Юлия Винтер - Проклятые
— Ну да, эти упыри всегда уходят на рассвете… Солнца любая нежить боится, это каждому известно.
— Так это упыри или демоны? — Мирон недоуменно уставился на меня.
— А в чем разница?
— Ясно. Ты их видел? Можешь описать?
— Только издалека. На мертвяков похожи. Ходят медленно, покачиваясь из стороны в сторону, шипят и воют. И воняет от них, как из… ну ты и сама почувствовала.
— Зомби. Мирон, ты знаешь, сколько их?
— Да кто ж их считать будет? — похоже, парень сделал выводы о моих «высоких» умственных способностях. Но однозначно, обладая, куда большим тактом, нежели я, не высказал вслух все, что думал, и попытался ответить на мой вопрос:
— Много, пару дней назад их было больше трех дюжин. Мне кажется, что с каждым днем в рядах у них прибавления.
— А как ты это определяешь?
— Да поутру смотрю на следы, оставляемые этими зомби. Знаешь, Кариэлла, они ж не только в деревне наследили, они еще и до кладбища добрались. Наши-то почти все поуходили из деревни, осталось пару человек, и уже наученные — попрятались. Так эти твари добрались и до предков. Теперь мертвечиной питаются, каждый день все больше разрытых могил.
— Мирон, а у Вас большое кладбище?
— Большое, но боюсь, если все так и будет продолжаться, могил им хватит еще на пару недель, а дальше… — я присвистнула. «М-да… Дело дрянь. То, что они не питаются мертвыми и адепту младших классов понятно, а вот большое кладбище и число прибавляемых наводит на размышления. Демон, кто же и, главное, для чего их поднимает? Ясно одно: поднимающий наделен немалой силой, иначе просто не смог бы так долго подпитывать их своей энергией. К тому же постоянное увеличение зомби…» — меня бросило в дрожь.
— Кариэлла, — Мирон выставил руки перед собой, стал спускаться по лестнице. — Идем, нужно отдохнуть. А утром я тебе все покажу.
Спустившись, он зажег факел и стал готовить места для отдыха. Я осмотрелась: мешки, ящики, настил из соломы да небольшая бочка, приспособленная под стол, на которой стоял глиняный кувшин, — больше ничего в маленьком погребе не было. Проследив за моим взглядом, Мирон, спохватившись, сказал:
— Кариэлла, в кувшине питьевая вода. К сожалению еды, здесь нет, но утром, когда выберемся, я обязательно что-нибудь раздобуду.
— Спасибо, — выпив воды и присев на «кровать», я спросила:
— Как давно все это началось?
— Около месяца назад.
— Вы сообщили в Ковен? — парень, невесело усмехнувшись, ответил:
— Пытались и не один раз. Да толку от наших стараний мало было. Понимаешь, мага в нашей деревне уже давно не было, — платить нечем. А в Ковене нашим посыльным посоветовали меньше пить, так как никакой магии в нашей окрестности не ощущалось, а просто так кого-то отправлять, хотя бы для очистки совести, они не потрудились.
— Бред какой-то. К кому именно в Ковене Вы обращались?
— А я знаю! Все они на одно лицо. Старые, седобородые да укутанные с ног до головы темными плащами. Посылали гонцов не один раз, но так сразу и не поймешь, с одним говорили или с разными. Вот народ и ушел из этого места.
— Ну, у меня-то бороды, слава Богам, нет, да и года не те, чтобы жаловаться на старость.
— Так оно и ясно. Ты ж не из Ковена.
— Из него, родимого, можно сказать, прямиком к вам пришла, — вздохнула я.
— Да ладно. В Ковен не принимают женщин, — недоверчиво прищурился Мирон.
— Это кто тебе сказал?
— Так сестрица хотела туда поступить, так ей подробно объяснили, — я улыбнулась.
— Мирон, я просто в восторге от твоей семьи! Познакомишь?
— Познакомлю, — легко согласился он.
— Вот что я тебе скажу. Попробуем разобраться с вашими зомби, но у меня есть одна просьба.
