Разделение личности: Двойная игра (СИ) - Вторкин Евгений

Я стоял и смотрел на закрытую дверь лифта. В голове не было мыслей. Только ветер. Но когда до моих ушей донесся звук реактивных двигателей, понял, что назад я больше не вернусь.

Неспеша топая по тёмному коридору, я думал о своей судьбе мученика. Моя жизнь в обмен на жизни моих родных. Что бы меня ни ждало впереди, для меня это добром не закончится. Иначе, зачем им нужно было брать заложников?!

В груди всё сжалось. Кровь застыла в жилах. Каждый вздох отдавался невыносимой болью. Я не видел другого выхода, как смириться. Мне было страшно, хотелось плакать. И я решил отвлечься, вспоминая прошлое.

Шиза. Тётушка. Всю мою жизнь они меня защищали. Боролись за моё благополучие. Я вырос в любви и заботе. Теперь я должен вернуть им подаренное мне тепло.

Остановившись перед помещением, где мы распрощались с Адамом, я не мог больше сделать ни шагу. В голове бил молот, высекая каждое слово из воспоминаний. Слова моей второй личности.

Находясь в опасности, каждый сам решает: бежать или сражаться. Даже если пламя уже разгорелось, всегда есть шанс потушить пожар.

Лёд, что меня сдерживал, треснул. Зародился огонь, согревавший меня изнутри. Боль сменилась жгучим гневом, который с каждым мгновением разгорался всё ярче. Я желал лишь одного — заставить их страдать. Это был тёмный, извращённый порыв, и мне не хотелось ему сопротивляться. Эмоции, нахлынувшие на меня, как волны на берег, сменились холодным расчётом. Как только представится возможность, я покажу им злодея. Отомщу с яростной и холодной решимостью. Даже если мне придётся умыться кровью. Я больше никогда не стану жертвой.

Через порог перешагивал уже совсем другой человек. Старого меня больше не было. Остался только злой, кровожадный мститель.

Блин. Я ведь даже не знаю, на что подписался. Сложно строить злодейские планы, не понимая, что происходит.

Эх. Такой момент испортил. Это всё ты виноват — старый я. Теперь новому мне придётся всё расхлёбывать.

— Мне нравится твой настрой.

Сердце ушло в пятки, но я не стал оборачиваться. Нельзя показывать свой испуг. Новый я ничего не боится.

— Анатолий ведь мог читать твои мысли. Скажи, какова вероятность, что я, как создатель чипа, также могу этим грешить?!

Так. Новый я, старый я, соберитесь. Не отвечайте ему. Он пытается вывести нас из душевного равновесия. Дышите ровно, думайте спокойно. Всё под контролем.

— Хах-ха… Ладно, кем бы ты там сейчас ни был. Новеньким. Стареньким. Соберись и следуй за мной.

Развернувшись, я нашёл глазами удаляющийся в темноте силуэт и последовал за ним. Он немного замедлился, давая мне возможность его догнать.

— Знаешь, Виктор. Твоя идея подгадить мне — сложна в реализации.

— Почему же? Я очень способный и находчивый. В крайнем случае, насру вам под дверь.

— Хах… И правда, находчиво. Но ты подгадишь не мне, а моим горничным.

— Тогда насру вам в кроссовки.

— Я каждый день в новой обуви.

— Я разбавлю водой весь запас алкоголя. Водой из унитаза.

— А вот это уже подло.

Мы прошли через раздвижную дверь, и моему взору предстал огромный стержень высотой с девятиэтажное здание. Он был обтянут прозрачной проволокой, похожей на голубой кристалл. Вся эта конструкция очень напоминала индукционную катушку.

У самого основания были закреплены небольшие сферы размером с яблоко. Их было настолько много, аж зарябило в глазах. Адам вытащил одну из них и с улыбкой бросил её мне.

— Лови своего друга.

Я с трудом поймал сферу и даже оставил на ней несколько вмятин. Хромированные перчатки усилили силу моего хвата. Думаю, если я постараюсь, смогу её раздавить. Интересно, этот поступок подгадит Адаму?!

— Правильно мыслишь. Раздави её. Ведь в ней находится Анатолий. Тот, кто врал тебе. Тот, кто глумился над тобой. Тот, кто предал тебя. Просто сожми кулак. И он исчезнет.

Я с задумчивостью посмотрел на шар. Этот мелкий говнюк заставил меня спать на холодном кафеле в ванной. Может, и правда, стоит ему отомстить?!

— Он меня слышит?

— Слышит. А ещё он просит у тебя пощады.

