Лоис Буджолд - Паладин душ
Офицер поморщился, глядя на него:
— Похоже, разведчик. Я бы с удовольствием оставил его плыть дальше, в Джокону, пусть доложит о случившемся. Но туда, без сомнения, уже отправились куда более разговорчивые курьеры. Они всегда найдутся. Этот может покоиться с миром. — Он оставил промокшее тело и пришпорил коня. — Их колонне пришлось бы здесь повернуть, чтобы миновать крепость Оби и замок Порифорс. Хотя последний изначально был построен для обороны южной, а не северной стороны. Им следовало бы разделиться, чтобы прошмыгнуть мимо нас по двое и по трое. Так бы они потеряли кого-нибудь, но не всех. Однако их привлекал самый короткий путь.
— И самый верный, раз они знали, что река течёт в Джокону. У них были сложности с определением направления. Не думаю, что такое отступление входило в их первоначальные планы.
Его глаза удовлетворённо сверкнули:
— Мой б… Мой лучший советник всегда говорил, в таких случаях так и получается. И, как обычно, он оказался прав. Поэтому прошлой ночью мы разбили на этой реке лагерь, ничего не делали и ждали, когда джоконцы сами придут нам в руки. Делом занимались разве что разведчики, которые загнали не по одной лошади, чтобы поддержать связь.
— А до вашего лагеря ещё далеко? Похоже, мой многострадальный конь уже на последнем издыхании. — Животное спотыкалось через каждые пять шагов. — Он мой собственный, и мне не хотелось бы, чтобы он начал хромать.
— Да, мы могли запросто выследить джоконцев только по изнурённым лошадям, которых они оставляли на пути, — он осуждающе покачал головой. По его собственному грациозному жеребцу, даже после утренней гонки, было понятно, что заботятся о животном, как полагается.
Лёгкая улыбка мелькнула на лице офицера:
— Давайте облегчим ношу вашему коню.
Он подъехал к ней вплотную, бросил поводья своему жеребцу на шею, туда же перекинул и её повод, нагнулся, вынул Исту из седла и боком посадил перед собой. Она едва успела сдержать неуместный возмущённый возглас. Завершив все эти неожиданные перемещения, он не попытался сорвать поцелуй, не позволил себе никакой бесстыдной вольности, а просто обхватил её одной рукой, чтобы подобрать свои поводья, а другой поймал повод её коня. Ей не хватало только склониться к нему и для уверенности обвить руками. Что очень осторожно она и сделала.
Вблизи его прохладная сила поражала. От него не пахло высохшим потом, как Иста думала сначала, — без сомнения, она сама пахла сейчас хуже, чем он. Кровь, пятнами застывшая на его плаще, источала лёгкий запах, создавая ощущение, что над ним навис холод смерти. Иста опиралась на его руку, не касаясь самых влажных пятен, явственно чувствуя тяжесть своих ног на его бедре. Она не отдыхала в объятиях мужчины уже… уже так давно, что едва это помнила. И сейчас об отдыхе не было речи. Вялое изнеможение и отдых — вещи разные.
Он прижался лицом к её затылку; Исте показалось, что он вдыхает запах её волос. Она тихонько вздрогнула.
Он заботливо прошептал:
— Поймите, я просто жалею вашего коня.
Иста тихо хмыкнула и почувствовала, что из-за её смешка он ослабил объятия. Было замечательно представить, что можно забыть о бдительности, но лишь на секунду. Притвориться, что безопасность обеспечивает кто-то другой. Это может длиться ещё совсем недолго; он бы, конечно, никогда не стал бы блокировать ею правую рабочую руку, если бы они не были совсем близко от лагеря. Но, видимо, если будет притворяться она, то и он последует её примеру. Поэтому она ухватилась за него ещё крепче и позволила себе расслабиться. Глаза слипались.
Цоканье копыт по гальке, оклик; Иста знала, что это друзья, ещё до того, как подняла взгляд, потому что мышцы на обнимавших её руках совсем не напряглись. Твой сон окончен. Она вздохнула.
— Милорд! — крикнул новый всадник. Сквозь опущенные ресницы Иста видела, как в уже ярком свете утра один из трёх солдат в серых плащах скачет вдоль берега им навстречу. Одетые в кольчуги солдаты пустили коней галопом и окружили их смеющейся толпой.
— Она у вас! — продолжил тот, что кричал. — Я так и знал. — Голос её спасителя звучал довольно и, может быть, немного щеголевато:
— Я знал, что ты знал.
Иста представила, какую героическую картину они собой являют верхом на боевом коне в яблоках и какое это воодушевляющее зрелище для людей лорда. Этой ночью весь лагерь только и будет об этом шептаться. А командующий поддерживает свою таинственность, и, если это расчёт, она не станет винить его за это. И если, как мужчине, ему приятно галантно обнимать её обессилевшее тело, Иста тоже не могла его в этом винить.
Солдат выдал серию коротких рапортов: пленников удалось отбить, местность очищена от врагов, раненым оказывают помощь или доставляют на носилках в ближайший город, идёт подсчёт потерь.
— Мы ещё не отловили всех беглецов, — ответил командующий. — Хотя я начинаю сомневаться в точности показаний лорда ди Толноксо. В отношении количества джоконцев нам лучше опираться на цифру девяносто, а не двести, как заявлял он. Вниз по течению вы найдёте ещё пятерых убитых. Одного я вытащил из реки в трёх милях отсюда, думаю, он свалился с лошади, когда мы напали на их авангард. Остальные четверо ближе к оврагу где-то в миле от первого, там я пресёк их попытку сбежать с этой леди. Возьмите с собой несколько человек, отловите их лошадей, соберите амуницию и доставьте тела к остальным, чтобы занести их в список, — он бросил поводья коня Исты одному из солдат. — Позаботьтесь об этом животном, оно принадлежит сьере. Его сбрую принесите мне в палатку. Через некоторое время меня можно будет найти там. Найдите кого-нибудь, кто доставлял в лагерь пленников из обоза и сразу же отправьте его ко мне. После полудня я поеду осматривать раненых и взятых в плен.
Иста подняла голову и спросила солдата:
— Среди людей, взятых в плен джоконцами, было несколько гвардейцев Ордена Дочери. Кто-нибудь из них остался в живых?
— Да, я видел нескольких.
— Сколько их было? — обеспокоенно спросила она.
— Точно сказать не могу, миледи. Они все в лагере, — он указал головой вверх по течению.
— Вы увидите их через несколько минут и услышите подробнейший отчёт об их утренних действиях, — заверил её спаситель. Он обменялся салютами с солдатами, и они разъехались в разные стороны.
— Кому принадлежат эти бравые воины? — поинтересовалась Иста.
— По счастью, мне, — ответил он. — Ах, прошу прощения. Из-за всей этой спешки я забыл представиться полностью. Эрис ди Льютес, марч Порифорса, к вашим услугам, сьера. Замок Порифорс отвечает за все острые моменты между Шалионом, Иброй и Джоконой, и местные воины — это отточенное лезвие этого меча. Благодарение богам, задача упростилась, когда в руках рейны Исель Ибра утратила свою воинственность. — Иста замерла в его нежных обьятиях:
