Дорога к озеру Коцит (СИ) - Каратаев Кирилл
— Ну, что ж, — дьявол быстро пришёл в себя, — тогда, может быть, сыграем на желание?
— На какое? — после увиденного я стал ещё осторожнее в своих ответах.
— Только на то, что достойно нас с тобой, мой друг, — мой азартный знакомый снова весело улыбался.
— Зови меня Кэй, — вероятно несколько запоздало представился я.
В ответ тот лишь немного поклонился, оставив своё имя в темнице губ. Впрочем, настаивать на аналогичном представлении я не стал. Возможно, для него это будет очередная плохая примета, в которые искренне верят многие игроки.
— Ну, если на достойное, то можно, — азарт начал сжимать своими крепкими, ласкающими пальцами и меня.
Дьявол многообещающе улыбнулся и махнул рукой, приглашая следовать за ним к месту долгожданной игры. Я с удовольствием подчинился.
Через минуту мы уже сидели за ярко освещённым столом. Под рукой у каждого стоял бокал местного дрянного вина, а глаза устремлены на жонглирующею картами дьяволицу.
— Это немного другая игра, Кэй, — дьявол первый раз назвал меня по имени, и мне это почему-то не понравилось, — она ещё проще. Всё решает одна карта. Она даётся тебе случайно и сражается за твою ставку.
И не давая мне времени для возможных возражений (которых в принципе не было), дьявол щёлкнул пальцами. Колода выпрыгнула из тонких рук дьяволицы. Рассыпавшись над головой бумажным дождём, она начала неумолимо опадать на стол. Абсолютное большинство карт упали в стороне от нас и лишь две рядом с нашими руками.
Я быстро посмотрел на свою. На ней была какая-то гротескная фигура то ли воина, то ли разбойника. На лице у неё то появлялась, то пропадала почти робкая улыбка. В зубах еле дымилась короткая трубка.
— Не будем терять времени, Кэй, — и опять моё имя, сказанное его голосом, неприятно резануло слух, — играем.
С этими словами он бросил на стол свою карту. На ней была крайне похожая на мою фигура. Но она была несколько выше и массивней, улыбка не пряталась, хотя и смотреть на неё было сомнительным удовольствием. Пальцы фигуры нетерпеливо подрагивали. А за спиной соперника моей карты шевелилось что-то неясное и пугающее.
Я с некоторым сомнением бросил свою карту рядом. Дальнейшее я уже видел. Обе карты не торопясь начали сливаться, превращаясь в относительно просторное поле для битвы. Глаза моего оппонента загорелись звенящим огнём. Я оставался спокоен, хотя уже хотелось кричать и подбадривать своего поединщика.
Между тем наши гладиаторы начали сходиться. В руках моего появились два коротких кинжала. Его соперник ответил на это небольшим топором и какой-то палкой, смутно похожей на факел. Как ни странно, но первый удар нанёс мой боец. Отточенным движением он метнул один из кинжалов во врага. Отбить брошенный клинок тот не успел, и сталь жадно вонзилась ему в бедро. Воин моего визави стал заметно хромать, хотя и держался почти также уверенно. Между тем в опустевшей руке удачливого метателя появился ещё один кинжал. С моих губ таки сорвался тихий крик радости от этой маленькой победы. Но, как оказалось, до полного триумфа было ещё далеко.
Карточный соперник перешёл к активным действиям и, как-то неестественно размахивая топором, бросился на моего бойца. Раненая нога, казалось, совсем ему не мешала. Кинжалы явно были не лучшей защитой от тяжёлого лезвия, но пока мой воин действовал ими вполне успешно. В этом звенящем танце они кружили несколько кратких секунд, а потом разочарованный таким отпором враг, отступил и резко отвёл руку с непонятной палкой назад. Как я и думал, это оказался факел. Он ярко вспыхнул гневным, высоким огнём, который с такой радостью дала ему то неясное шевеление за спиной. Меня кольнуло тревожное предчувствие, что огонь этот не так прост, как пылает. К сожалению, обладатель факела решил доказать мой тезис на практике.