Адам развёл руки в стороны и очень жутко улыбнулся:

— За всем этим представлением наблюдают остальные искины. Все те, кто погиб в тот злосчастный вторник. Тебе, кстати, передаёт привет его жена Хела. Уверяет, что если ты сожмёшь кулак, она тебя изничтожит… Ну, как? Тебе страшно? Угроза подействовала?

— Ты ведь видишь мои мысли и знаешь, о чём я думаю.

— Да, ты прав.

Адам достал другую сферу и протянул её мне. Обменяв Толяна на другой мячик, я стал пристально изучать новую сферу, пока Адам возвращал гопника на место.

— Это мой водитель. Хороший был мужик. Проработал на меня больше десяти лет. Он даже считал меня своим другом. Раздавив его, ты обязательно мне подгадишь.

— Заткнись, — огрызнулся я.

Закрыв глаза, подключился к сфере с помощью чипа и начал изучать её изнутри. В мою голову моментально хлынул поток чужих мыслей и эмоций. Заточённый в ней человек просил у меня пощады и молил Адама одуматься. Он рассказывал о пережитых днях и давил на благоразумие.

Взглянув Адаму прямо в глаза, я стал думать.

Хрум.

Сжав кулак, я превратил сферу в кучку металлических обломков.

Этот сумасшедший божок совсем не расстроился. Он положил на большой палец маленькую пирамиду и щелчком, как монету, подбросил её в воздух. Когда она упала возле моих ног, он начал мне хлопать, растягивая свою ухмылку до немыслимых размеров.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

— Что чувствуешь? Каково это — убить человека?

Вдруг на лице Адама появился испуг. Через мгновение он стоял рядом со мной, держа свою руку на моём плече.

— Если ты это сделаешь, твоя тётушка будет страдать и молить о смерти. Не забывай. Она ходит с вживлённым чипом.

Я опустил голову и виновато проговорил:

— Прости. Я всё сделаю. Всё, что потребуется.

— Фух. Это было опасно. Я давно не испытывал такого стресса… Твоя мать была безбашенной, но ты — настоящий псих. Надо бы отключить твой чип. Нет. Ты ведь тогда не сможешь управлять своим телом. Тогда я просто ограничу его возможности.

Не успел он договорить, как моя голова закружилась. Я с трудом удержался на ногах. Глубоко вздохнул и попробовал испепелить его суровым взглядом. Но заметил неладное.

Адам сидел на корточках и подбирал с земли целую и невредимую сферу. Осколки всё ещё были разбросаны, но вот маленькой пирамидки нигде не было. Наблюдая за тем, как он возвращает сферу на место, я осознал прискорбность ситуации. Этот грёбаный божок со мной играет.

— Странно, что ты из этого сделал такое великое открытие. Я ведь прямым текстом сказал тебе, что намерен повеселиться. Ты ведь сын своей матери. Я думал, с тобой будет весело. Но ты превзошёл все мои ожидания. Кто бы мог подумать, что ты попытаешься взорвать мой корабль.

Помещение стало светиться яркими красками. Я увидел, как внутри Адама ползают микроскопические насекомые, похожие на муравьёв. Видел, как по проводам внутри стен течёт энергия. Во мне зарождалось странное желание испить из этого источника. Вырвать провода и поглотить всё без остатка.

Как заворожённый, я сделал несколько уверенных шагов в сторону стены, но вскоре остановился. Голова кружилась. Ноги дрожали. Перед глазами всё плыло, словно меня накачали алкоголем. Сделав ещё один нерешительный шаг, я чуть было не упал. Но почувствовал, как Адам схватил меня под локоть и куда-то повёл.

— Я, наверное, перемудрил с твоим чипом. Присядь. Отдохни. А я попробую всё исправить. Скоро тебе должно стать получше.

В помещение и так было темно. Но теперь, когда перед глазами всё расплылось, я с большим трудом смог разглядеть кресло. Попытался на ощупь в него сесть.

Кресло не было похоже ни на одно из тех, что я когда-либо видел. Оно было металлическим и холодным, а путы вокруг него намекали на злой умысел. Я напрягся, почувствовав опасность. Моё подсознание орало как сирена — это ловушка.

Из кресла, словно щупальца какого-то зловещего существа, выползли трубки. На мгновенье я заколебался и не успел убежать. Они напали на меня, словно живые. Трубки обвивали тело, проникали внутрь сквозь скафандр, разрывая кожу. Я чувствовал острую боль. Но жжение быстро утихло, сменившись странным, почти эйфорическим ощущением. Переполненный паническим страхом, с ужасом наблюдал, как оживает электроника и сливается с моей нервной системой. Бесполезно было пытаться сопротивляться, ограничители кресла намертво держали меня в своих объятиях.