Сара Маас - Корона полуночи
— Чего не сделаешь со скуки, — зевая, ответил Дорин.
Рулан оглянулся на повозку Бэбы Желтоногой:
— У меня от этой старухи кровь в жилах стынет.
— Балаганные предсказатели умеют нагнать страху, — пожал плечами Дорин.
— И чего же она тебе нагадала? — осторожно спросил Рулан.
— Обычную чепуху, какую услышишь на любой ярмарке. Вскоре я встречу свою настоящую любовь. Меня ждет блистательное будущее и несметные богатства. Она и представить не могла, с кем говорит. — Он смерил Рулана взглядом. — А тебя почему занесло во двор?
— Да вот, увидел, как ты выходишь. Подумал: может, тебе скучно одному? А потом смотрю, ты к ее шатру пошел. Решил обождать поодаль.
Дорин не знал, шпионит ли за ним Рулан или говорит правду. Сердить двоюродного брата ему было невыгодно. На королевских советах Рулан не колеблясь поддерживал любое его предложение. Раздраженность отца и герцога Перангтона — лучшее тому подтверждение.
Дорин не стал допытываться у Рулана, зачем тот увязался за ним. Уходя со двора, он еще раз обернулся в сторону Бэбы Желтоногой. Старуха смотрела на него и ехидно улыбалась.
Селена несколько дней подряд следила за людьми, указанными ей Аркером. Сегодня слежка привела ее в гавань. Прячась в тени, Селена стояла и не верила своим глазам. Все люди из списка куртизана, все объекты ее пристального внимания, вероятно что-то знавшие о замыслах короля… все они покидали Рафтхол. Один из них нырнул в старенькую карету. Селена последовала за ним. Карета привезла заговорщика в гавань, где он торопливо поднялся на корабль, чтобы отплыть с полночным приливом. Затем, к изрядному недовольству Селены, в гавань приехали еще трое заговорщиков вместе с семьями. Вскоре все они поднялись на тот же корабль.
Она потратила столько времени, собирая о них сведения! И теперь…
— Прошу прощения, — негромко произнес знакомый голос.
Селена обернулась и увидела приближающегося Аркера. Когда он успел появиться? И как ему удалось подойти настолько бесшумно?
— Я был вынужден их предупредить, — сказал куртизан, глядя на корабль, готовый вот-вот отплыть. — Я не смог бы жить дальше с сознанием, что их кровь на моей совести. У них семьи, дети. Что сталось бы с детьми, если бы ты передала их родителей в руки короля?
— Так это ты устроил их бегство? — прошипела Селена.
— Нет, — едва слышно ответил Аркер.
Он мог бы говорить в полный голос — разговор все равно тонул среди матросских криков. Матросы отвязывали канаты и готовили весла.
— Это сделал один из их кружка. Я намекнул ему о возможной опасности. Он не стал испытывать судьбу и велел всем покинуть Рафтхол на ближайшем корабле.
Селена стиснула рукоятку кинжала:
— Наша сделка с тобой зависит от полезности твоих сведений.
— Да, я это помню и потому еще раз прошу прощения.
— Может, и ты поспешишь на корабль, а я разыграю твою гибель?
Она подумала, что найдет другой способ убедить короля сократить срок ее договора.
— Нет. Мне пока рано. Обещаю тебе, что такого не повторится.
В этом Селена очень сомневалась. Она прислонилась к стене дома, возле которого стояла, и скрестила руки на груди. Аркер безотрывно глядел на отплывающий корабль.
— Не молчи. Скажи что-нибудь, — попросил он, поворачиваясь к ней.
— Мне нечего сказать. Я вот думаю, не убить ли мне тебя прямо сейчас и не притащить ли королю твой труп.
Селена говорила это не из желания попугать Аркера. После минувшей ночи, проведенной с Шаолом, она всерьез задумалась, не упростить ли себе задачу. Ей не хотелось подвергать Шаола хотя бы малейшей опасности.
— Прости меня, — в третий раз произнес Аркер, но Селена отмахнулась.
Корабль отчалил. Удивительно, как быстро эти люди сумели собраться и бежать. Наверное, не все в кружке были глупцами вроде Дависа.
— Ты упомянул про одного человека. Он и есть главный в их кружке?
— Наверное, — уклончиво ответил Аркер. — Или занимает там достаточно высокое положение. Как видишь, стоило мне намекнуть о грозящей опасности, и он мигом устроил их отъезд.
Селена покусывала губы. Возможно, Давис и впрямь был самоуверенным глупцом. Возможно, Аркер прав и этим людям нужен правитель, лучше отвечающий их интересам. Виновны они или нет — это другой вопрос. Возможно, мужчины и виновны. Но их жены и дети? Их бегство не было трусостью. Правда, не всем удавалось благополучно бежать из Адарлана.
