Наталья Столярова - Дмитрий Русский
— Их так много? Таких разных?
— Они жили всегда, но равновесие мира не позволяло злу победить. Нечисть редко нападала на людей открыто, а теперь они изводят наш род. Дружины каждую ночь выходят на бой, но люди гибнут, слабеют силы, и сужается магический круг защиты нашего селения. Сколько мы ещё продержимся, ожидая возвращения Богуны?
— А она вернётся?
— Мы живем этой верой. Только она владеет белым огнём, который возродит звезду Арин. А ваш путь лежит в замок Альвура. Но это утром. А сейчас отдыхайте.
Лину и Митяя усадили за стол, поставили горячие лепёшки и пенный напиток из трав. И только головы коснулись подушек, как они уснули крепким сном.
Встали чуть свет, дорога предстояла дальняя. Их одели в длинные плащи с капюшонами и снабдили едой. Ладон дал им медный фонарь и сказал, что он укажет путь: чем ближе к замку Альвура, тем ярче будет свет. А сейчас он еле теплился крошечным светлячком. Перед тем, как проститься, Ладон поднял руки и заговорил:
От глухих земель, от сырых костей,
От нави, от сыти, от юды, от выти,
В серединный круг, от семи недуг,
Одолень — травой заплету кольцо
Перелынь-водой окроплю лицо.
После этого он побрызгал их водой из пузырька, висевшего на груди, и воткнул в Оберег пучок сухих трав.
— Вам придется сражаться. Верьте в свою силу!
Лина и Митяй поклонились всем, кто вышел их провожать, и перешли из светлого круга в сумеречную мглу.
И снова они шли по слякотной дороге. Лина, нахмурившись, смотрела по сторонам:
— Ты знаешь, я не могу поверить, что это — мой мир.
— Представляла его другим?
— Да. Когда Ваня впервые подсказал эту мысль, я мечтала целыми днями. Рисовала такие картинки…
— Но мы видели и другую сторону этого мира. То, что происходит здесь — временно. Я верю, что всё будет хорошо.
— А я как верю!
— Лин, ты совсем ничего не помнишь? И сердце ни разу не дрогнуло?
— Нет. Вот это меня и удивляет. Есть только одно подтверждение: Голос слышится гораздо яснее. И первый раз он сказал «иди домой». Понимаешь? Домой!
— Значит, всё верно. Если нужна наша помощь, будем биться. Главное, добраться до замка Альвура.
В этот момент дорога под ногами стала дыбиться, словно живая, как будто они шли по хребту огромного существа, и оно хотело их сбросить.
Сначала выручали посохи, но совсем скоро идти стало невозможно. Они крепко держались за руки, стараясь не упасть.
— Что делать? Дальше не пройдем!
Митяй достал из Оберега пучок трав, и вспомнил строчки, что говорил Ладон:
От глухих земель, от сырых костей,
От нави, от сыти, от юды, от выти,
В серединный круг, в серединный круг!
И тут же дорога приняла прежний вид, но словно ожили кусты и деревья вдоль неё. Они тянулись ветками и сучьями, стараясь ухватить за края одежды. Но это уже не так страшно: они не могли достать их с обочин, да и посохом отбиться можно.
Хуже всего, что огонёк в медном фонаре не разгорался ярче, а теплился еле-еле…
Лина приостановилась:
— Дима, а может мы заблудились?
— Не думаю, идём ведь по одной дороге. Правда, ожидать здесь можно чего угодно.
Вдалеке послышались голоса. Они приближались, и вскоре на дороге показалась ватага детей разного возраста. Кто-то нёс охапки хвороста, у некоторых в руках — корзины с грибами. Где они их отыскали? Почему-то деревья вели себя по отношению к ним совершенно спокойно.
Ребятишки издалека замахали руками, а потом подошли ближе: одеты плохо и бедно, во многих местах на грубую ткань пришиты заплаты, на ногах берестяные лапти. Старшему на вид лет десять. Он поклонился в пояс и сказал:
— Здравствуйте, добрые люди. Пойдёмте с нами в деревню, сейчас у нас гости редко бывают, и вам будут рады.
Говорил он как взрослый. А остальные смотрели так дружелюбно и радостно, что отказаться было неудобно. Митяй спросил:
— А ваша деревня далеко отсюда?
— Да нет, за этой рощей, совсем рядом.
Кто-то из детей взял Лину за руку, и они пошли. Митяю несколько раз показалось, что из зарослей их сопровождают горящие взгляды. Он оглядывался, но ничего подозрительного так и не заметил. Миновали рощицу и вышли к высокой скале. Селение выглядело странно, потому что жилища оказались выдолбленными в камне пещерами. На каждой — толстая дубовая дверь с массивным засовом.
Но встречать их вышли почти все жители, и в глазах светилась настоящая неподдельная радость. Зазвали в крайнюю пещеру, посадили к очагу. Над огнём висел котелок, в нём булькало варево. Стены тёмные и закопчённые, вместо мебели — тяжёлые деревянные скамьи, покрытые шкурами. Скорее всего, на этих лавках спали.
К ним приблизилась девочка примерно одних лет с Линой.
— Меня зовут Вирцана.
Она присела рядом с ними, потрогала юбку Лины:
— Какая красивая…И у меня тоже раньше было нарядное платье. Я надевала его в праздники. И деревня наша стояла на горе, и жили мы в светлых домах… А теперь ничего нет. И праздников нет, и веселья. И почти нет еды.
Она обхватила колени руками и задумчиво смотрела на них. Митяю она показалась очень симпатичной: две длинные косы, тёмные, почти чёрные глаза, маленький прямой нос, и брови — вразлет. Прямо настоящая красавица. Портило её только выражение лица. Казалось, что улыбается она через силу, и от этого кривились губы, и улыбка становилась похожей на неприятную гримасу.
Вирцана поднялась и пошла за хворостом в глубину пещеры. Митяй проводил её взглядом. Она наклонилась, и повернула голову в его сторону. В темноте её глаза полыхнули страшным огнём. Митяй схватил Лину за руку и метнулся к двери. Но Вирцана опередила их. Быстрым движением опустила засов, в прыжке перекинулась через голову и обернулась волчицей. Она стояла у входа в пещеру, готовая к прыжку: шерсть на загривке поднялась дыбом, с клыков сочилась слюна. Для атаки она выбрала Лину, но Митяй замахнулся посохом и волчица кинулась на него. Митяй видел клыки прямо у лица, волчица рванула свитер и её ослепил Оберег. Она взвыла, метнулась в сторону, закрутилась на месте и упала. Митяй с Линой, замерев, смотрели на то, как из волчицы на их глазах происходит обратное превращение — в человека.
Вирцана села, огляделась по сторонам, провела руками по лицу как будто в забытьи, потом встала и направилась к ним и остановилась в нескольких шагах. Митяй загородил собой Лину, но понял, что глаза Вирцаны уже не сверкают тем огнём, и что-то изменилось во всём её облике. Он даже подался навстречу, совсем без страха.
Вирцана быстро заговорила:
— Ты снял с меня чары, волшебник. Я была волкодлаком. И все мы здесь такие, людей среди нас уже нет. Надо бежать, и скорее. Слышите?