— Как же ты с ними разберешься? У нас еще в самом начале, когда их было только несколько, трое здоровых мужиков еле завалили одну тварь, а сейчас…
— Все-таки я маг, у меня даже диплом есть, — хмыкнула я. — Только хочу попросить: когда все закончится, ты должен молчать обо мне.
— Но как же?..
— А вот так. Будут спрашивать, скажешь, что какой-то нездешний мужчина-маг помог и уехал, — хотя сама-то я хорошо понимала, что наслежу будь здоров, и скрыть это от Ковена вряд ли удастся. Хотя есть одна идея. Стоит рискнуть.
— А чаво делать будем?
— Спать. Ты ж сам говорил: «Утро вечера мудренее», вот утром думать и будем. — Мирон согласно кивнул и лег на настил, укрывшись какой-то шкурой. Недолго думая, я последовала его примеру.
Проснулась я от жуткого холода. Не смотря на солому и шкуру, в которую я закуталась с головой, замерзла сильно. Растирая руки, осмотрелась и заволновалась. Мирона в нашем временном убежище не было. «Куда делся мальчишка? Надеюсь, не пошел сам разбираться со своей живностью»? Почувствовав небольшой сквозняк, я поняла, что погреб открыт. Обувшись, прошла до лестницы. Солнечный свет освещал всего пару ступенек. Выбравшись на поверхность, я осмотрелась: у погреба стояла небольшая хатка, которую окружал полуразрушенный маленький сад. Я сожалением разглядывала погнутые молодые плодовые деревца и изрытую землю, сломанную изгородь и следы недавнего пожара — обуглившиеся бревна, сиротливо лежащие на земле. Вздрогнув, я представила, как когда-то люди с любовью все это выстраивали и выращивали, а теперь все их труды медленно умирали. Прожив всю свою сознательную жизнь в академии, я, конечно, выбиралась за ее приделы, но никогда не видела брошенного жилища. Это было страшно и неправильно! Отвлек меня от грустных размышлений Мирон, вышедший из-за дома. Он нес подстреленную утку и довольно улыбался.
— Проснулась уже, — скорее не спросил, а констатировал он. — Сейчас будем завтракать.
Быстро ощипывая птицу пока Мирон разжигал костер, я думала над ситуацией: «Сейчас я нахожусь в районе Старложских гор, и, насколько мне известно, всегда это были довольно тихие и спокойные места. Да и вообще у меня в голове не укладывается, как под самим носом Ковена развернулся такой «концерт» и уже месяц оставался без зрителей. Хотя вчера, до последнего момента, я тоже не ощущала присутствия черной некромантской магии. Но у Ковена-то опыта побольше будет. Так почему же до сих пор не были обнаружены зомби и призывающий? Пусть поднимал их кто-то раз в сутки, но все равно это достаточно мощный выброс энергии, и она не могла остаться незамеченной столько времени! Или этот «кукловод» настолько сильный, что творимая магия не выходит за пределы намеченной для его действий территории и он может грамотно ее скрывать. А может у Ковена появилась намного большая проблема? Но тогда, ЧТО же должно было случиться, если им стало плевать на подрываемую репутацию?» В памяти всплыли слова Теодороса перед вторым обрядом в цитадели: «Есть одно старинное пророчество. Его я и хотел бы обсудить, но это долгий и тяжелый разговор, поэтому я предлагаю перенести его на пару дней». «Неужели все дело в этом пророчестве?! — с волнением думала я. — Убегая из академии, я совсем не подумала об этом, да и встречаться с архимагом после своего видения было рискованно. Ведь я до сих пор ничего толком не знаю о той женщине, Свергнутой — больше она не появлялась. А вдруг это все связано? И мои видения, и пророчество, и та женщина»? — обзывать себя и кусать локти, было поздно: что сделано, то сделано. Но всегда есть возможность все исправить, по крайней мере, я очень на это надеялась. Решив позже вернуться к своим рассуждениям, я начала думать о сложившейся ситуации в селе Мирона. Сначала некромант — потом все остальное. Пока я размышляла, парень уже дожарил птицу и выкладывал горячие куски в глиняный горшочек.
