Виктор Яковлев - Тень императора
Он ухмыльнулся и трагическим голосом, подперев рукой бок стал декларировать.
— Как твой куратор я был уведомлен, что ты пострадал и незамедлительно, я подчеркну, незамедлительно явился чтобы тебя спасти. Только волей Господа ну и не без моей скромной помощи мы вытащили тебя, забыл уже который раз со смертного одра.
Я скривился.
— В общем ты мне должен, — внезапно его голос стал серьезен и я внимательно стал его слушать, — таким я брата давненько не видел, ты смог задеть его чувства, которые я считал давно умерли. Лет так десять назад.
— Хорошо, — отозвался я, давая еще одно обещание, которое не представлял, как буду выполнять.
— И поверь, это будет не принести мне пиво, — он скинул с рукава несуществующую пылинку и на мгновение стал похож на брата, — он пока очень зол, так что лечись. Ой чую я, еще не раз мне придется вмешиваться, чтобы поддержать своё реноме как Величайшего из кураторов.
— Как он? — спросил я, волнуясь.
— Я даже не буду спрашивать, как тебе удалось дважды его ранить, на моей памяти такого не было, да еще и заставить применять в бою магию, — принц неодобрительно покачал головой, — чем ты его так взбесил?
— Высказал свое мнение, — хмуро сказал я.
Принц заразительно рассмеялся, не умолкая несколько минут.
— Пойду, расскажу старшему, — похохатывая он направился к двери, — пусть тоже посмеется, а то он там в таком же недоумении, что и отец. Они только вчера узнали, что брат был ранен две недели назад и обращался к услугам целителей. Теперь рвут и мечут, требуя подать им того, кто ранил особу императорской крови.
— Ваше высочество, — взмолился я, — ну я же пообещал вам одно желание.
— Хорошо, я подумаю, — ответил он и посвистывая веселый марш, вышел.
— «Гад, сам вылечил все свои раны и теперь как огурчик, — подумал я, — а меня специально только подлатали, заставляя проходить все стадии выздоровления самому».
Еще две недели спустяДевушки, стараясь не смотреть мне в глаза, быстро выполнили утренний моцион и одев меня, быстро удалились. Даже они чувствовали, что надвигается гроза. Я волновался, но старался держать себя в руках, принц впервые за недели моего выздоровления позвал меня к себе. Зайдя в его комнату, я замер. Сердце бешено заколотилось, а в глазах помутнело. Я едва не упал. Обстановка комнаты была точь в точь, как той ночью, а на его кровати лежала не шевелясь та самая девушка, что и была тогда.
Только в этот раз она не закрывала лицо, а лишь тихонько всхлипывала.
Принц сидел рядом на кресле и как ни в чем не бывало, обратился ко мне.
— Ну что продолжим? На чем мы там остановились?
Я сжал зубы, но промолчал. В первую очередь я испугался не за себя, а за девушку. Если он целый месяц держал её взаперти, только ради того, чтобы унизить и отомстить мне, то что будет, если я откажусь во второй раз? Лучше уж было не злить его, мы оба могли не пережить этой ночи.
Стиснув кулаки я подошел к её разведенным ногам.
— Отлично, теперь коснись колена, проведи рукой по бедру.
Месяц спустя— «Приветствуем вас дорогой Анри.
Спешу вас уведомить, что дело, которое вы поручили мне, выполнено и все ваши просьбы улажены. Я взял на себя смелость попросить вашего отца подписать документы с вашей стороны, чтобы не ожидая вас мы все выполнили. Мы все знаем причины вашего нежелания быть здесь, поэтому надеюсь вы меня простите.
Баронесса умоляет вас и я присоединяюсь к её просьбе, остановиться у нас, когда вы посетите родные места следующий раз.
Искренне Ваши, чета де Кисси».
Короткое письмо, что мне доставили, обожгло и заставило выйти подышать воздухом на балкон. Подзабытые чувства выплеснулись бурным потоком, заставляя меня задыхаться.
— «Натали? Как она там? — думал я, едва не срываясь с места, — надо написать Сарени, чтобы писал чаще. С услужением у принца, я не только её, себя скоро забуду».
Еще раз прочитав письмо, я улыбнулся, барон и баронесса постарались написать его так, чтобы я понял, что они искренне извиняются. Обращаться ко мне по имени, при том, что мы виделись от силы раз десять, было верхом открытости и доверия к собеседнику. Но действительно не на Натали, ни тем более на её родителей я не держал зла. Если и был монстр, которого хотелось придушить, так это мой текущий господин, вот уж кого я бы с удовольствием убил, была бы такая возможность.
С той памятной ночи прошел месяц, я посещал каждый день бедную девушку, которая не знала об участи ей грозившей и благодаря каждодневным урокам принца, который приводил мне каждый вечер на тренировку по новой девушке, я заставлял её вздрагивать и краснеть, когда касался в тех местах, которые заставляли её учащенно дышать. Я методом проб вычислил, что у неё очень чувствительная шея и когда я начинаю целовать её, девушка плывет. Так что еще максимум неделя и я уложу её в кровать, в этом я не сомневался, слишком хороший у меня был учитель. За это время, что мы занимались кроме всего прочего и этим злосчастным письмом наследного принца у меня побывало столько девушек и женщин, что я даже перестал запоминать их лица.
Две неделю спустяЯ протянул изрядно замусоленный конверт принцу. На душе было гадко, а чувствовал я себя как последний негодяй. Даже то, что если бы на моем месте был принц, девушке было бы гораздо хуже, никак меня не оправдывало.
— Отлично! — заметил он со своим каменным лицом, не выражающим ничего, поэтому я не понял, действительно это так и или он просто от меня отмахнулся, — предлагаю отпраздновать вашу первую победу виконт. Готовы отметить с размахом?
— Нет, — я был спокоен, — не вижу повода отмечать что-то.
Принц скривился и его маска поползла.
— Как же ты мне надоел Анри, вот ей Богу. С тобой даже не развлечься.
— Можно было сделать это проще, — угрюмо сказал я, — я бы подкупил слуг, узнал где хозяйка прячет письмо и выкрал бы его. Было бы гораздо проще и не причиняя юной девушке еще больший вред.
— Умный да? — оскалился он, — а то, что в этом случае она бы могла просто рассказать всем об отношениях с наследным принцем, ты не подумал? Сейчас она там сидит сопли мотает на кулак, но молчит. Нам это и нужно, чтобы она молчала.
— Воля ваша, ваше высочество, — я пожал плечами, оставаясь при своем мнении.
— Ну вот почему всегда так, Господи, — он театрально воздел руку к потолку, — только найдешь хорошего исполнителя, который может думать сам, как тут же он решает, что умнее всех.
Я помалкивал, тем более не стану комментировать его слова.
