Мэрион Брэдли - Наследники Хамерфела
— Кашу вам принесут, как только Доркас ее сварит, — ответила женщина в алом. — Тебе ведь не составит труда, Доркас? Но ваш дедушка страшно разгневается, если узнает, что вас видели здесь, на земле Хамерфелов.
— Да, уж это точно, — подтвердила одна из ее подруг, — лорд Сторн не одобрит, что вы поехали через эти места… но здесь дорога ровнее.
— О, опять Хамерфел! — обиженно воскликнула девушка. — Всю жизнь мне только и твердили, что никого из Хамерфелов не осталось в живых…
— Да, и ваш дед думал так же до тех пор, пока одну луну назад молодой герцог не убил вашего отца, — возразила женщина с мечом. — Поэтому возвращайтесь в носилки как хорошая девочка, пока вас никто не увидел, а то можете оказаться рядом с ним в могиле.
Но девушка прошла внутрь и обняла женщину.
— Дорогая Джермилла, — проворковала она, — разрешите мне ехать с вами верхом, а не сидеть, скрючившись, в носилках. Я не боюсь Хамерфелов, ни молодых, ни старых, а поскольку я отца в глаза не видела с трехлетнего возраста, то трудно ожидать, что я буду по нему горевать.
— Об этом и речи быть не может, — ответила Джермилла. — Ваш дедушка…
— Мне надоело слушать, что станет делать дедушка, пусть он злится, — воскликнула Лениза. — Если ты думаешь, что я испугалась Хамерфелов…
И тут она замолчала, заметив лежавшую под столом Ювел.
— О, какая милашка, — воскликнула она, опускаясь на колени и протягивая руку, чтобы собака могла ее понюхать. — Какая хорошая псина!
Ювел снисходительно позволила девушке погладить ее. Лениза бросила взгляд на Аластера и посмотрела прямо ему в глаза.
— Как ее зовут?
— Ювел, — честно ответил Аластер прежде, чем сообразил, что если эта девушка — внучка Сторна, то могла слышать, что такая же собака была у герцогини Хамерфел, но тут же решил, что вряд ли кто мог помнить имя щенка, жившего восемнадцать лет назад. Да и в любом случае — в его намерения не входило долго скрывать, кто он такой.
Девушка принадлежала роду Сторнов, а это означало, что она — смертельный враг. Тем не менее Лениза была весьма недурна собой: прекрасные волосы, заплетенные в длинную косу, голубые глаза. А глядела она на него с такой открытостью, какой не встретишь во взгляде тендарских красоток.
— Леди Лениза, — начал было он, но в этот момент с дороги донесся стук копыт. Затем, судя по звукам, лошадь тоже привязали к поручню. Ювел навострила уши и отрывисто гавкнула, как это она делала, когда узнавала кого-то, потом вскочила и побежала навстречу вошедшему в харчевню высокому старику. Тот огляделся и увидал Аластера, но, заметив женщин-меченосиц нахмурился и подал Аластеру знак оставаться на месте. Главная охранница — та, которую Лениза звала Джермиллой, — подошла и потянула Ленизу за рукав.
— Немедленно поднимитесь, — приказала она. — Как не стыдно — сидеть на полу перед незнакомыми людьми…
— О, Ювел ведь не знает, что такое незнакомец, правда, псина? — пропела Лениза, протягивая руки к собаке, вертевшейся у ног вошедшего. Тогда Джермилла рывком подняла девушку на ноги и вытолкала за дверь, хотя та продолжала протестовать, уверяя, что хочет овсяной каши и отказывается ехать в носилках. Но как только воительница запихнула ее внутрь и задернула драпировку, протесты прекратились.
Аластер неотрывно смотрел вслед девушке. Какая она милая! Какая свежая и невинная! Вошедший мужчина в оторопелом недоумении наклонился к Ювел, а та, скача от радости, нюхала его ноги и отрывисто лаяла, требуя внимания. Тогда он улыбнулся Аластеру и произнес:
— Вот несчастливый день, что сторновской девчонке вздумалось поужинать здесь со своими няньками.
— Сторновской девчонке?
— Это леди Лениза — дочка Руперта и внучатая племянница старого лорда, но она зовет его дедом, — сказал старик. — Собака меня помнит, а ты — вряд ли, не так ли, парень? Зато я тебя сразу узнал. — Не переставая удивляться, он продолжил: — Во всем мире может быть только один человек с таким знакомым и в то же время абсолютно новым для меня лицом, мой мальчик. Мы думали, что ты умер!
— А ты, должно быть, Маркос, — произнес Аластер. — Меня послал мой брат. Нам надо поговорить… — Он заметил, что Доркас смотрит на них во все глаза, и тут же поправился: — Без свидетелей, разумеется. Куда мы можем пойти?
— Ко мне, — сказал Маркос. — Идем.
Аластер чуть замешкался, расплатившись за ужин, отвязал лошадь и повел ее к маленькому домику на дальнем конце деревни.
— Привяжи ее за домом, — произнес Маркос. — Вижу — лошадь Конна, ее узнает половина герцогства. Через полдня слухи о твоем прибытии расползутся по всей земле, а нам этого не нужно. Плохо, что тебя видела сторновская девчонка, но я слыхал, что она всего лишь капризная малолетка, которую, кроме ее самой, ничего не интересует.
— Я бы так не сказал, — начал было Аластер. — Мне она показалась…
Он видел девушку лишь несколько минут и ничего не знал о ней. В любом случае она являлась внучкой его заклятого врага и, соответственно, составной частью вражды, разрушившей его семью, ему не следовало мечтать о ней.
Маркос пригласил юношу в дом. Внутри было достаточно чисто, всю обстановку составляли несколько грубо сколоченных стульев и стол, сооруженный из положенных на козлы досок. Дальний конец стола был застлан куском белой ткани, на котором стояли два серебряных кубка с выгравированным на них гербом Хамерфелов. Проследив за его взглядом, Маркос коротко произнес:
— Да. Я нашел их на пепелище через несколько дней после пожара и теперь храню в память о моих господах… Но, значит, госпожа моя тоже жива! Я едва верю своим глазам — неужели это правда: ты — Аластер?
Тот расстегнул ворот рубахи и обнажил плечо, демонстрируя татуировку, которую старик собственноручно сделал ему столько лет назад. Маркос молча кивнул.
— Господин герцог, — почтительно произнес он. — Расскажи мне, как все произошло. Как Конн отыскал вас? Ты виделся с королем Айданом?
Аластер утвердительно кивнул и начал рассказывать Маркосу о том, как воссоединился с братом и как они говорили с королем.
11
После отъезда Аластера Конн как неприкаянный слонялся по городскому дому, и Эрминия даже стала за него беспокоиться. Она готова была излить на сына всю любовь, накопившуюся за годы разлуки, но он был слишком взрослым, чтобы выказывать ему такую привязанность. Теперь, когда Аластер уехал, она с мучительной болью осознала, что Конн по-прежнему остается для нее во многом чужим. Единственное, что могла Эрминия, это расспрашивать о его любимых кушаньях и давать управляющему указания их готовить. Ее радовало, что Конн много времени уделял дрессировке Медяшки, и было похоже, что животные его любили. Это заставило Эрминию вспомнить о муже. Раскард всегда утверждал, что ларана у него почти нет. Однако она считала, что его искусство в обращении с лошадьми и собаками является малоизвестной разновидностью этого дара.