— К завтрашнему вечеру мне нужны новые имена и сведения, — сказала Селена. — Иначе я брошу твою голову королю под ноги и спрошу, желает ли он, чтобы я утопила ее в сточном канале или выставила возле ворот.
Не став дожидаться ответа Аркера, Селена повернулась и зашагала к замку, скрывшись в темноте и тумане. На обратном пути она раздумывала об увиденном. В мире не существовало ни абсолютного добра, ни абсолютного зла (единственным исключением был король). Пусть эти люди заслуживали суда, но они спасали жизни близких.
Единственное, что удивляло ее во всей этой истории, — утверждение заговорщиков об их связи с Аэлиной Галатинией. Неужели есть силы, собирающиеся вокруг наследницы престола? И неужели все эти страшные десять лет кому-то из уцелевших придворных некогда могущественного террасенского двора удавалось скрываться? Стараниями адарланского короля нынешний Террасен не имел регулярной армии. Только отдельные адарланские части… Но бежавшие заговорщики действительно опирались на реальные силы. Как говорила Нехемия, если Террасен когда-либо снова поднимется, это будет серьезной угрозой для Адарлана.
Возможно, ей ничего не придется делать. Не понадобится рисковать ни своей жизнью, ни жизнью Шаола. Чем бы ни руководствовались заговорщики, быть может, они найдут управу на короля и сумеют освободить Эрилею.
Чем ближе подходила Селена к сверкающему стеклянному замку, тем шире улыбалась, предвкушая встречу с Шаолом.
День рождения Шаола они отметили четыре дня назад. С тех пор каждую ночь он проводил с Селеной. Все свободное утреннее и дневное время тоже. Конечно, у каждого из них оставались обязанности. Капитан королевской гвардии был обязан выслушивать доклады своих командиров. Но, даже слушая их, Шаол продолжал думать о Селене.
В ночь их первой близости он изо всех сил старался, чтобы для Селены это прошло как можно безболезненнее. Но ей все-таки было больно, и в глазах у нее поблескивали слезы. А когда Шаол спрашивал, не остановиться ли ему, она молча его целовала. Снова и снова. В их первую ночь он не выпускал Селену из объятий и мечтал, что теперь у них так будет до конца жизни.
Каждую ночь он целовал ее шрамы на спине и мысленно клялся, что однажды он вернется в Эндовьер и сровняет каторгу с землей.
— Капитан, я спрашивал ваше мнение.
Шаол заморгал, вспомнив, что находится не с Селеной, а среди сослуживцев.
— Я хочу еще раз услышать, что ты сам думаешь по этому поводу, — вывернулся Шаол, изо всех сил стараясь не покраснеть.
— Так я и говорю: пока длится карнавал, во дворе нужна дополнительная охрана.
Какая охрана? Может, там что-то случилось? Спрашивать Шаол не решался, иначе всем сразу станет ясно, что он не слушал.
Из щекотливой ситуации его выручил стук в дверь. Затем дверь открылась и туда просунулась голова Селены.
Едва увидев ее, капитан снова позабыл обо всем на свете. Гвардейцы откровенно глазели на улыбающуюся Селену. Внутри Шаола вспыхнула ревность. Он был готов расквасить физиономию каждому, кто беззастенчиво разглядывал его женщину. Через мгновение ему стало стыдно за такие мысли. Ведь эти люди — его сослуживцы, его друзья. Что удивительного, если они смотрят на красивую женщину, которую половина из них до смерти боялись?
Шаол любовался румянцем на ее щеках и сверкающими глазами. Он мечтал поскорее заключить ее в объятия и тогда уже по-настоящему забыть обо всем на свете.
— Простите, капитан, — сказала Селена, не входя в комнату. — Король требует вас к себе.
Если бы не лукавая вспышка в ее глазах, ему бы сейчас было очень несладко. Внезапный вызов к королю мог означать что угодно, в том числе и самое худшее. А так… Дерзкая девчонка!
Шаол встал.
— Если необходимо, усильте охрану на дворе, — сказал он подчиненному. — Потом доложите.
Они вышли в коридор. Шаол держался на почтительном расстоянии, пока они не завернули за угол. Там он крепко обнял Селену.
— Фалипы и слуг не будет до самого обеда, — сообщила она.
Голос Селены действовал на него так же, как ее пальцы, ласкающие ему спину. Шаол уже представил спальню, жаркое пламя камина и… Но испытывать судьбу было опасно.
— С одного совещания ты меня выцарапала, — сказал капитан. — Но через двадцать минут у меня начнется другое, и его я никак пропустить не могу. Там будут придворные.
