Михаил Любовской - Проходящий. Спираль миров (СИ)
Дороговато для бросового материала и сомнение на моём лице, как потенциального покупателя, вынудило торговую душу убавить цену до пятисот рублей с бесплатным пакетом. Я поблагодарил продавщицу и вышел на промозглую улицу — пора узнать результат в фотоателье.
— Как там дела с плёнкой? — я подал приёмщику бумажку с отмеченным временем.
— В принципе никак.
— Всё‑таки испортилась, — моё разочарованное лицо заставило парня улыбнуться.
— Вы принесли позитивную плёнку.
— Это как?
— Откройте и посмотрите, ничего ей не будет.
Я разобрал кассету и развернул рулончик — кадры выглядели как на киноплёнке, только вставляй в фильмоскоп и смотри.
— Интересно девки пляшут…распечатать можете?
— Не проблема. Десять на пятнадцать устроит? Ну тогда по семь рублей за кадр. Кстати, есть AGFA на 250 единиц, брать будете?
— Давайте парочку, думаю пригодится.
Поскучал ещё полчаса и заветный конверт оказался в моих руках. Фотографии вышли на удивление качественно, особенно в компании с семейством Деранго.
— Вот эти просто великолепны, всё выглядит очень естественно. Могу купить по сотне за снимок. — приёмщик ткнул пальцем в последнюю 'фотосессию'.
Пообещав подумать и получив визитку с номером, заторопился домой — часы в телефоне показали, что поход затянулся почти на четыре часа.
Что и следовало ожидать — опять эта красавица у монитора, стоило только не выключить компьютер.
— Нарейса, ты вообще ела сегодня?
— Нашла там в холоднике кое — чего. — она махнула рукой не отрываясь от экрана.
— А умывалась? Нет? Ну, ей богу, как дитё малое. Ну‑ка, быстро, нам ещё за Верой ехать.
Я поднял жертву сетевых технологий и шлепком по мягкому месту оправил в ванную. А место действительно было мягким, в отличии от утверждений жены. Вера долго подбирала девушке одежду для первого посещения магазинов, сказывалась разница в росте, но более — менее приличный вид придать удалось. Как мы не торопились, однако пришлось получить и укоризненный взгляд, и постукивание пальчиком по часам. Даже виноватые движения руками и кивки на кое — кого, не были приняты во внимание. Мне сунули в руки объёмистый пакет и указали путь дальнейшего движения.
Тому, кто ходил с женщинами по магазинам, объяснять не надо, а кто не ходил…пусть лучше дома сидит, на охоту — рыбалку ездит, в гаражах тусуется и занимается прочими приятно — полезными делами. Что интересно, в каждом из них девчонки — продавщицы начинали шушукаться при виде необычной клиентки. Упоминались вставные зубы, глазные линзы, московский выпендрёж и даже завистливое 'вот сучка'. После каждой примерки Нарейса крутилась передо мной, оставалось только на автомате показывать большой палец — нравится, поднятую бровь — не очень, сморщенный нос — фигня полная. Я уже оттоптал себе ноги, отсидел все сидячие места и уже терял последние крохи терпения, когда жена наконец произнесла:
— Кажется всё взяли, осталась только сущая мелочь.
Это вот как понимать — взяли всё, но не до конца? И где, простите меня, логика?
— Вера, давай отложим поиски 'мелочи' до следующего раза, а?
— Мы уже закончили, остальное я могу и после работы взять, вот распрошу твою подружку об одной вещи — может ей и не понадобится.
— Это ты намекаешь на всякие штучки с ниточками и крылышками?
— Вот я дура, — она картинно постучала себя кулаком по лбу, — как разговаривать буду? Я же языка не знаю, а ты можешь всё подробно разузнать.
— Ты ей на пальцах покажи, — мрачно пошутил я. — Со своими женскими делами разбирайтесь сами.
— Конечно, как…
— Вера, не перегибай, на нас молодёжь смотрит.
— Она сначала смотрит, а потом к рукам прибирает.
— Всё, брейк, — я прижал жену к себе и зашептал на ухо, — Вы, гражданка Мирошникова никак желаете горячего прапорщицкого тела?
— Как же, дождёшься от вас, Сергей Сергеевич, — она попыталась вырваться, но неудачно.
— Вот сегодня ночью и посмотрим.
Нарейса вниательно следила за нашим разговором и не перебивала, пока мы не закончили.
— Вы что, ругаетесь?
— С чего ты взяла. Обычный семейный разговор.
— А почему у неё щёки покраснели и глаза заблестели?
— Молода ещё, знать об этом.
— Да? А вот в твоем компьютере, — она старательно выговорила трудное слово, — я случайно нажала несколько букв и там…
— Ты чего, порн…нехорошие картинки смотрела? — я чуть не поперхнулся от такой новости.
— Нормальные там картинки, ничего страшного, — стрельнула глазами и вышла из магазина.
— Ах ты похабник старый, уже порнуху ей показываешь? — сердито зашипела супруга.
— Какая нафиг порнуха, — я уже откровенно начал злиться. — Пошли отсюда, на нас уже люди косятся.
Я отправил женщин в машину, а сам заскочил в 'Магнит' выбрать бутылку красного вина и подарочную пару коньяка. Дома мне снова устроили показ мод и только затем долгожданный ужин под звон трёх бокалов. Ненадолго появился сын, перехватил чаю с бутербродом, и убежал отмечать день рождения одногрупника. Раскрасневшихся женщин потянуло на разговоры и они ушли 'почирикать о своём, женском' в нашу спальню. Как это можно делать, не зная языка, даже не представляю. Меня, как последнего матроса, оставили убирать на столе и мыть посуду. Весь процесс закончился довольно быстро и наступившее безделье стало подкидывать в голову разные мысли, особенно настойчивой оказалась о деньгах. Такими темпами они будут скоро заканчиваться, но продажа золота и драгоценных камней отпадала сразу. С помощью Деранго или того же Бенардо, за нашу мелочёвку, можно немало озолотиться, но…вот это пресловутое 'но' может сильно осложнить жизнь не только наличием металла и камней, а и их химическим составом. Лучше что‑то попроще, например доспехи…неплохая идея.
Поиски по сайтам кузнецов, реконструкторов и всяких любителей старины обрадовал стоимостью поделок. Некоторые модели даже походили на те, что я видел сам лично, оставалось только придумать, под каким соусом подавать происхождение будущих приобретений. Хотя, кому какое дело, откуда взялась та или иная вещь, если не касается непосредственно интересов государства?
Мои размышления прервала лёгкая рука, опустившаяся на плечо. Нарейса выглядела очень спокойной и удовлетворённой:
— Иди, жена ждёт. Мы с ней обо всём договорились.
— Э…типа поделили моё любимое тело?
— Глупый арахейо, — на меня смотрели глаза умудрённой жизнью женщины, — Здесь, ты один, там, за переходом — другой, только мой. В тебе живут два существа и тот, другой, никогда не сможет жить с человеческой женщиной как муж и жена.
