Керк Монро - Тени Ахерона 1. Тени Ахерона
— Так что с сокровищницей? — напомнила заинтересовавшаяся Зенобия.
— Когда мы вскрыли каменные своды хранилища, я, признаться, едва в обморок не упал. Все тогдашние рудокопы, принявшие участие в затеянной неким провинциальным маркграфом авантюре, теперь очень обеспеченные люди — я честно отдал им десятую часть сокровищ. Короче говоря, мы выгребли из кладовой золота и драгоценностей на восемь сфинксов.
— Чего? — непритворно поразился Конан. — Восемь? Восемь офирских сфинксов?
Напомню, что «Сфинксом» называется особо установленная Офирским королевством мера веса драгоценного металла, причем соотношение золота к примесям должно составлять девяносто девять к одному и выше. Сфинкс равен ста тысячам офирских денариев, наиболее дорогих и полновесных золотых монет Заката — умопомрачительная сумма! Колоссальное состояние! На эти деньги можно купить целое герцогство с замком, полями-лесами-речками, двумя десятками деревень и городком. Восемь сфинксов — это восемьсот тысяч денариев Ианты, примерно столько аквилонская государственная казна получает сборов в течении полутора лет.
— Точно-точно! — воскликнула Дженна. — Отлично помню возмущение моего батюшки-купца в 1287 году, когда цена на золото и цветные камни резко поползла вниз, едва не приведя к разорению некоторых ювелирных гильдий! Ваша работа, Ройл?
— Наверное, — пожал плечами маркграф. — Никогда над такими вещами не задумывался, всеми денежными вопросами занимается управляющий, каштелян… Тогда мне было не до расценок на драгоценные металлы. Я понял, что совершил главное открытие своей жизни. Действовать пришлось осторожно, подбирая верных и преданных людей, чтобы Нумедидес и свора королевских шакалов не наложили лапу на принадлежащее мне сокровище древности — сами знаете, они бы не обратили внимания на мои привилегии маркграфа и начали бы копать сами, не зная, с чем можно столкнуться на руинах древней крепости. Этих мерзавцев интересовало бы только золото…
— И что вы сделали? — поинтересовался Гвайнард.
— Сначала я начал искать тех, кому можно довериться. И выбрал два самых достойных сообщества — гильдию Ночной Стражи и зарождавшийся в те годы конклав волшебников Алого Пламени Равновесия. Тем более что обе организации работают в весьма тесном сотрудничестве, не так ли?
— Согласен, — кивнул Гвай. — А потом?
— Потом мне пришлось окутать свои изыскания тайной. Долина отлично охраняется, доступ к раскопу имеют только самые верные и проверенные люди. До нынешнего дня в Тарантии не знали, чем занимается маркграф Ройл.
— Зря вы развели такую таинственность, — огорченно сказал Конан. — Я смог бы помочь. Знакомств в среде магиков у меня много, да и королевские службы имеют доступ к рукописям и документам, которые вы никогда не раздобудете. Это может весьма упростить работу.
— Благодарю, мой король.
— С одним условием! Десятую часть найденных сокровищ — в казну!
— Согласен. Меня мало интересует золото, его достаточно, чтобы обеспечить безбедную жизнь правнукам правнуков. Если так, то могу я спокойно обсудить с бароном Юсдалем вопросы об интересующих меня рукописях королевской библиотеки?
— И тоже условие, — не удержался я. — Вы позволите мне ознакомиться с вашей коллекцией пергаментов и снять копии!
— Разумеется! С любых фолиантов, не являющихся магическим книгами. Это может оказаться… гм… весьма чревато.
Тем временем мы въехали в гостеприимно распахнутые ворота поселка, над которым красовалась озорная вывеска «Новый Пифон». Первое, на что я обратил внимание, — это возведенная вокруг деревни крепостишка, не особо мощная, но достаточная для того, чтобы обороняющиеся могли продержаться до прихода подкреплений. Много вооруженных людей. Смотровые башни, поставленные по периметру. Рабочего люда, наоборот, не заметно. Скорее всего, трудятся на огромном раскопе, находящемся всего в полулиге от поселка.
— На развалинах работает не больше пятидесяти человек, под руководством назначенного мною прецептора Нового Пифона, который одновременно является придворным магом, — словно прочитав мои мысли, пояснил Ройл. — Изыскания следует вести крайне осторожно, а то выкопаем что-нибудь такое, о чем будут сожалеть даже наши потомки в тысячном колене… Ага, вот и сам господин прецептор! Нас, оказывается, встречают!
И точно. На крыльце выстроенного из настоящих «корабельных» бревен двухэтажного дома стоял человек в подозрительно знакомой мне красной хламиде волшебников Ордена Равновесия. Всмотревшись в лицо наместника маркграфа, я испустил слегка разочарованный вздох — в глубине души я ожидал узнать в нем старину Тотланта, одного из лучших друзей Конана, меня самого и всех, кто составляет ближайшее окружение короля.
Но увы, Тотлант сейчас находился в отдаленном Пограничье, а придворным магом Ройла оказался Валент из Мессантии. Каковой Валент (тоже наш общий знакомец по истории с Кладом Нифлунгов) являлся избранным советом волшебников главой конклава Алого Пламени.
Высокий, сравнительно молодой для магика — всего-то лет сорока или даже меньше! — он представлял собой новое поколение магов Хайборийского мира. Старичье, реликты наподобие Пелиаса Кофийского, Лоухи или все еще бодрого, но весьма пожилого Тот-Амона уходили в прошлое, равно как и конклавы магии Света или Тьмы. Как-то само собой получилось, что за последние годы самым удачным и востребованным являлось редкое в прежние времена волшебство Равновесия.
Маги «традиционных школ» недовольно бурчали, что молодежь не умеет различать Великие Краски (набившие оскомину «Черное» и «Белое»), пренебрегает древними обычаями и совершенно разучилась почитать стариков. Так оно и есть, к счастью. Нечестолюбивые, умные и проницательные волшебники этой стремительно набирающей силу гильдии точно знали чего хотят: равновесия. Равновесия между великими силами, ибо их столкновение повергнет мир в прах. Они порицали абсолютное зло, но и не одобряли абсолютного добра, поскольку мир многоцветен и не может содержать в себе только две краски. Они не враждовали с Темным и Светлым конклавами, однако могли защитить себя от нападок с их стороны, которые случались все чаще и чаще — маги Тьмы и Света быстро поняли, что их гильдиям угрожает опасность со стороны спокойных и великолепно образованных молодых волшебников, не стремящихся переделать мир по своему хотению, а старавшихся этот мир сохранить и сделать его более безопасным для повелителя — человека.
Впрочем, свои философические размышления о Трех Цветах Магии я описал в другом трактате и не считаю нужным приводить здесь развернутые цитаты. Достаточно сказать, что Валент, увидев короля, маркграфа и свиту, спустился по ступенькам крыльца вниз, поклонился с достоинством (ухитрившись исподтишка подмигнуть мне, как старому знакомцу) и произнес обычную для мага приветственную фразу:
