Олаф Локнит - Корона Аквилонии
Город словно бы превратился в огромный военный плац - конные патрули пуантенцев и Черных Драконов, наши наемники отрядами по десять человек охраняют перекрестки, Королевская улица и все проезды, ведущие к замку перекрыты рогатками.
Хвала богам, что вояки догадались не разжигать костров прямо на улице. А за любую попытку мародерства по личному приказу Троцеро полагается казнь на месте.
Итак, строгий военный порядок поддерживается, и это прекрасно. Я направил коня в сторону улицы Трех Созвездий - там располагались наиболее интересующие меня здания.
Неприятный, выстроенный из коричневого известняка угрюмый дом - тут располагалась проклятущая "Скрытая башня". Дом окружен безмолвными уставшими кирасирами Серебряного полка, кое-где заметны выбитые ставни,над угловыми окнами первого этажа заметны следы копоти: был пожар, но его успели вовремя потушить.
У входа суетятся подозрительно знакомые личности. Ну, точно, это же мои балбесы из Стола безопасности королевства! Барон Гленнор распорядился уничтожить наших соперников в первую очередь, не считаясь с потерями и засыпать это змеиное гнездо жгучей известью!
Однако, чисто сработано - здание практически не пострадало, архив, наверное, тоже. Значит придется мне долгими ночами корпеть над бумажками "Башни", выискивая в пергаментах интересующие Латерану сведения…
– Кертис, тебя ли я вижу? Приехал позлорадствовать?
Я чуть вздрогнул, услышав этот возглас. На пороге дома стоял, разумеется, обожаемый начальник. Надо же, Гленнор сам явился поглядеть на разгром во вражеском стане.
– Я, ваша милость, прибыл сюда узнать, насколько точно и тщательно исполнены приказы, - я усмехнулся, поприветствовав подошедшего барона. - Что здесь случилось?
– Сопротивлялись упорно, хотели уничтожить бумаги, но были слишком обескуражены внезапностью и нашим нахальством, - сообщил Гленнор. - Нескольких взяли живыми и уже увезли. Таким образом "Скрытая Башня" превратилась в срытую башню. Их больше не существует. Что в замке? Если ты решил поехать на прогулку, значит у Конана все благополучно? Впрочем, мне уже привозили донесения. Граф, скажи пожалуйста, неужто варвар сам убил Нумедидеса? Или гонец что-то перепутал и от переизбытка впечатлений наплел всякой чепухи?
– Никто никого не убивал, - поморщившись ответил я. - Нумедидес умер от сердечного удара, не выдержал потрясения. Но бой во дворце шел жестокий, много погибших.
– А что Конан?
– В данный момент спит. Желает набраться сил на грядущий день. Едем во дворец?
– Поехали. Заодно расскажу по дороге, каково сейчас в Тарантии. Голова кругом идет, экую изумительную кашу мы заварили!
Барону Гленнору подвели его коня, и мы, пустив лошадей шагом направились обратно к центру столицы. На главных улицах военные вовсю развешивали штандарты короны с аквилонским львом и флаги Великих герцогств, не исключая Шамарское - пришлось ограбить хранилище коллегиума государственных церемоний, где означенных знамен и вымпелов хватило бы на украшение трех таких крупных городов, как Тарантия. Преобладали, однако, синие полотнища с тремя серебристыми леопардами Пуантена - пусть все знают, кто теперь в городе хозяин! Я с мимолетным удивлением заметил открытую лавку, где торговали горячим, только испеченным хлебом, который увлеченно расхватывался голодными гвардейцами и наемниками армии Черной реки. Хозяин пекарни и его подмастерья только охали и ахали, выслушивая последние новости, но серебро и медь собирать с покупателей все же не забывали. На соседней улице вовсю гремели кувшины молочницы, открылись двери какой-то скромной таверны. Прекрасно, Тарантия начала оживать!
– Самой огромной трудностью было подавление бунта Табронийского полка, - размеренно повествовал барон Гленнор. - Они сохраняли верность прежнему королю до последнего, ведь Таброний находится в Шамарском герцогстве… Граф Люксэ предлагал им почетную сдачу, но они отказались. Пришлось штурмовать, сгорело несколько казарм, огонь перекинулся на дома обывателей, панику едва удалось подавить. Напомни, чтобы я сказал Конану о погорельцах, пускай проявит королевскую милость и раздаст пострадавшим деньги из казны.
– Из какой казны? - я скептически поднял бровь. - Казна пуста, будто дырявый карман нищего.
– Кертис, не забудь, что минувшие несколько дней герцог Публио трудился с бумагами казначейства, следовательно на первые дни царствования нашего киммерийца денег хватит. "Беркутами" захвачен загородный дворец канцлера… Бывшего канцлера Редрика, его уже отправили в Латерану, а вот золото из сокровищницы я распорядился переправить в замок короны. Там много, несколько десятков тысяч кесариев только в монетах. Если верить сообщениям, поступавшим ко мне всю ночь, Латерана взяла почти семьсот неблагонадежных, сегодня будем чистить государственную канцелярию, ведомство городского прецептора…
– Мое ведомство? - хохотнул я, перебросив Гленнору указ короля. - Я теперь временный прецептор столицы!
