Ева Никольская - Сбежавшая невеста
Подробностей нашей встречи с «лисичкой» никто сообщать, естественно, не стал, ограничившись краткой версией из разряда «забрели на погост, услышали плач, нашли ребенка, выяснили чей и теперь везем его домой». Все остальное мы планировали обсудить при личном знакомстве с осчастливленным новостью папашей. Ну, или не все, а то, что ему нужно знать. Про нападение охотника и допрос трупа никто рассказывать, естественно, не собирался. Ариэлле же Граф, как и обещал, поставил блок на использование смертоносного дара, после чего немного подчистил память, перекрыв некоторые воспоминания и, напротив, усилив другие, подтверждающие версию, которой мы придерживались.
Про то, что девочка нашлась, лич велел ее родителям пока никому не говорить, так как предатель кто-то из их близких и доверенных людей. Поэтому и встречу назначили не дома, а возле главного храма, куда мы, собственно, и ехали. Хорошее место, общественное, открытое, и в то же время поход туда несчастной пары, жаждущей помолиться божественной чете, чтобы помогли им вернуть дочь живой и здоровой, не должен был вызвать ни у кого подозрений. От встречи нас ищейками тоже пришлось отказаться, хоть такой эскорт и выглядел соблазнительно. Окажись мы под охраной «лис», и к нам бы вряд ли сунулись «волки», которых, уверена, Акиллар уже отправил на мои поиски. Этот блондин, как я уже успела убедиться, легко не сдается.
Столица встретила нас густыми сумерками, яркими фонарями и моросящим дождем. Одетые в камень улицы были украшены ровными газонами, клумбами и аккуратно подстриженными деревьями. Справа виднелись поблескивающие стеклянными фасадами современные высотки, а центральные улицы приветствовали гостей строгими белоснежными стенами, узкими окнами в обрамлении синих ставен и скромными вывесками. Сдержанность и почти стерильная чистота навевали тоску, или мне просто хотелось спать? Ариэль, кстати, уже давно дремала, привалившись к невозмутимому личу, изучавшему что-то на страницах мирлинга. Я же украдкой сцеживала в руку зевки и старательно гнала прочь сонливость.
Чем ближе мы подъезжали к храму, расположенному на холме, тем величественнее становились «декорации». Разбитый у подножия парк мог бы оживить унылый облик города, но деревья, доведенные при помощи ножниц до идеальной конической формы, выглядели мертвыми, а каменные вазы с цветами наводили на мысли о погребальных обрядах. Широкая лестница, украшенная рядами стрельчатых арок, светлой лентой поднималась к массивному зданию, увенчанному прозрачным куполом, через многочисленные грани которого лился яркий холодный свет. Входов было четыре — по разным сторонам света, и каждый считался главным.
Небесный храм в ночном освещении выглядел гораздо таинственней, чем днем. Но фасад не шел ни в какое сравнение с интерьерами. Внутри я была лишь однажды, когда крестила Северьяна. На обряд наречения мы с Эритэ записывались за месяц, а чтобы получить развод, насколько мне было известно, людям приходилось ждать еще дольше. Я же была полна решимости попасть к верховному жрецу, работающему в ночную смену, без очереди. И, видят боги, попаду! Просто потому, что у меня нет времени на ожидание. Но… только после того, как отдам маленькую «лису» в заботливые руки ее родителей.
Припарковав машину на одной из четырех стоянок, мы вышли на улицу и направились по ступеням наверх. Граф нес на руках мирно посапывающую малышку, прикрытую моей джинсовкой от мелких капель противного дождя, а я, потирая вмиг озябшие плечи, шагала рядом и высматривала среди немногочисленных прохожих подходящую под описания пару. Когда, нагнав нас, сыскарь закутал меня в свою кожанку, невольно улыбнулась и потерлась подбородком о ее воротник. Наверное, это была его любимая куртка, или мне просто везло видеть Нечаева в ней чаще, чем в чем-либо другом. Да и накидывать ее на мои плечи у Александра уже начинало входить в привычку. Сначала в съемной квартире, где я пряталась от преследования, потом возле охотничьего домика во время ливня и сейчас… на пути к храму, который должен был избавить меня от свадебной проблемы. Ну, или хотя бы вложить свой вклад в ее решение.
— Созвонился? — спросила я, придерживая руками края куртки, в которую две меня, конечно бы, не поместились, но еще половинка вошла бы точно. Все-таки плечи у Саши были значительно шире моих, да и ростом его мать-природа не обидела. Хотя на фоне того же Акиллара он казался стройным.
— Угу, — кивнул мужчина, шагая рядом со мной справа, в то время как лич шел слева и чуть впереди. Лестница была широкая, и выстраиваться гуськом, чтобы подняться на смотровую площадку, кольцом огибавшую столичный храм, не требовалось.
— И? — Я в нетерпении посмотрела на немногословного сыскаря, который именно из-за телефонного разговора и задержался на парковке. — Что они сказали-то? — прошептала я, чтобы не разбудить Ариэлу.
— А что они могли сказать, Анют? — подарил мне ответный взгляд хитрый «кот». — Бегут уже нас встречать от западного входа.
После того неожиданного поцелуя, с которого началась наша встреча на кладбище, Саша вел себя странно. Вернее, не так! Вел он себя как обычно: помогал мне и моим друзьям, но при этом все время о чем-то раздумывал, и губы его нет-нет да и растягивались в улыбке. Непонятной такой, загадочной, у меня от нее сердце начинало биться чаще, а голова соображала хуже. Поэтому приходилось отворачиваться и делать пару глубоких вдохов и выдохов для восстановления подорванного спокойствия.
— Вот и славно! — кивнула я, довольная таким раскладом. Еще немного, и мы станем свидетелями воссоединения семьи — не это ли счастье? А потом я, быть может, попрошу счастливых родителей об услуге. Ведь должны же у «лис» быть свои связи в столице. Зная бьерновский подход к жизни — они точно есть! Так что, если не получится пробиться к верховному жрецу вне очереди, попробую сделать это через сферу влияния черно-бурой стаи. Мы спасли их ребенка и привезли сюда, отказавшись от вознаграждения, о котором пытался заикаться молодой отец, так почему ему не ответить добром на добро? Модифицированные тоже ведь люди, и ничто человеческое им не чуждо, тем более благодарность.
Обдумывая запасной вариант, я практически поднялась уже на площадку, куда первым ступил Граф с Ариэллой на руках, как вдруг почувствовала легчайшее прикосновение к щеке. Меня словно пером по влажной от капель коже мазнуло. Резко повернув голову, увидела мерцающую бабочку, превратившуюся в сложенную вдвое записку.
— Это что за… — начал было сыскарь, потянувшись к падающему листку, но я перехватила послание.
— Не трогай! — воскликнула я, застыв на последних ступенях длинной лестницы. — Такие записки обычно именные. Если откроет кто-то другой, могут самоуничтожиться, — пояснила я, невольно сглотнув.
