Ростислав Левгеров - Тысячеликий демон
– Книга?
– Да. Это такие тонкие берестяные лоскутки, собранные в одну кучу. На лоскутках нарисованы были горы. Представляешь?
– Да… – протянул Ашант. – И откуда ты все это знаешь?
– А пока все пьют и забавляются с местными бабами, я обычно разыскиваю такие вот вещи. В книгах еще нарисованы такие особенные знаки, которые нужно уметь понимать. Это называется читать. Если ты умеешь читать, то ты можешь узнать много интересного. Ладно, поскакали, Габа ждет.
Проезжая мимо колючих зарослей барбариса, облепивших толстую обомшелую стену высотой с человеческий рост, Ашант уловил в них еле заметное шевеление.
– Эй, Беар!
– Что там? – спросил ускакавший вперед воин.
– Не пойму. Кто-то здесь есть…
– Может там лисица? Подстрели её. Пойдёт на костёр!
Ашант осторожно вынул лук, вставил стрелу, натянул, и тут услышал голос:
– Всё, всё, сдаюсь. Выхожу, не стреляй, воин!
Из кустов вылезло какое-то дикое лохматое существо. Первым делом Ашант хотел пристрелить зверя, но потом он с нескрываемым удивлением понял, что видит перед собой человека.
Человек был невозможно худ – все ребра можно было пересчитать, не напрягаясь; жутко грязен; на голове преогромная пакля спутанных волос. Точно такая же лохматая борода покрывала щёки настолько, что виднелись только глаза – большие круглые пятаки, горевшие безумным огнём. Одет он был в нечто, напоминающее штаны – латанные-перелатанные куски кожи, ткани и бог знает чего ещё.
– Ты кто такой, убожество? – брезгливо поморщившись, поинтересовался Беар.
– Я? Моё имя ничего вам не скажет. Называйте меня Лирта.
– Ладно, Лирта, – сказал Беар. – Уверен, жители Лирты вздохнули с облегчением, избавившись от тебя, презренный. Ты воняешь хуже дерьма.
– Мне хотелось бы поговорить с вашим ванаксом, – не обратив никакого внимания на колкость Беара, попросил Лирта.
– Думаешь, оно того стоит? – нахмурился Беар.
– Думаю, да. У меня есть, что рассказать вам.
– Хорошо, пошли. Только без шуток! Не то – умрешь.
– Так ты говоришь, что знаешь, кто такие эти воины, – произнес Габа, задумчиво крутя ус.
Он сидел на валуне; на его коленях лежал палаш. Лирта согнулся перед ним в поклоне таком низком, что голова касалась земли.
– Ну, так рассказывай, оборванец.
– Воины эти из ордена "хранителей огня". Дурная слава идет про них. Люди болтают, что они поклоняются Баадоху.
– Кому-кому?
– Демону. Шайтану. Тьме.
– Надо же…
– Не ходите туда, прошу вас. Я не сомневаюсь в вашей доблести, – поспешил добавить Лирта, видя, как искажается лицо Габы. – Но именно ваша храбрость может всё погубить. Если вы разобьете черных рыцарей, может случиться непоправимое. Вы можете выпустить крылатого на волю, и тогда…
Лирта приподнялся и вцепился в штанину темника.
– Тогда на земле наступит новый Век Пса.
– Да ну тебя, юродивый! – Габа ударил нищего сапогом в лицо, разбив ему нос. – Думаешь, я поверю в этот бред? Где они прячутся? Отвечай!
– Как хотите, – спокойно произнес Лирта, вытирая кровь. – Я вас предупреждал. Мне всё равно. Всё равно умирать… "Хранители" тут недалеко, за этой балкой. – Он указал рукой на север. – Глупец ты, ванакс, – добавил он, взглянув на Габу. – Глупец.
Услышав эту дерзость, темник схватил палаш и одним махом отрубил нищему голову. Потом встал, подошел к голове и со всей злостью пнул её. Голова покатилась по траве, разбрызгивая кровь.
– Уберите эту тухлую падаль, – яростно зашипел Габа. – Пошлите за остальными. Завтра же весь кулак должен быть здесь. Нохай! Пошли в разведку людей. Пускай разузнают всё – сколько их, где гнездятся, в общем всё. Действуйте.
Непонятно почему, но у Ашанта сжалось сердце в предвкушении неминуемой беды.
Разведчики вернулись рано утром. Они доложили, что на севере, напрямик, верстах в двух отсюда, и впрямь пролегает длинная и довольно глубокая балка. За ней, всего в какой-то сотне шагов начинаются скалы – целый лабиринт крутых и отвесных склонов, между которыми теснятся жалкие еловые леса.
– Через балку переброшен канатный мост, – рассказывал худой горбоносый воин с раскосыми глазами. – Дорога уходит вглубь, но мы по ней не пошли, там дозор. Да, да, – отвечал он на вопросительные взгляды. – Черные воины. То есть на них такие вороненые латы…
– Слушай, Джута, – шептал на ухо сидящему рядом нукеру Габа. – Из всех разведчиков этот самый умный, как ты говоришь?
– Да, повелитель. А что?
– Не могу. Чувствую себя неудобно. Я привык, что люди либо смотрят в землю, либо на меня. А этот Сэдей смотрит и на меня и на тебя одновременно.
– Но он умный, повелитель. А другие тупы, как ножи у старой Умай.
– …и мы пошли в обход, – продолжал, между тем, Сэдей. – Через поваленные деревья, по болоту… В конце концов мы добрались до их убежища. Там скала, мы назвали её Огненная скала, на вершине её каменный шатер, ну, по-ихнему, замок, кажется. Так вот, по периметру шатра… эмм, замка, поставлены факелы, много горящих больших факелов. И людей там много, очень сильно вооруженных. Внизу также есть постройки, тоже из камня. Вся территория огорожена насыпью из камней. Людей… Точно не скажу, где-то три сотни, может больше. Было темно, и потом, сколько их в замке? Но все вооружены до зубов. Нам показалось, что они чего-то ждут.
– Может нас? – усмехнувшись, спросил Габа. – Как далеко убежище от моста?
– Верста, около того.
– Насыпь?
– Невысокая, пять-шесть локтей. Камни просто навалены и раствором не скреплены.
– Как широка дорога?
– Четыре лошади в ряд поместятся легко.
– Хорошо…
К обеду прибыли остальные четыре сотни, после чего завертелось.
Весь кулак состоял из одних только конников. Адраги вообще не мыслят жизни без коня: даже самый захудалый воин обязательно имел лошадь и не одну. Обычно войско кочевников состояло из лучников, с составными луками и круглыми щитами; также тяжелых всадников, в медных панцирях, вооруженных копьями с крюком на наконечнике; а также нукеров – самых лучших воинов в дорогих доспехах.
Шум стоял невообразимый. Погода опять переменилась – на смену солнцу и жаре вновь пришли дождь и холод. Пятьсот воинов превратили местность у руин в непроходимое болото.
Габа ругался и сквернословил, и это означало, что он раздумывает над тактикой. Он никогда не советовался с нукерами и сотниками. Он считал себя самым умным, и бесчисленное количество выигранных битв укрепляли его в этом мнении. Поэтому окружающие темника воины (тоже не дураки), старались разными хитрыми способами, незаметно для него, повлиять на итоговое решение.
