Лесной техникум и Девять Неизвестных (СИ) - "Kancstc"

— Что встали, балбесы? Схватили и понесли!

Целители бросились выполнять её приказы, а сама Виталия подошла к выговаривавшему что-то своему начальству командиру вернувшейся группы:

— Ну-ка дай сюда свою морду…

Она взяла его за подбородок, повертела так и сяк, спросила:

— Чем это тебя?

— Разряд, типа молнии.

— И так обширно? Ладно…

Она достала из своих многочисленных карманов склянку с мазью, намазала ожог и отправила бойца в лазарет, после чего обратилась ошарашенно смотрящим на неё руководителям всей операции:

— Так, я к раненым, все расспросы и разбор пролётов не раньше, чем я их стабилизирую, а потом и у меня к вам будут вопросы!

Сказав это, она резко развернулась и направилась в лазарет.

— Коллега… вы не боитесь её часом? — ошарашенно спросил Омнитуенс.

— Вообще-то побаиваюсь, — признался Сиззлинг.

Сиззлинг с Омнитуенсом планировали захватить Свету тихо. Ну разве что оставить Полоцкому в качестве подарка три трупа. Но, не сложилось. И трупов получилось побольше запланированного, причём совсем не тех, какие были задуманы, и грохот, вспышки, рёв моторов всколыхнули деревню. В результате минут через десять — пятнадцать после того, как всё закончилось, народец начал подтягиваться к месту событий. А там уже суетились пожарные и полиция, грузили какие-то тела в труповозки, что-то ещё в газель, заливали горящий у обочины джип, ходили какие-то босые мужики в шароварах, девчонка в розовом махровом халате и тапках-зайчиках, причём вот эти трое, судя по всему, всем и командовали. Официальная версия, что тут случилась разборка двух банд была принята общественностью без особой охоты, но за неимением альтернативы, общественность удовлетворилась и стала расползаться по домам, рассуждая, что, мол, докатились, совсем как в 90-е!

Зоя Владимировна особой расторопностью не отличалась, поэтому добралась до места событий к тому моменту, когда все уже всё обсудили и стали расходиться. Но, поскольку она знала гораздо больше того, что знают в среднем по деревне, и выводы она сделала более-менее правильные, а сделав выводы позвонила внуку, как только добралась до телефона.

— Да, бабуль, — голос Вани был тихим и каким-то пустым.

— Что там у вас случилось?

— На нас напали, Свету похитили, Василису ножом пырнули, у Нади сотрясение, один я как огурчик… Ну да, как известно, дуракам всё как с гуся вода.

— Это почему это ты дурак?

— Потому что надо было не воевать, а сразу звать на помощь. Тогда бы ничего этого не было. А я сообразил, когда уже всё кончилось.

— Слушай, а может тебе и правда оттуда уйти?

— Напали не потому, что я учусь на спецкафедре. Напали потому, что мы со Светой такие, какие мы есть. Уйду отсюда, так и позвать на помощь будет некого. Ладно, ба, пойду я. Я сейчас за девочками ухаживаю. А ты маме не говори ничего, я сам расскажу.

— Э… хорошо, — ответила Зоя Владимировна, но как только Ваня положил трубку, набрала телефон дочери.

Вероника Павловна не то, чтобы была слишком законопослушной, но ехала с гарнитурой в ухе. Удобнее так и меньше шансов нарваться на штраф. И вот, где-то вскоре после полпути между Заделом и Москвой у неё зазвонил телефон.

— Да, мамочка! Что там ещё у вас случилось?… Что ты несёшь?

С этими словами она съехала на обочину и по мере того как выслушивала то, что сбивчево именно несла её дражайшая мамочка, лицо её вытягивалось, а глаза расширялись. В конце концов она рявкнула:

— Так, сиди там тихо, никого не впускай, пока я не появлюсь. И домового там приспособь, чтобы следил, что там происходит!

Сказав это она рванула с места, развернулась в неположенном месте и дала газу в сторону дачи. Уже через час она остановилась возле калитки общежития её сына и отчаянно в эту калитку забарабанила. Впустили её сразу. А в ваниной комнате она нашла две кровати, на которых лежали бледные девушки, хмурого Ваню и целую толпу народу.

— Ваня! С тобой всё в порядке? — с порога закричала она.

