Михаил Любовской - Проходящий. Спираль миров (СИ)
Дальнейшее отложилось в памяти короткими эпизодами:
…Делаю несколько шагов назад с вцепившейся как клещ демоницей.
…Она гонится за мной, пытаясь запрыгнуть на спину.
…Догоняю и хватаю её за волосы.
…Мы катимся по чёрной поверхности, крепко сжимая друг друга в объятиях.
…Она пытается вырваться, придавленная моим телом.
…Её тело резко двигается верхом на мне.
Я почувствовал дрожь голоса и вздох умиротворения, когда Нарейса произнесла 'Кхара. О, Кхара'. Дикое возбуждение постепенно стихало, переходя в тихую отрешённость. Так бы сидеть и сидеть — без мыслей, без движения, замерев чёрными статуями, но время идёт и нужно возвращаться домой.
— Ну что, встаём? — как приятно пахнут её волосы.
— Подожди, дай прийти в себя, — она плотнее обхватила мою поясницу ногами и сцепила руки за спиной.
— Радость моя, не оставаться же тут навечно.
— Оставаться навечно, — повторила как эхо. — А что? Интересная мысль.
— Давай эту мысль, — я взял в ладони её лицо и поцеловал в нос, — оставим на 'потом' и вообще…кажется нас застукали.
— Что? — она оторвала голову от моего плеча и оглянулась.
Нас окружала огромная толпа цвиков, раскрашенная в цвет изумления. Лишь где‑то вдалеке мелькнуло смущённое 'Привет'. Затем они все разом поделились на группы и унеслись, каждая в свою сторону.
— Вот видишь, как бывает, когда не обращаешь внимания на окружающих, — шутливый хлопок по мягкому месту вернулся жгучим поцелуем в губы.
— Ты ничего не замечаешь? — мои пальцы ласково прошлись по гибкой спине, ощущая каждую чешуйку.
— Мы остались только вдвоём.
— А если подумать? — как приятно куснуть красивое, нежное ушко.
— Я тебя слышу! — она повела носом и принюхалась. — И даже ощущаю запах, такой…зовущий.
Нарейса томно потянулась, провела коготками по моему плечу и замурлыкала:
— Теперь ты мой муж, а я твоя жена и никто этого не оспорит — у нас было много свидетелей.
— Хорошо — хорошо, жена. А ну‑ка встань, нужно одну мысль проверить.
Она легко вскочила на ноги и, как только наш контакт прервался, её тело засияло цветными всполохами. Я тоже поднялся и с интересом посмотрел на новоиспечённую супругу. Сделал шаг навстречу и взял её за руку — наши цветовые ауры слились вместе в общую форму. Видимо, вследствие слишком 'тесного общения', мощный выброс энергии из 'метки бога' перенёс некоторые возможности моего организма на демоницу. Поблагодарив Винсаха за мелкую, но приятную 'фишку', получил соответствующий ответ 'Да на здоровье', отчего Нарейса закрутила головой, пытаясь увидеть говорящего.
— Кто это был, Серхео?
— Создатель этого места, Бог Порядка по имени Винсах.
Она опустилась на одно колено, приложила руку к сердцу и склонила голову:
— Благодарю тебя, Великий Винсах, за подаренную жизнь, за моего демона и возможность свободно ходить по твоему творению. Пусть у тебя всегда будет много почитателей и их любовь никогда не оскудеет. Тархо.
— Молодец девочка, за это я тебе что‑нибудь подарю, — бог материализовался в своём любимом кресле рядом с нами, не спеша встал и коснулся её лба. — Вот так, Сергей Сергеевич, надо обращаться к высшим существам.
— Извини, Винсах, — я развёл руками, — не тому обучен.
— Вот и я о том же. Запустили ваш сектор, но то не наша забота. — его фигура замерцала и начала исчезать, но тут же восстановила форму. — Чуть не забыл, тебе тоже подарок, а вот какой? Пусть твоя демоница всё сама и расскажет. Желаю счастья.
Вот чувствую какой‑то подвох, и даже мысли некоторые крутятся, правда на тему ниже пояса…
— А скажи‑ка, дорогая супруга, чем таким интересным тебя одарили?
— Ну…он сказал, что нам надо ещё немного постараться…чтобы напитать друг друга энергией, а потом мы будем полноценной семьёй.
— То есть, до его прихода, мы ею быть не могли?
— Да. И благодаря подарку у нас всё получится.
Ах, ты, экспериментатор…тут же, напротив нас, появился большой баннер 'Я ВСЁ СЛЫШУ'.
— Ладно. Нарейса, одеваемся и уходим, потом договорим. Тут кругом глаза и уши.
Надпись поменялась на 'ХА — ХА — ХА'. Шутники, блин.
Мы вышли за гаражами и, чтобы не вызывать подозрений у сторожа кооператива, вылезли через дырку в заборе. Такси ловить не стал, не баре, прогуляемся немного; какие‑то тридцать — тридцать пять минут и на месте. Судя по количеству людей на улице — время ещё не очень позднее, о чём и показало табло с часами на ближайшем к нашему дому перекрёстке. Чёрт, ещё с Верой объясняться — вот заварили, так заварили бразильскую кашу — малашу. Я особых угрызений совести не испытывал, себя не оправдывал сложившейся ситуацией, но кошки старательно точили коготки.
Вера открыла дверь с внешне спокойным выражением на лице, лишь тихо вздохнула, глядя на смущённую молодую соблазнительницу. Нарейсу немедленно отправили в ванную, а я прошёл за женой на кухню.
— Чего стоишь как неродной? — она хлопнула дверью холодильника, доставая кастрюлю. — Есть будете?
— Не помешает, — ответил осторожно, что‑то мне не нравилось такое спокойствие.
— Конечно, не помешает, — язвительно раздалось в ответ.
— Вер, нельзя было по другому.
— Нельзя…сроду влезешь куда‑нибудь. То помогать, то спасать кого не надо.
— Это ты сейчас о чём?
— Да о том. Помнишь, по весне, одного утопающего вытащил?
— И что?
— А то. Он через неделю повесился — самоубийцей оказался. Мне девчонки из скорой рассказывали.
— Вот так номер, не знал, — было со мной такое, я ещё удивлялся, чего это пострадавший от помощи отбивается. — Но это здесь каким боком?
— Самым прямым.
— Но вы же вроде всё обговорили?
— Мирошников, не старайся казаться дурнее, чем есть на самом деле.
— Хорошо, подожди секунду, — я сходил к компьютеру и принёс фотографии, оставленные сыном. — Держи. Найди здесь своего мужа.
— Вот? — она неуверенно ткнула пальцем. — Глаза такие же.
— Что ещё общего? Заметь, про характер не говорю ни слова, это к делу не пришьёшь. Там, — я указал пальцем вверх, — мне пришлось убить двоих, чтобы выжила одна. Причём обоих, исходя из соображений о жалости. Этот монстр может быть твоим мужем?
— Нет, — сказала Вера упавшим голосом. — Ты бы на это не пошёл.
— Веруша, давай договоримся, — я притянул жену к себе и посадил на колени. — Всё, что происходит за пределами этого мира, никакого отношения к нашей, совместной жизни, не имеет. Хорошо?
— Я подумаю, — она провела мягкой ладонью по моим волосам. — Какой же ты всё- таки дурак, Сергей Сергеевич.