– Поздравляю, - индифферентно сказал барон. - Вот сам и займешься благородным делом очищения. Подвожу итоги: это была самая замечательная ночь в моей жизни! Не случись возмущения табронийцев, мы бы не захватили власть, а подобрали бы ее, как монетку на дороге. Бой в замке короны не в счет.
– Все произошло изумительно просто, если глянуть со стороны, - кивнул я. - И никто кроме нас не знает, какую работу пришлось проделать до… До наступления сегодняшнего дня.
– Именно, дорогой граф, ты совершенно прав, - с тихой гордостью сказал Гленнор. - За несколько колоколов овладеть таким огромным городом, устранить всех самых опасных врагов, убить короля…
– Он умер сам, - отчетливо повторил я. - От испуга. И сознания полнейшего, окончательного поражения. Для Нумедидеса это был лучший выход, не правда ли?
– Оставим Нумедидеса, это дело прошлое. Я очень хотел бы видеть голову его единственного наследника, графа Диона, за ним тоже были отправлены наши волкодавы, но… Это один из редких наших просчетов. Я упустил из виду, что с началом весны племянник бывшего короля уехал отдыхать в Аргос, на море. Он - последний, хотя и сомнительный Эпимитрей. И вокруг Диона однажды могут собраться недовольные новой властью. Существует два выхода - отправить к Диону добрых людей, которые воткнут ему в спину какой-нибудь острый предмет, или потребовать у аргосского короля Мило его выдачи, если Дион откажется возвращаться в Аквилонию. Ну, а затем…
Гленнор черкнул себя пальцем по горлу.
– Если ваша милость позволит, - сказал я, недолго поразмыслив, - выскажу свою мысль по этому поводу. Никаких убийц, никакой выдачи! Зачем? Мы торжественно позволим графу Диону вернуться в Аквилонию, сохраним титул и земли, а сами понаблюдаем, кого привлечет персона последнего Эпимитрея. Как только они начнут мутить воду, накроем всю шайку скопом и снова докажем царствующему монарху полезность Латераны.
– Умно, - согласился Гленнор. - Так и сделаем. Поймаем ядовитую рыбку на живца…
При виде королевского замка, воздвигшегося в дальней стороне улицы Сигиберта Великого меня вдруг обуял приступ глупого смеха. Едва с седла не сполз.
– В чем дело? - поднял брови барон Гленнор. - Что смешного ты увидел?
– Не увидел, а вспомнил, - задыхался я. - Ваша милость, помните, как в самом начале этой истории я спросил: будут обойдены милостями мелкие исполнители или нет? Как думаете, могу я выклянчить у Конана орден Большого Льва?
– Я ведь говорил, обойдешься "Золотым пером" - расхохотался в ответ барон. - Большого Льва я оставлю для себя!
С тем мы и въехали в ворота королевского замка, охраняемые верными "Беркутами".
* * *
Отбили последний квадранс перед полуднем.
Королевский дворец снова шумел и гудел на тысячи голосов, на главном дворе скапливались роскошные повозки и портшезы, почти безликая раззолоченная публика именуемая по привычке "высшим светом" бессмысленно толклась в парадных залах, шушукая и сплетничая, строя самые невероятные предположения о случившемся и ожидая скорого выхода нового короля. Протестовать или возмущаться не осмеливались - весомые аргументы в виде насупленной гвардии Гайарда в синем и величественных Драконов с мечами наголо не давали особо горячим головам распускать языки. Поговаривали, что королем теперь будет Троцеро Пуантенский, шепотом передавали друг другу известие о том, что Нумедидеса якобы зарезали прямо в спальне, втихомолку ужасались невоспитанным вояками, наводнившим дворец…
Завсегдатаи дворцовых покоев и коридоров многое не узнавали - исчезли прежние камерлакеи, сменили помощников церемониймейстера, да и сам мастер королевских церемоний куда-то пропал; остатки шамарской гвардии окончательно удалили от двора, заменив пуантенцами и боссонцами.
На площади Сигиберта постепенно собирался народ, так доселе ничего не понявший и ожидающий самого невероятного - слухи по толпе ходили удивительные и нелепые, тихари Латераны, затесавшиеся в ряды досточтимых обывателей, с круглыми глазами выслушивали байки о новом пришествии Эпимитриуса, восшествии на престол принца аж из самой Вендии, о том, что Тарантия ночью была с налету взята штурмом немедийским войском, переодетым в облачения гвардии Пуантена… Так называемые "камни глашатаев" - огромные валуны, установленные на площадях, с которых оглашались важнейшие указы пока что пустовали и простецам оставалось лишь теряться в догадках, что же произошло? Ясно было одно - в стране новая власть и новый король. И имечко у него какое-то… странное. Коэн? Коннахар? Конхобар? Похоже на темрийское или гандерландское, звучит по-варварски. А вот прежнего государя, Нумедидеса, молнией поразило!… Да ничего подобного, почтенный, умер от изнурения, порожденного слабоумием!… Неправда, его гвардия зарубила!…