Ваня, который сидел между кроватями и держал своих подруг за руки, скривился:

— А что с дураком сделается? Это всем кто рядом прилетело, а дураку всё как с гуся вода.

— Но-но! На себя не наговаривай! — строго одёрнул его Полоцкий. — Твой первый бой, да в таких условиях! Тебе пришлось сразу вступить в бой, подать сигнал было некогда, а кроме тебя там было ещё как минимум двое, кто мог позвать на помощь. Так что вас, девушки, эта претензия тоже касается!

Дав такую отповедь, он обратил внимание на ванину маму:

— Очень хорошо, что вы приехали. В сложившейся ситуации я настаиваю, чтобы вы некоторое время оставались на контролируемой нами территории. Мы вам всё обеспечим, где жить, машину поставить и прочее, а там подумаем что делать, с учётом обстановки.

Такой напор заметно встряхнул Веронику Павловну и она только и смогла вымолвить:

— А мамочка?

— Сейчас, к ночи, пусть лучше остаётся у себя. Мы прочесали окрестности, поставили наблюдение, так что там сейчас всё спокойно, если что-то подозрительное появится — дежурное подразделение будет там очень быстро. Только передайте ей, чтобы не выходила из дома и пусть скажет домовому, чтобы сигналил нам при первом же подозрении на что-то плохое. Он у вас шустрый, справится.

На этом стали расходиться. Вероника Павловна ещё позвонила мамочке, сделала ей строгое внушение и тоже ушла: ей определили место в одном из соседних дворов, где располагались общежития спецкафедры. За что Ваня был отдельно благодарен Полоцкому. И как только все разошлись, девушки совместными усилиями прогнали Ваню спать на печь. На Соловьёво опустился тревожный сон…

Ночь выдалась для Виталии тяжёлой. И всего-то четыре пациента! Правда от этих четверых проблем больше, чем от стандартного копья после большой заварушки. С одним только командиром резерва всё было более-менее в порядке. Повезло мужику: не простая молния, а шаровая, маленькая, рванула рядом с мордой, от того и ожог обширный. Обширный, да не глубокий, даже глаз не задет. Ну да такие ожоги она давно уже щёлкает как орешки! Пара дней и у мужика даже шрамов не останется.

Командир группы, как его там? Ансер? Тоже жить будет и даже не слишком хреново, несмотря на то, что покусали его в морду, да не просто гадюки, а мавки. Но пока пусть полежит не дееспособный.

А вот остальные двое…

Тот, которого укусила мавка ближе к утру узрел Свет. Слишком большая доза яда, от такой и лошадь сдохнет, слишком близко к мозгу. Да и противная это субстанция, гадючий яд. Сразу пошёл в мозг, а там закупорка сосудов и как она не билась… А ведь потерю каждого пациента она воспринимала как личное оскорбление!

Да и Рома, ученик Сиззлинга, готовился последовать туда же, хотя с такими повреждениями, как у него, она выхаживала. И тут возникали вопросы к самому Сиззлингу и его дружку Омнитуенсу. С чем она и направилась к ним, справедливо полагая, что они должны уже проснуться и начать разбираться с тем, что вчера устроили. Там же был и этот самый, с обожжённой мордой — единственный дееспособный командир изо всей группы и он задавал начальству вопросы, ответы на которые хотела получить и сама Виталия.

— … только один без ранения! Группа захвата! Все пятеро! Огневая группа! В полном составе! Командира подобрали на точке встречи в и таком виде!… Что это было? Нам сказали, что это первокурсники, парень и три девки! Это в лучшем случае уровень ученика! А у нас были все сержанты и оруженосцы! Но нас раскатали, как… дерьмо по асфальту!

— Но вы же захватили объект, оруженосец Гладиус!

— Захватили⁈ Да мы еле ушли! Что это было?

— Вот и я хочу знать, что это было? — спокойно подала голос Виталия. — Учитывая, что твой ученик всё ещё продолжает гореть.

— Что?!!! — охнул Сиззлинг.

— То самое. Повреждения у него тяжёлые, мне пол года с таким возиться, чтобы поставить его на ноги, но, увы, как я сказала, он продолжает гореть. В этом ты, как профессиональный поджигатель, — кивнула она Сиззлингу, — должен понимать больше меня.