Елена Картур - Суровые вампирьи будни
«Тогда ладно, хами, если тебе так нравится, только осторожней, а то ведь они могут разозлиться больше чем надо, — ответил я, — лучше, если хотя бы у тебя останется свобода маневра».
«Да пусть злятся, — даже в мысленном голосе я почувствовал злорадную ухмылку, — во мне сегодня проснулась стерва».
…- Да какой ты мужчина, мутант дохлый, — это одновременно уже полностью озверевшим эльфам, — вот ваш князь — это мужчина, вон Макс еще. А вы все просто задохлики, плюнь и переломитесь. Потому и боитесь вампиров, что они вас одной левой уделают.
— Девочка, — предводитель отряда уже просто рычал, вот не знал, что ушастые на это способны, — ты ведь тоже эльфийка, не стыдно ругать свой народ?
— Щаз, — с веселой злость отозвалась Тэй, — разбежались. Я вампир — и горжусь этим! А вы все мой завтрак.
— Ах ты, маленькая дрянь! — ушастые уже полностью забыли обо мне, на их перекошенных лицах крупными буквами читалось желание убить на месте мелкую нахалку. А если не убить, так хоть выпороть. Кто-то уже всерьез начал снимать ремень.
И тут Макс выбрал самый подходящий момент, чтобы проснуться. Хотя, думаю, он давно проснулся, просто нахально подслушивал. Мог бы, кстати, и не притворяться. Вон Фикус просто стоит, раскрыв рот, и никого не стесняется. Но тогда бы ему пришлось обойтись без своей обычной показушности, а Макс такие шутки любит. В этот раз тоже не удержался от того чтобы немного не поразвлечься. Поднялся и незаметно — для остальных — подобрался поближе к ушастым.
— Настя, за что ты взъелась на несчастных эльфов? Они тебя чем-то обидели, хочешь, я их за это побью?
— Хочу!
— А что мне за это будет? — хитро ухмыльнулся этот позер. — Давай ты меня поцелуешь, и я готов побить кого угодно.
Ушастые, кажется, впали в ступор, по-моему, такой наглости они в жизни не видали. Сначала их обругали самым хамским образом, потом просто проигнорировали, а теперь и вовсе грозятся побить. Они просто замерли, не зная, что делать, не воевать же с девчонкой, тем более что Максима наверняка узнали с первого взгляда и вряд ли посмели бы на него наезжать, все-таки брат князя. Даже Мэй уже хихикал в сторонке, ничуть не стесняясь сородичей, а я почувствовал себя полным идиотом, потому что стою связанный, как дурак, а на меня никто внимания не обращает.
— Ну, так как насчет поцелуя? За что-то большее я даже согласен не только побить всех присутствующих эльфов, но и спасти Антона от их произвола.
— Лапы прочь от моей девушки! — не выдержал я. — За «что-то большее» я сам от кого хочешь спасусь и всех побью, включая тебя, кот драный!
— Нервный какой, — хмыкнул он. — Настя, не хочешь срочно стать вдовой? Давай позволим эльфам его угробить? Я ведь лучше, ты подумай.
— Отвали, хвостатый, тебе не светит! — возмутился я.
— Может мне проще вас обоих убить и пойти князя соблазнять? Он вроде бы пока свободен, — задумчиво сказала Тэй.
Все это могло превратиться в настоящий балаган и затянуться надолго, но предводитель ушастого отряда, наконец, подобрал челюсть, взял себя в руки и вежливо сообщил Максу, что его, конечно, безмерно уважает и все прочее, но вампира — то бишь меня — все равно отведут к их начальству. И уже это самое начальство будет решать, что со мной таки делать. Мы быстренько собрались и двинулись вглубь Заповедного Леса.
Если ушастые надеялись, что дорога помешает Тэй продолжить издевательства над ними, то сильно просчитались, она успокоилась и с ругани перешла на более деликатные методы, то есть начала рисовать карикатуры при любом удобном случае. Макс и непатриотично настроенный Фикус ржали как кони и при любом взгляде на эльфов начинали нервно хихикать. Те дергались каждый раз, но ничего поделать не могли. В общем, всем было весело, один только я стойко изображал из себя пленного партизана, которого ведут на допрос. И почему мне опять не везет?
13
Дилайла дан-Алаих
Путешествовать поездом Диле прежде ни разу не приходилось. Необходимости не возникало, да и вообще, эта длинная и шумная металлическая змея вызывала инстинктивное отвращение в ее кошачьей душе. Тут уж никакое любопытство не поможет, впрочем, ее любопытство штука весьма переменчивая и своеобразная, оно редко реагирует на вещи и события, но вот рядом с интересными людьми становится просто неудержимым.
На этот раз отвертеться от поездки и новых впечатлений не удалось, да она и не пыталась, слегка пришибленная поведением своего спутника.
А потом возмущаться было поздно, да и глупо, в общем-то, потому как они уже на этом самом поезде ехали, а другого способа добраться до места она все равно придумать не могла. Из состояния легкого обалдения Дила вышла только на второй день пути, в том смысле, что перестала глупо хлопать глазами и начала, наконец, более-менее нормально реагировать на то, что происходит вокруг. И честно говоря, очень сильно об этом пожалела. Наблюдать за людьми, вынужденными продолжительное время находиться вместе, в тесном пространстве поезда, было интересно, а вот сама она в этом самом тесном пространстве чувствовала себя очень некомфортно. Мерный перестук колес, на большинство людей действующий успокаивающе, для ее чувствительного слуха стал сущим кошмаром. Постоянное пребывание посторонних людей слишком близко вызывало раздражение и агрессию.
Руслан единственный, пожалуй, кто таких чувств не вызывал, зато озадачивал и вводил в ступор практически постоянно. За свою долгую и насыщенную жизнь Дила успела убедиться в одном, можно сказать, непреложном факте: мужчины существа управляемые. У красивой женщины всегда найдется несколько уловок, чтобы сделать мужчину смирным и послушным. До сих пор она была свято в этом уверена. На Руслана эти уловки не то чтобы не действовали совсем, просто было невозможно предсказать, когда они подействуют, а когда проснется дар Знающего, и мужчина выкинет очередной фокус. Нет, Руслан не сердился и не пытался устроить скандал, вообще, кажется, не замечал, что им пытаются манипулировать, просто вдруг по наитию начинал действовать по-своему, а не так, как рассчитывала Дила. Это каждый раз ставило в тупик. Прежде ей никогда не встречались мужчины, способные устоять против ее женского очарования.
А Руслану, похоже, было абсолютно все равно. То есть, он относился к Диле весьма доброжелательно, с удовольствием расспрашивал ее о родном мире, да и просто пообщаться на отвлеченные темы никогда не отказывался. Но сгорать от внезапной страсти и выполнять любой ее каприз не спешил, в ответ на хитрые уловки поглядывал с улыбкой и любопытством, а иногда просто не замечал.
