорогах подо мной. - Да!
Для неё было бы важно убедить хозяина, что она хорошо изучила свои уроки этого тяжелого для неё дня.
- Я чувствую запах дыма вечерних костров, - сказала она, счастливо, и попыталась подняться, но я резко толкнул её обратно на покрывала.
- Господин? – удивилась рабыня.
- Ты торопишься возвратиться в вигвам своего господина? – спросил я у девушки, внимательно наблюдая за её реакцией.
- Да, Господин.
- Пока я решаю, по причине тебе известной, когда Ты сможешь уйти, - снизошёл я до объяснений, - Ты всё ещё служишь мне, как моя рабыня, не так ли?
- Да, Господин, - отозвалась она.
- Хорошо, в данный момент я не собираюсь, отдавать тебя.
- Пожалуйста, Господин, - заканючила рабыня.
- Вы раздета и привлекательна. Сейчас я собираюсь взять тебя снова, пока у меня есть свободное время.
- Пожалуйста, Господин! – попыталась протестовать она.
- Ты, возражаешь? – деланно удивился я.
- Нет, Господин, - испуганно отозвалась Виньела.
- И как Ты собираешься отдаваться мне?
- С совершенством, как мне приказал мой господин, - она посмотрела на меня, и засмеявшись сказала: - Вы – грубое животное. Вы же отлично знаете, что легко заставите меня отдаться с совершенством, желаю ли я того или нет!
- Возможно, - скромно сказал я.
- Скромный тарск! – смеялась она, но через мгновение её смех сменился стонами и криками страсти.
- О! – кричала Виньела. - О! О-о-о-о!
- Пожалуй, Ты права, - усмехнулся я.
- Да, - простонала она, задыхаясь. - Да!
- В дальнейшем, Ты всегда будешь издавать подобные звуки, говорящие о твоём возбуждении, - велел я.
- Да, - согласилась она. - Да.
У этой уловки, вынуждения рабыни показывать голосом её ощущения, есть тройное назначение.
Во-первых, это помогает усилить ответную реакцию рабыни, она, отвечая на ласку, дополнительно возбуждается своими собственными звуками страсти. Во-вторых, эти звуки, её беспомощные стоны и крики, её всхлипы и вздохи, её тяжёлое дыхание, доставляют удовольствие её хозяину и могут дополнительно возбуждать его. В-третьих, звуки помогают владельцу в его контроле над рабыней. Посредством их, он может составить для себя карту её тела, изучая свою собственность, находя её самые чувствительные зоны воздействие на которые делает рабыню сексуально беспомощной, и изменяя характер и ритм своих прикосновений, изучить, как они могут наиболее эффективно и блестяще использоваться, чтобы сделать тело невольницы своим союзником в деле превращения её в ещё более уступчивую и сногсшибательно беспомощную рабыня, какую только возможно воспитать.
