Олеся Андреева - Люди без Планеты
Время поджимало. Нужно было принимать какое-то решение. Мы достаточно долго наблюдали за Землей. Проведены были всевозможные исследования и опыты. Планета была пригодна для нашего организма. И политическое состояние на ней, не говоря уж об уровне развития цивилизации, не дотягивало до нашего. Даже приняв во внимание наше бедственное положение, мы стояли на порядок выше 'наблюдаемых'. Это давало нам преимущества, но не могли же мы всем дружным населением Римпвы переселиться на Землю. Хотя захватить определенный кусок территории казалось вполне возможным, они отставали от нас, как мы от совершенного устройства Вселенной, поэтому о сопротивлении смешно было и думать. И эта идея постепенно перебиралась из разряда фантастических к разряду 'приступить немедленно'. Хотя, вопрос все еще оставался открытым.
Когда пришло время сделать вылазку, жребий выбрал меня на роль первопроходца. Пришлось ликовать незаметно для других желающих попасть на мое место. Но безудержная радость оттого, что я хоть на время покину Римпву, бушевала не меньше, чем сама планета. Я прошел строжайшую подготовку и инструктаж. А потом нырнул.
Первое, что меня поразило и повергло в шок — тишина.
Тишина и покой.
Я схватился за голову, будучи уверен, что оглох. Я упал на землю, но она подо мной не ходила ходуном, норовя скинуть в бездну трещин; меня не сносил ураганный ветер; тело привыкшее находиться в постоянном напряжении, лежало на ровном месте, расслабляясь. Это определенно был рай! Я впервые за свою недолгую жизнь почувствовал себя в безопасности. Прошло не меньше часа, прежде чем я начал различать спокойные звуки Земли. Никогда и не подумал бы, что шум ветра может быть таким приятным, и что существуют птицы, издающие дивные звуки, что даже шорох собственных шагов возможно различить. Закрыв глаза, раскинув руки, я ликовал, пребывая в эйфории, забыв о том, что за мной сейчас наблюдают. Как хотелось остаться навсегда в том месте, зависнув в чудесном мгновении.
Меня выбросило близь небольшого селения, которое мы держали под наблюдением. Я тысячи раз видел эту картинку на экране, и теперь смотрел на нее с холма, на вершине которого наслаждался теплым дуновением ветра, приносящим запах скашиваемой травы и цветов. Находящийся в низине городок окутала дымка, как платок на женских плечах. Я уже и не помнил, как это, жить на открытом месте, где у тебя есть соседи, рынок, подобие лобного места, где собираются по праздникам все жители. Был разгар дня, и почти не было видно праздношатающихся по улицам. Все они занимались своими делами, работали на полях. Там были даже дети. Для меня это было не менее удивительно, как и их животные. Рожать на Римпве не то, чтобы совсем перестали, но случалось это довольно редко. А животные не вынесли катаклизмов. Те виды, что остались, разводили на специальных закрытых фермах в ограниченном количестве, что бы хватило на пропитание. На этой же планете все казалось дивным, полноценным и гармоничным.
— Эй, парнишка, а ты чего эт тут делаешь? — Замечтавшись, я не заметил, как за спиной нарисовался высокий толстый дядька с густой бородой и красной рубашкой в горошек. Речь его была не совсем внятна. Я понимал его с трудом, хотя последний год усиленно изучал язык этой местности. Не обращая внимания на мою обескураженность, мужик продолжил. — Что-то я не помню тебя, ты Варькин старшой что ли? Али с соседней деревни, девок наших соблазнять прибег?
Пока контакты с местным населением не входили в мои задачи, поэтому я попятился, рассчитывая, насколько быстро смогу добраться до пункта отправки. Мужик смотрел на меня грозно, пытаясь признать во мне либо чьего-то сына, отлынивавшего от работы в самый разгар уборки урожая, либо посягателя на местных красавиц. Стараясь не спугнуть, он осторожно достал какую-то сладость, приготовившись схватить меня за шиворот, как только я приближусь на расстояние вытянутой руки. Но я рванул с места, не ожидая, что мужик погонится за мной. Не смотря на явные проблемы с лишним весом, он оказался вынослив настолько, что бы догнать мой истощенный от жизни под землей организм.
— Вот черт пернатый, шустрый какой! Ща я тя оглоблей-то поглажу, буш знать, как на наших девок заглядываться! — Громыхал он своим утробным басом. Сильная лапища схватила меня за шиворот рубахи и потянула на себя.
Согласно инструкции, меня вооружили кинжалом. Это было даже не оружие, так бутафория. Мне — для успокоения, руководителям экспедиции — для очистки совести. Лезвие блеснуло в моей руке. Дядька только хмыкнул в усы, поражаясь моей наглости. Он, во что бы то ни стало, должен был остаться на Земле. И пусть я исчезну на его глазах, словно в воздухе испарюсь, риск не стоил того. Мало что он там будет рассказывать потом. Кто ему поверит? Да и у них такая путаница в религиозных пристрастиях, сами себе объяснение какое-нибудь придумают. Я проворно выскользнул из его захвата и наступил одной ногой на условное место. Специалисты, отвечающие за перенос, сработали моментально. Я окунулся в поток, к ужасу почувствовав захват руки. Настырный дядька так просто решил меня не отпускать.
Дальнейшее событие произошло спонтанно. Инстинкт самосохранения сработал, не дав осечки. И благодаря этому поступку мы прожили на Римпве три сотни лет. Пусть и неважно, но все же.
Я просто хотел оттолкнуть его назад из портала. Но лезвие надежно вошло в сердце. Нас тряхнуло, кинжал пошел вверх, разрезая плоть. Кровь хлынула на меня. Тогда я впервые убил. Я видел множество естественных для нашего катастрофического положения смертей. К этому даже привыкаешь. Но в тот момент стало ясно, что я способен убивать. Не от собственной жестокости, но для самозащиты.
Помню только широко раскрытые стеклянные глаза дядьки, удивленно уставившиеся на меня.
Мы упали на пол в зале переноса. Дядька свалился на меня мертвой тушей, я захлебнулся его кровью. Она ржавою жидкостью потекла по горлу. Меня едва не вывернуло от омерзения. С меня стащили труп. Я только успел подумать о том, как сожалею о возвращении. Группа ученых вокруг нас стояла, онемев. Они раскрыли рты, наблюдая за тем, как кровь человека впитывается в пол, в мою рубашку, в кожу. И впервые за пятьдесят лет на Римпве воцарилось подобие покоя и тишины. Зато меня трясло от отвращения, я скреб пальцами кожу, содрал одежду, перепугавшись до тошноты. Но пленка чужой крови проходила внутрь меня вполне ощутимо. Ученые продолжали на меня таращиться, пока один из них не повел меня в свой кабинет.
Меня изучали вдоль и поперек. Сомнений не было, человеческая кровь оказала на меня замечательнейшее действие, появился здоровый румянец, будто я прожил всю жизнь на свежем воздухе при правильном питании. Я быстро прибавил в весе и росте. Уже не хилый юнец смотрел на меня из зеркала, а широкоплечий молодой мужчина. Но самое главное, там, где я находился, наблюдалось относительное спокойствие планеты. Уже через месяц мне дали новое задание, привести живого человека на Римпву. Я готов был пойти на все, лишь бы снова услышать эту тишину, ощутить покой. И если я мог принести это состояние на свою планету, то я сделал бы все, что угодно.