Олаф Бьорн Локнит - Талисман всадника
– Отойдите!! – неожиданно сам для себя заорал я. – Она волшебница! Она снесет ворота за краткий миг!
К сожалению, меня не послушались и приняли за паникера. Но давайте согласимся, что Тотлант всегда был умным человеком. А ум – это прежде всего осторожность.
Поэтому мне и досталось меньше всех.
Я кубарем скатился по лестнице вниз, неудачно стукнулся плечом о доски мостовой, однако поднялся и, подбирая балахон, рванул к стене ближайшего дома. Мое магическое сознание было полностью залито истекавшей из тьмы древности красноватой жижей – силой, которую я не мог постичь. Нынешняя магия ничего подобного не знает. Сет Великий, ответь, что это?
Судя по всему, Сет, бог, которого я чту с детства как одну из великих Сил мира, но не особо уважаю, решил обойти стороной удивительные события на полуночи Немедии. У Сета и без того дел невпроворот.
Знаете ли вы, что такое кхитайский взрывной порошок, с помощью которого обычно делают фейерверки? Если не знаете – ваше счастье! Кхитайцы додумались использовать смесь серы, селитры и угольной пыли не только для развлечений, но и для целей военных. Когда я ездил в Кхитай, видывал, как «мастера огня» при помощи маленького бочонка этой жуткой крупы уничтожали огромные деревянные и каменные башни.
Судя по всему, надвратный барбикен Эвербаха пал именно под действием похожей смеси.
Башня начала распадаться на каменные обломки с самого верха – вначале зубцы, третий этаж, второй, первый… Вылетели ворота, распавшись на великое множество острых щепок. Неповрежденной осталась лишь дорога. Буквально рядом со мной, всего в двух шагах, оземь грянулось тело месьора губернатора. У Остарта была оторвана рука, снесена половина черепа, а в груди и животе застряли тяжелые, окрашенные кровью каменные осколки. Гвардию смело, будто ветром. Магическим ветром. Некое изумительное дуновение лишило пеших и конных мечей, вырвало из рук копья и алебарды, лошади взбесились и понесли, возле Полуночных ворот образовалась невероятная сумятица…
А я полулежал-полусидел возле крепкой кирпичной стены какого-то купеческого амбара и наблюдал за буйством Красного Волшебства. И ничего не пытался предпринять, зная, что в случае сопротивления красное волшебство меня раздавит также, как кованый каблук раздавливает в всмятку лягушонка, попавшегося на дороге.
Все-таки не зря я читал книги о древнем волшебстве эпохи Роты-Всадника. Ныне я столкнулся с тем, что описано в книге «Кэннэн Гэллэр» – победа, взятая из некоего магического существа, ибо таковым существом можно именовать любую вещь, несущую в себе изощренный и непонятный людям разум древних.
Внезапно красный поток схлынул и я почувствовал облегчение. Огляделся. Ворот как не бывало, равно как и надвратной башни. Ровненький проезд, вокруг валяются камни и кирпичи, четверо-пятеро мертвых стражей, но не более. Выжившие медленно шевелятся, словно приходя в себя после неожиданно налетевшей бури.
Я покряхтел, поддержал левой рукой ушибленное плечо и поднялся на ноги. Любопытство вело меня вперед.
Всадники входили в столь неожиданно павший город с видом истинных хозяев. И только Тотлант, сын Менхотепа, был у них на пути.
– Эдмар, граф Крейн? – осведомился я у вождя. По рукаву текла кровь из обширной ссадины. – Не ждал тебя увидеть настолько быстро.
Девочка, носительница Красного волшебства, переглянулась с графом. Крейн ожег меня взглядом и неожиданно ласково улыбнулся:
– Маг из Пограничья? Мы познакомились вчера, правда? На дороге?
– Тотлант, сын Менхотепа, к вашим услугам, граф.
Девушка, восседавшая в высоком седле игреневой лошадки, вздернула удивленно брови и громко сказала:
– Тотлант? Ты был знаком с моим отцом и считался другом семьи?
Я опешил.
– Госпожа Ринга? – заплетающимся языком спросил я.
– Госпожа Ринга – моя мать, – ответила девушка. – Позволю себе назвать имя. Долиана, баронесса, а ныне и герцогиня Эрде. Единственная наследница титула нашего рода.
Я вздохнул и не нашел ничего умнее, как сказать:
– Добро пожаловать в Эвербах. Похоже, теперь вы управляете этим городом?
Долиана подумала и вдруг спросила:
– Если ты Тотлант, сын Менхотепа из Луксура, знаменитый оборитель Небесной Горы и придворный волшебник Эрхарда, находишься в Немедии, то значит… Король или его родственники тоже здесь?
– Неподалеку, – выдавил я, отсматривая, как из кармана широкой кожаной куртки госпожи Долианы выбивается странное красное сияние. – Госпожа, я прошу ответить, какой магией ты владеешь?
– Магией? – рассмеялась дочь Мораддина, герцога Эрде. – Магией владею не я. Я вовсе не магичка, не волшебница и не колдунья. Тотлант, ты же старый друг нашей семьи! Ты должен разобраться! Смотри!
Она потянула руку к карману и извлекла большой красный камень, обрамленный в ажурное кольцо. Золотая цепочка. Оправа имела вид золотого дракона, свившегося в кольцо.
Я, едва увидев сокровище госпожи Долианы, долго не думал. Я просто упал в обморок.
И так будет с каждым волшебником, кто посмотрит на источник Алого Сияния.
Если он не окажется подготовлен к столь неожиданной встрече.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дневник Халька Юсдаля – I
«По дороге в Бельверус»
Рамсбекк, крепость на границе Немедии, Аквилонии и Офира.
5 день Второй весенней луны.
Всем известно, что знаменитая Дорога Королей, начинаясь возле стен Мессантии Аргосской, вначале направляет путешественника на полночь, к столице Аквилонии, затем поворачивает на полуденный восход и выводит к одному из самых удивительных городу Заката – Рамсбекку.
Рамсбекк уникален тем, что за последние столетия не менее двух десятков раз переходил из одного подданства в другое, попеременно бывая владением Аквилонии, Немедии, Офира и снова Аквилонии… Два десятилетия назад, в соответствии с Шамарским уложением о проведении и обозначении рубежей стран Заката город передали в вечное владение Трона Дракона. Но самое смешное в том, что Рамсбекк изначально был построен четвертой стороной, а именно Кофом, когда кофийский король Альданус Великолепный распространил свое влияние на половину материка. Так и вышло, что внутри стен Рамсбекка диковинно сплелись приметы четырех культур – немедийская строгость, офирская пышность, кофийская воинственность и авкилонская беспорядочность.
Герб у Рамсбекка четверочастный: щит разделен на равные четверти, в каждой из которых расположен символ одной из стран, некогда владевшей городком. Лев, дракон, корона и рыцарь с обнаженным мечом вполне мирно соседствуют на эмблеме, равно как и обитатели Рамсбекка, говорящие на своем собственном, непохожим ни на какой другой диалекте, созданном из четырех языков.
