Янина Жураковская - На краю времени
О своей опрометчивости девушка пожалела мгновенно.
Когда давно знакомый человек подходит к тебе, память сама, без какого-либо стороннего вмешательства, выдаёт кто перед тобой, его имя, возраст, семью, детей и родителей, увлечения и интересы, кто он для тебя, кто ты для него и ещё кучу нужной и ненужной информации. Произошедшее в момент прикосновения было именно таким узнаванием, но намного быстрее и жёстче. Девушке показалось, словно всю жизнь другого человека от рождения до настоящего дня, все маленькие тайны и грязные секреты, сжали, спрессовали, скатали в тугой клубок и почти насильно сунули ей в руки: смотри, не поперхнись! Чужая жизнь обрушилась на неё тропическим ливнем, водоворот красок, образов и звуков захлестнул и, погребая под собой, безжалостно потащил на самое дно. Если бы девушка могла, она бы забыла, как её зовут, где она находится и что делает.
Миг прошёл или целая вечность, прежде чем она смогла вынырнуть, Сердечник не знала. Но реальность колыхнулась — на миг девушке даже показалось, что она видит яркий электрический свет, бьющий в глаза, и обеспокоенное мужское лицо — и звёздная бездна, спокойная, невозмутимая и уже привычная, окружила её.
— Танарэа… светлая княжна ди Кассен… двести тридцать семь лет, а всё мишек плюшевых любит, — пробормотала девушка, даже не пытаясь сдержать возбуждённую дрожь. Любопытство, жаркое, жадное любопытство ребёнка, держащего в руках запечатанный подарок и пытающегося угадать, что внутри, заполняло её до кончиков ушей. — Гоняет на флаерах по Центральной Магистрали, водит звездолёты… лично расстреливает дезертиров… ведёт… э-э-э… весьма бурную жизнь… хм-м-м… очень насыщенную… на 'ты' с самим императором… чёрт побери, даже завидно!
Свернутая в клубок тугая спираль чужой памяти разворачивалась, воспоминания с бешеной скоростью сортировались, разлетаясь как сухие листья под дворницкой метлой. Какие-то безжалостно отбрасывались, другие бережно отправлялись в дальний чуланчик сознания — всё словно бы само собой, бесконтрольно, но девушка откуда-то твёрдо знала, что в любой момент может всё остановить. Или изменить. Или повернуть вспять. Равно как и то, что эти воспоминания — в отличие от своих собственных — оживить и просмотреть сможет в любой момент. Когда ей вздумается.
Поняв после мига замешательства, что так и должен работать биокомп, девушка с нескрываемым интересом принялась следить за сортировкой, перебирая уже отложенные воспоминания, как цветные стеклышки. Жаль, конечно, подумалось ей, что Альд ничего толком не рассказал о чуде биотехнологий, поселившемся в её голове. Отделался общими словами, обронил непонятную фразу о возможности 'мыслить сразу несколькими потоками'. Едва ли случайно. В отличие от людей, древний искин никогда и ничего не делал случайно.
— А это забавно, — решила для себя Сердечник, когда последние воспоминания осыпались невесомой пылью. — И может быть очень полезно. Но нужно быть осторожнее, а то так и спятить недолго. Посмотрим-ка…
Девушка вновь потянулась к светлякам, для разнообразия выбрав жертвой одного из тех, которые пытались держаться подальше. Почувствовав её приближение, огонёк замигал, как сломанный светофор, дернулся в сторону — и девушка промахнулась, пальцы цапнули только пустоту. В ушах зазвенел чей-то торжествующий, безудержный смех, и, не сознавая, что это смеётся она сама, Сердечник повторила попытку, но светляк снова увернулся, выскользнув из её пальцев в последний момент. Мелькнули какие-то полустёртые, расплывчатые образы… крепкий чернобородый мужчина что-то крикнул, гневно хмуря брови и, кажется, обращаясь к ней… она не слушала. Она была свободна и счастлива… с ней происходило нечто восхитительное и чудесное… дикое, экстатическое чувство всесилия и вседозволенности, которого никогда прежде не испытывала… она была… она могла…
Фэйд Т'хольг был смущен. Изумлён. Напуган. И немало взбешен. За всю свою долгую жизнь первый ментат княжества Лархаан лишь раз пережил подобную бурю эмоций: когда однажды войдя в личный террариум в гнезде редчайшего золотого ужа обнаружил не менее редкую мархайскую кобру.
'Великий Творец, да ухожу уже я! — раздосадовано выкрикнул он: формировать мысленный посыл и одновременно уворачиваться от ментальных щупальцев какой-то молодой, наглой и невероятно одарённой девицы было непросто. — Ухожу! Хватит! Ну что я тебе сделал?! Кота твоего убил, что ли?!!
Звёздный ветер донес до него тихий, едва различимый смешок.
Ментат, которому творить чудеса (то, что подразумевали под этим словом обычные люди) полагалось по долгу службы, и который весьма неплохо умел это делать, был человеком рассудительным и рациональным. Он не верил в божий промысел и Врага Рода Людского, предпочитая полагаться на здравый смысл и проверенные, четкие факты. Он твёрдо знал, что у каждого события есть причина, и путь человека определяется исключительно его выбором, а вовсе не рукой судьбы, волей фатума, знаками рока и прочей эзотерической чушью.
Но сейчас он так же твёрдо знал, что к Долгому Паломничеству именно сегодня, именно сейчас и именно в эту область галактики его подтолкнул никто иной, как Дьёгу, которого в империи Велсс-та-Нейдд называли Шак-хан.
И дело было даже не в том, что он боялся этой девчонки, которая была способна прожевать его, не моргнув глазом. Её аура подавляла, энергетические линии были широкими, сильными и чистыми, а щиты внушали неподдельное уважение, но пользоваться своей силой она не умела совершенно. Иначе бы не гонялась за ним с ментальным колпаком, как с сачком за шустрой бабочкой, а попросту развернула бы 'лассо' или набросила 'чешуйку'. Нет, Фэйд не боялся. Он не струсил бы, даже оказавшись в её дырявом 'сачке' и почувствовав, как его память начинают выворачивать наизнанку, невзирая на все блоки и щиты (судя по всему, именно это девчонка и пыталась сделать). Бой — есть бой. Победителей не судят, о побеждённых не плачут. Но при одной мысли, что для малолетней бестолочи скольжение на глубоких уровнях астрала — всего лишь захватывающая игра, его начинало трясти. От дикого, неукротимого и совершенно непозволительного ментату его уровня бешенства.
'Ардражди, чтоб вам в ментальный коллапс да всем вместе… — едва не рычал Фэйд, вновь ускользая из сжимающейся ловушки. — Дайте только дознаться, кто у вас таких ученичков в свободный поиск отпускает, я… да что вас всех!!!
Щупальце чужого разума едва его не зацепило — безымянная нахалка училась быстро. И не дала, опять не дала, мерзавка, выпасть из астрала!
Фэйд озверел. И сделал нечто такое, за что своих учеников — буде они пойманы на горячем — оттаскал бы за уши безо всякой жалости. А увидь это его старый учитель, от стыда удавился бы на собственном поясе.
