Владислав Гусев - Судьба по контракту
Время пролетело незаметно, и вот, на закате четвертого дня пути, дорога нырнула в узкую долину, укрытую густым вечерним туманом. Сквозь его клубы проступали очертания соломенных крыш.
Налетевший ветерок донес запахи навоза и дыма, послышался далекий собачий лай. Ильм вздохнул полной грудью и мысленно поздравил себя с окончанием пути. Вот они Вешки. Место, где он когда-то вновь обрел дом…
Люди селились в этих краях с незапамятных времен. Причины тому были вполне объяснимые: водился здесь пушной зверь, грибы и ягоды родились в изобилии, рыба ловилась на удивление крупная. Несмотря на ощутимое дыхание северных ветров, пшеница поднималась к концу лета в человеческий рост, склоняя к земле тяжелые колосья. А заливные луга? Охочие до работы мужики за сезон легко накашивали столько травы, что заготовленное сено потом без ущерба для собственного хозяйства продавали в соседние графства. И поселения здесь были большими, не в пример другим местам. Целые городища. В каждом имелось обязательно несколько улиц и с дюжину переулков…
Ильм посмотрел на окрашенный багряными красками горизонт.
До башни Хонва, затаившейся в лесной глухомани, отсюда рукой подать. Только соваться туда сейчас значит обрекать себя на большой риск. Солнце уже село, а наставник, помнится, любит обставить свой быт со вкусом. Тем более если дело касается его безопасности. Наверняка старик уже активировал весь свой ночной арсенал. Ловушки всякие магические, а может, и нежить прикормленную вокруг башни выпустил кости размять… Поди, объясни ей, что ты тоже некромант…
Ильм остановил жеребца и задумчиво оглядел дорогу перед собой.
Разумней всего будет заночевать в таверне. Поесть спокойно, пива выпить, отоспаться, а завтра утром можно и в гости пожаловать. Да, пожалуй, так он и поступит.
Некромант потянул поводья, и Леший послушно потрусил к высокому тыну, кольцом опоясавшему городище.
Его не ждали — створки ворот оказались плотно закрытыми. Ильм одобрительно оглядел их свежие, еще слегка пахнущие смолой, плотно пригнанные друг к другу доски и спрыгнул на землю. Очень жаль, но покой служивых людей придется потревожить.
Некромант коротко, звонко свистнул.
С той стороны ограды послышались осторожные, мягкие шаги. Понять принадлежат ли они одному человеку или нескольким было совершенно невозможно. Ильм подождал еще немного и с размаху ударил ногой по одной из створок. Доски жалобно крякнули, гулкое эхо отскочило от мореных временем бревен. В ответ ему из громады черневшего невдалеке леса кто-то мрачно и раскатисто ухнул и захохотал противным скрежещущим голосом.
За воротами звякнул металл и кто-то громко и смачно рыгнул.
— Кого там в ночь мороки болотные принесли? — осведомился чей-то голос с плохо скрываемым раздражением.
— А ты, как полагается гостеприимному хозяину, спроси, тыква лесная, — невозмутимо отозвался Ильм.
— За тыкву можно и в ухо получить, — обиделся голос.
— Так ты открой, а то каждый мастер из-за стены грозиться.
— Не положено, староста запретил в ночи путников пускать.
— А если я тебе монету дам?
— Ну если так… — засомневался голос — не… сейчас монетка, а утром кто-нибудь старосте донесет и всыпят нам десять плеток за малое усердие на службе. Нет, отдыхай под стеной, а утром разберемся.
— Две монеты.
— Три…
— А ты брат, вымогатель. Вот я тут у ворот высплюсь, а утром в ноги к старосте твоему упаду, да расскажу, как ты по ночам бедных странников обираешь… И центурии ему вручу для убедительности. Я думаю, это потянет плеток на двадцать…
— Ну ладно… давай две медяшки и входи.
— Один и завтра староста ничего не узнает.
— Чтоб тебя…
Ворота чуть-чуть приоткрылись. Ровно настолько, чтобы пропустить человека и коня.
Сонные стражники, обряженные в кожаные куртки, мрачно оглядели с ног до головы неуступчивого гостя и сразу же предложили расплатиться. Получив мзду, мужички подобрели, но подорожную все равно попросили показать.
Ильм с полным равнодушием и передал в немытые руки дорожный патент. Привратники долго изучали его содержимое, сосредоточенно шевеля губами и морща лбы, потом махнули на это занятие рукой и отпустили некроманта на все четыре стороны.
Он шагнул вперед, ощущая, что пересекает невидимую границу. Между настоящим и прошлым. Его переполняло одно желание: внимательно впитывать всё старое что осталось и новое, что появилось. Места то, как не крути, родные.
В поселении мало что изменилось. Все те же деревянные дома, крытые тесом. Бычьи пузыри вместо стекол. Все те же высокие заборы и сараи. Только лица людей, попадающихся навстречу, были совершенно незнакомы. Столько лет прошло, шутка ли…
Незаметно для себя, Ильм оказался на центральной площади. Здесь он пошел медленнее, а потом и вовсе остановился. Конь, вальяжно стукавший копытами за спиной, тоже остановился и уткнулся горячими ноздрями некроманту в плечо.
Здесь тоже ничего не изменилось.
Все так же возвышался потемневший от времени шпиль деревенской часовни. Слева блестел стёклами в маленьких оконцах, приземистый дом старосты. За ним виднелся длинный рубленый бок большого деревенского амбара. Справа, призывно поскрипывая на ветру, качалась вывеска трактира. За питейным заведением, соперничая в высоте с храмом, торчала дозорная башня. И снова заборы, заборы, заборы и разномастные домишки, прячущиеся за ними. Никакого камня, только дерево.
Ильм пригладил волосы и улыбнулся. Эх, хорошо…
Парнишка лет тринадцати, сидевший у входа в корчму и лениво щёлкавший семечки, заинтересованно стрельнул глазами в его сторону.
— Чем помочь, мастер?
Ильм, подкинул в руке мелкую монетку и кинул юнцу. Ловкие руки цепко ухватили добычу.
— Коня пристрой.
— Всенепременно, — парень тряхнул сальными волосами, — всё в лучшем виде будет. Только ты в трактир не ходи. Трактирщик дюже лютый сегодня. Всех взашей гонит.
— Я проверю.
Некромант широко распахнул входную дверь.
Над головой звякнул колокольчик. Ильм немного задержался на пороге, давая глазам привыкнуть к царящей в зале полутьме. Манящие, запахи жареного мяса, лука, чего-то еще, незнакомого, но необычайно аппетитного навалились на него со всех сторон.
Постепенно сквозь синеватую дымку проступила приземистая фигура трактирщика, прислонившаяся к стойке. Некромант отчетливо разглядел его окладистую бороду и крупный нос.
— Есть кто живой?
— Не принимаем, — хрипло буркнул бородач, — видишь, нет никого… Так что, давай, иди своей дорогой…
