Виктор Яковлев - Тень императора
— Ты довольная мной? — принц подошел ближе, — я прощен?
— Да, — она мило ему улыбнулась, — меня расстраивало, что картина умирала.
— Это иллюзия, — принц покосился на меня, я сразу навострил уши, — пока она полна силы, привязанной магом к холсту, то выглядит как сейчас, а когда вложенная энергия кончится, картина исчезнет.
— Виконт, — она внезапно обратилась ко мне, — а вы можете меня нарисовать?
Я застыл, а потом, видя что и императрица и принц смотрят на меня, осторожно ответил.
— Не хотелось бы чтобы это прозвучало как отказ, но такие картины получаются у меня только в одном случае, если я хорошо знаю человека. Но я могу нарисовать и обычную.
— Таких у меня полно, — отрезала она и обратилась к принцу, — сможешь отдавать мне его хотя бы на час в день?
Глаза у принца загорелись.
— А что я, за это получу?
Женщина осуждающе покачала головой и нехотя ответила.
— Зная тебя, глупо было бы ждать, что ты поможешь матери просто так.
— Если бы дело касалось здоровья, то безусловно, — пожал он плечами, — а так, сама понимаешь.
— Хорошо, тогда узнаешь одну небольшую тайну о герцогине Наварской.
— О-о-о, не мог даже и мечтать! Он весь твой! — тут же согласился он, по сути продав меня.
Предмет же торга императорской семьи скромно стоял и не особо понимал, что сейчас происходит. Неужели императрица согласна принимать меня у себя, только лишь для того, чтобы лучше узнали другу друга, для написания картины. Подозрения тут же подтвердились.
— Виконт будете приходить ко мне в обеденное время, надеюсь вы не против, обедов со мной?
Я замотал головой, еще бы я попытался отказаться.
— Вот и отлично. Через неделю приходите в это же время.
Неделя спустяЗадерганный принцем, я стоял и боялся открыть дверь в покои императрицы.
Стоявшие по бокам двери гвардейцы лишь ухмылялись, когда я третий раз поднимал руку, чтобы открыть дверь.
— Не вздумай ей ни на что жаловаться или рассказывать обо мне, — настрого запретил мне он, — просто обед, разговаривай о погоде или птичках, про дела вообще старайся не говорить. Не дай Боже тебе ей понравиться!
— Почему? — удивился я, — это вроде бы хорошо?
— Только не с императрицей, — категорично отрезал он, — будешь потом ходить к ней как фрейлина, чтобы скрашивать досуг. Даже я ничего не смогу сделать с этим, против отца я не пойду, если она ему пожалуется.
— Хорошо, постараюсь.
Вспоминая этот разговор я и переживал сейчас перед дверью. Наконец поняв, что опоздать будет еще хуже, я толкнул её от себя. Я удивился, когда увидел накрытый стол на две персоны прямо в её покоях. Кроме неё и меня в огромной даже не комнате, а маленьком зале никого не было.
— Я решила поскольку у нас всего час, выторгованный у сына, то будет разумнее поесть и поговорить наедине, — императрица повернулась ко мне и я не смог сдержаться, старомодно опустился на одно колено, склонив голову в знак признательности. Такие жесты давно были не в моде и вот только иногда, когда дворянин сам хотел подчеркнуть важность для него момента, о них и вспоминали. Даже перед императором достаточно было глубокого поклона с непокрытой головой.
— Как мило, — улыбнулась она, подавая мне руку для поцелуя, — от столичных рыцарей, таких жестов давно не дождешься.
Когда мы подошли к столу, я опередив слуг, сам галантно убрал и подвинул стул для неё, чем вызвал у неё еще одну мягкую улыбку.
Не знаю как у неё это получилось, но уже через три дня я выложил ей все связанное с моим детством и не удачным браком, а буквально через неделю я сам нарисовал и принес её портрет. Сильная, но мягкая, властная, но внимательная и бесконечно любящая своих детей, вот какой она получилась у меня на картине. Без особых украшений, в повседневном, хоть и пышном платье, она сидя за столом своей спальни смотрела на картину со своим детьми.
Мне пришлось дважды корректировать картину, чтобы передать все чувства, которые я стал испытывать к ней за это короткое время. Она оказалось сложным человеком с непростой судьбой, и уж просто супругой императора её мог назвать абсолютно слепой и глухой человек. Вот и я постарался, чтобы она получилась на картине, вроде бы и в домашней обстановке, но с другой стороны чтобы ни у кого не осталось сомнений, кто перед ним. Я никому не показывал картину, поэтому оценил свое творение только по её реакции. Она бросила на полотно всего лишь один взгляд и приняв её у меня, нежно поцеловала в щеку.
Два месяца спустя— Господин виконт, — слуга отвлек меня от занятий, которые задал принц, — охрана просила передать, что вас спрашивают у ворот.
— Кто это может быть? — удивился я.
— Не могу знать господин, — слуга склонился в поклоне.
Убрав в стол свои записи и черновики по магии, я пошел за ним. Какого же было мое удивление, когда гвардеец показал мне на стоявшего неподалеку человека и я узнал в нем невероятно уставшего, пыльного, но все же своего управляющего.
Я ускорил шаг и едва не бегом подошел к нему.
— Сарени?
Он обернулся и счастливо улыбнулся, низко мне кланяясь.
— Что случилось?
— Госпожа продала поместье, а поскольку у вас была с ней договоренность, то она меня рассчитала, — весь его вид показывал, как он счастлив меня видеть. Видимо переживал, что я могу забыть о нем.
— Как ты добрался? На свои деньги? — удивился я.
Он лишь скромно промолчал.
— Значит так, — я глянул на солнце и решительно снял с пояса кошелек со всей наличностью, — заберешь отсюда столько, сколько потратил из своих денег на дорогу.
— Но господин виконт…, - попытался возразить он, но сразу замолчал под моим тяжелым взглядом.
— Потом найдешь себе жилье на первое время, лучше всего сними комнату в доме у какой-нибудь вдовы и пришли мне свой адрес. У меня сейчас нет свободного времени, но думаю через неделю-другую появиться, денег тебе должно хватить.
— Здесь много, — он еще раз поклонился.
— Я верю в тебя, — хмыкнул я, — и то, что ты сам добрался сюда, лучшее тому доказательство. У тебя все?
— Еще письмо от госпожи, она узнала, что я отправляюсь к вам, — неловко сказал он, доставая конверт из дорожной сумки.
Я удивился, чего ради Натали писать мне теперь.
— Ладно я пошел, меня хватятся, — поспешил я, забрав его, — не забудь сообщить адрес, где остановился.
— Непременно господин.
Как я и думал, принц ждал меня, нетерпеливо просматривая мои записи, которые он достал из стола.
— Ваше высочество, — я с раздражением посмотрел на то, как он швыряет на пол мои записки, — вообще-то стол для того и нужен, чтобы никто не брал личную переписку.
