Мишель Пейвер - Хроники Темных Времен (6 романов в одном томе) (ЛП)
Решение Волк принял моментально. Сильно оттолкнувшись задними лапами, он прыгнул, и его передние лапы впились когтями в противоположный край провала. Повиснув на этой убийственной высоте, Волк крутил хвостом, помогал себе срывающимися задними лапами и изо всех сил старался выползти за край пропасти. И это ему удалось!
Стоя на той стороне пропасти, он смотрел, как мечется стая псов, как яростно они лают, понимая, что все-таки упустили свою добычу. Волк презрительно усмехнулся, приподняв черные губы и показывая клыки. Ни одной собаке — даже ни одному из этих гигантских псов! — не дано прыгать так хорошо, как это умеет настоящий волк!
И все же что-то тревожило Волка. В собачьей стае явно произошли какие-то изменения. Похоже, псов на той стороне стало отчего-то меньше, чем прежде.
Так, а где же их вожак?
*
Пестрый лохматый вожак стоял у подножия утеса и, не мигая, смотрел, как Торак карабкается наверх.
Ощупью выискивая, за что бы ухватиться, Торак явственно видел перед собой Волка и преследующую его стаю псов. Вот он мчится по снегу, вот вдруг споткнулся, и какой-то пес вонзил ему в бок свои жуткие клыки. А вот уже и вся стая набросилась на него, он бешено сопротивляется, но они рвут его на куски…
Ручка висевшего на поясе топора больно била Торака по бедру, то и дело заставляя ее поправлять.
«Нет, — уговаривал он себя, — Волка им не поймать! Просто Эостра
пытается заставить тебя
в это поверить!»
Утес был высотой примерно в четыре человеческих роста, но сам выступ оказался довольно узким, и Торак мог взбираться, почти обхватывая его ногами, а в гранитной поверхности имелось достаточно трещин, чтобы уцепиться руками, да и ногу было куда поставить. В летний день Торак взобрался бы наверх со скоростью белки, но сейчас камень был влажный, весь покрытый прожилками черного льда, и пальцы Торака не просто скользили, а совершенно онемели от холода. Рукавицы, вывалившись из рукавов, болтались на тесемках, но натянуть их он не решался.
Остановившись, чтобы немного перевести дыхание, Торак задрал голову и увидел, что Гора полностью исчезла в тумане, однако вершина утеса была видна довольно хорошо, и сам он находился теперь примерно на середине пути к этой вершине.
«Не торопись, Торак. — Ему показалось, что в ушах у него звучит спокойный, ровный голос его друга и сородича Бейла из племени Тюленя. Позапрошлым летом он как раз учил Торака лазить по скалам. Бейл был терпелив и никогда не пытался впихнуть в человека больше знаний, чем тот способен воспринять сразу. — Старайся держать руки не выше уровня плеч, тогда твой основной вес будет приходиться на ноги… И опусти пятки, стой на полной ступне. Если будешь все время стоять на цыпочках, добьешься лишь того, что у тебя колени дрожать начнут».
Пятки-то Торак
опустил
, но колени у него все равно дрожали.
А внизу грозно рычал огромный пестрый пес.
Торак быстро на него глянул.
Холоден, ах, как холоден был каменный взгляд этой жуткой твари! Как жадно вожак собачьей стаи ждал, когда этот
мешок с мясом
упадет ему прямо в пасть! Наверно, души собак Эостры попросту утонули в этой невероятной, воспитанной ею алчности.
Торак зажмурился: «Не смотри на этого пса! Не думай о нем. Не думай об Эостре. Постарайся вспомнить что-нибудь другое. Подумай о Волке, о Ренн, о Фин-Кединне…»
И тьма, тяжелым покрывалом окутавшая его мысли, тут же улетучилась, развеялась, как дым под порывами ветра.
Торак открыл глаза и заставил онемевшие пальцы искать очередную точку опоры.
Вскоре его движения обрели прежний, довольно ровный ритм. Сперва перенести одну руку, затем ногу, затем вторую руку и вторую ногу. Плавно и спокойно, точно танцуя. Ну вот вершина уже совсем рядом…
Проклятый топор, висевший на поясе, все-таки зацепился за какой-то выступ и с силой дернул Торака назад.
Он повис, уцепившись обеими руками и тщетно пытаясь правой ногой нащупать запомнившуюся ему трещину. Но трещина почему-то оказалась слишком далеко, и нога туда не доставала, а сдвинуться с места ему не давал зацепившийся топор.
Левой ногой Торак попытался нащупать другую трещину. Вроде бы он только что от нее оттолкнулся, но теперь башмак скользил и скользил по гладкой каменной стене, не находя ни трещинки, ни хотя бы крошечного выступа. Теперь уже и левая нога, которой он упирался в скалу и на которую теперь приходился почти весь его вес, начала дрожать. Нет, так ему долго не выдержать. Придется попробовать опустить одну руку вниз и как-то отцепить чертов топор. Вот только вряд ли он сумеет удержаться дольше нескольких мгновений на одной руке, лишь слегка помогая себе левой ногой. И снова в ушах у него прозвучал спокойный голос Бейла:
«Если растеряешься и больше ничего вспомнить не сможешь, постарайся всегда помнить одно: чтобы с поверхностью скалы у тебя непременно соприкасались
три точки
. Ты всегда должен иметь
три точки опоры
. Так что передвигай либо
только одну
руку, либо
только одну
ногу, но никогда обе одновременно».
Левая нога дрожала почти нестерпимо. Ничего, он потерпит: нужно же ему как-то освободиться!
Косточки на обеих руках у него побелели от напряжения, лезвие топора отвратительно скрежетало по камню. Ремень был так натянут, что чуть не лопался; но ручка топора упорно тянула вниз. Плечи ныли от усилий. Наконец топор резко дернулся и отцепился. Торак чуть вниз не сорвался. Высвободившись, он тут же нащупал правой ногой нужную трещину в скале, немного подтянулся и с облегчением перевел дыхание.
Все еще дрожа от напряжения, он крепко обхватил обеими ногами узкий выступ, передохнул и предпринял последнюю яростную попытку, буквально втащив себя на вершину утеса.
Точно выброшенный на берег лосось, Торак лежал там, хватая ртом воздух и чувствуя под щекой ледяную поверхность скалы. Перед ним расстилалось плато шириной шагов в полсотни. Плато окружали скалы, тонувшие в тумане, а вся его поверхность была завалена осколками крупных камней, которые Гора Духов некогда сбросила со своей вершины.
Торак поднялся на ноги, и его тут же насквозь прохватило леденящее дыхание ветра. У него даже виски заломило от холода. На всякий случай Торак решил отцепить топор от пояса, но усталые замерзшие пальцы слушались плохо, и топор, выскользнув у него из рук, полетел вниз, на дно ущелья. Торак в ужасе посмотрел ему вслед и вдруг заметил, что пестрого пса больше нигде не видно.
Он все еще пытался высмотреть у подножия утеса упавший топор, когда вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит, и обернулся.