Огонь тугой плетью вырвался из некрепких оков и, презрев пространство и сталь, стегнул моего бойца по голове. Тот отпрыгнул назад со следами ожогов на лице и угольками у ног, которые раньше были столь милой обоим нашим сердцам трубкой. Тело его задрожало, с трудом перенося острую боль, но кинжалы в руках он держал всё также уверенно. Огня в факеле после этой атаки стало заметно меньше, но на ещё один удар хватило с избытком. Воин, на которого я поставил, перенёс этот выпад всё с тем же стоицизмом, хотя теперь всё его лицо являлось одним сплошным ожогом.
Огонь погас. Как будто ожидая этого момента, второй кинжал стремительно полетел во врага. Тот успел подставить под нацеленный в него снаряд погасший факел. Сталь лязгнула о сталь, противник не удержал факел в руках и тот улетел ему за спину. К моему разочарованию новый кинжал в руке дружественного гладиатора не появился.
Противники встали друг на против друга, не шевелясь и не предпринимая новых попыток к атаке. Они как будто мысленно переговаривались, решая, стоит ли дальше продолжать этот бой, который уже принёс обоим болезненные раны.
Я искоса взглянул на втянувшего меня в игру дьявола. У того был крайне напряженный взгляд, устремлённый на карточных бойцов. Вероятно, он знал, чем может кончиться это молчаливое противостояние и сейчас прикидывал свои шансы на успех.
Ещё около минуты наши поединщики неотрывно смотрели друг на друга, а потом неожиданно бросили оставшееся у них оружие на землю. Ещё несколько секунд пронзительных взглядов и они одновременно, с гордостью в походке, покинули поле боя, пропав за краями карты.
Я недоумённо посмотрел на моего визави. — И что же?
Тот задумчиво усмехнулся, — и снова ничья, Кэй, — он покачал головой, словно ещё не веря в случившееся. — Но на этот раз ничья окончательная.
— Значит, желаний не будет, — говорил я немного разочарованно, хотя этот результат меня вполне устраивал.
— Отнюдь, — в голосе дьявола появилось знакомое веселье, — значит, желания будут у нас обоих.
— И кто же первый? — этот итог меня устроил не меньше предполагаемого предыдущего.
— Не важно, кто первый, важно, кто лучший, — тихий смех в очередной раз сотряс тело дьявола. — И помни, — он стал серьёзен, — если ты будешь считать, что желание недостойно одного из нас, ты всегда сможешь отказаться от него. — Взгляд его устремился мимо меня. — Какие ноги!
Я обернулся.
— Мастер! А! Унеси тебя пьяный ветер! Просыпайся, дьявол!
По щеке словно ударили плетью. Я открыл глаза и перехватил руку Элати, нацеленную для ещё одной неласковой пощёчины.
— Не на меня, туда смотри! — рука жрицы была направлена в сторону, и она заметно дрожала.
Я нехотя перевёл взгляд в указанном ею направлении. И сразу понял причину такой откровенной нервозности, граничащей с паникой. Ловко маневрируя между статуями, по залу шёл дьявол. Среднего роста, средней комплекции, с длинными волосами и тонкими изящными пальцами. Весь этот тривиальный портрет, как всегда, портили глаза. Они яростно горели двумя безумными вулканами. Их свет был ярче света столь щедро расставленных здесь свечей.
Дьявол словно бы и не интересовался нами. Меланхоличный, изредка брошенный взгляд, да всё приближающийся лёгкий шорох шагов, вот и все проявления потенциальной враждебности. Но, тем не менее, от него явно веяло недвусмысленной угрозой. У него был очень странный Путь, я никак не мог нормально рассмотреть его. Словно разноцветный туман укутывал мягким, лживым покрывалом.
И я не успел. Он ударил первым. По глазам будто мазнули широкой кистью с пурпурной краской. Я практически ослеп, дышать стало тяжело, ноги подкашивались. Не успев встать, я вновь повалился на пол. И всё это, не считая едкой боли по всему телу, как будто меня облили кислотой. Рядом раздался сдавленный стон Элати.
— Зря вы пришли…
Я в отчаянии ударил на этот отрешённо шелестящий голос. Ударил незатейливо, но со всей силой, на которую ещё был способен. И мой удар достиг цели. Не то, чтобы изумлённый, но несколько недоумевающий шёпот-крик и грохот падающих статуй изрядно взвеселили моё сердце. Цепляющаяся за саму душу боль немного отпустила, в глазах прояснилось, тело начало заново наливаться силой.
