Стивен Эриксон - Дом Цепей (litres)
Люди окружили Карсу, один из них присел на корточки рядом с головой теблора. Покрытое шрамами лицо, тёмная кожа, лысая макушка покрыта татуировками. В улыбке блеснул ряд золотых зубов.
— Ты ведь понимаешь по-натийски, да? Это хорошо. Ты только что сломал Хромому и без того больную ногу, и он этому вовсе не рад. Но всё равно, то, что ты сам пошёл к нам в руки, запросто перекрывает даже домашний арест, под который нас всех поместили…
— Давай его убьём, сержант…
— Да хватит уже, Осколок. Колокол, сходи поищи рабовладельца. Скажи, мол, поймали мы его сокровище. И отдадим, но не задаром. Да, и потише при этом — не хочу, чтоб снаружи собрался весь город с факелами и вилами. — Затем сержант поднял глаза на другого солдата и добавил: — Отличная работа, Эброн.
— Да я чуть в штаны не наложил, Шнур! — откликнулся человек по имени Эброн. — Когда он просто взял и отбросил моё самое гнусное заклятье.
— Оно и видно… — пробормотал Осколок.
— Что видно? — возмутился Эброн.
— Ну, что умное завсегда полезней гнусного, вот что.
Сержант Шнур хмыкнул, затем сказал:
— Эброн, помоги, чем можешь, Хромому, пока он не пришёл в себя. А то ведь снова крик поднимет.
— Само собой. А голосина у него могучая, как для карлика, верно?
Шнур протянул руку, осторожно просунул пальцы между горящими нитями и постучал пальцем по кровному мечу.
— А вот и один из знаменитых деревянных клинков. Говорят, они такие крепкие, что ломают даже арэнскую сталь.
— На лезвие глянь, — вмешался Осколок. — Они его натирают смолой, вот она и…
— И укрепляет древесину, да. Эброн, а эта твоя паутина причиняет ему боль?
Ответ чародея послышался откуда-то со стороны:
— Окажись там ты, Шнур, уж выл бы почище Псов Тени. Но недолго, потому что помер бы почти сразу и зашипел, как жир на углях.
Шнур нахмурился, глядя на Карсу, затем медленно покачал головой:
— А он даже не дрожит. Будь в наших рядах тысяч пять таких… мы бы Худ знает что могли учудить.
— Может, даже очистили бы Моттский лес, да, сержант?
— Может, — согласился Шнур. Он поднялся и отошёл в сторону. — Где там застрял Колокол?
— Да, небось, найти никого не может, — ответил Осколок. — Никогда прежде не видел, чтобы весь город повлезал в лодки и отчалил.
В прихожей послышался топот, и Карса предположил, что явились по меньшей мере шесть человек.
Тихий голос произнёс:
— Благодарю вас, сержант, за возвращение моей собственности…
— А это уже не твоя собственность, — отрезал Шнур. — Он теперь заключённый в Малазанской империи. Убивал малазанских солдат, не говоря уж о том, что попортил казённое имущество, когда дверь вышиб.
— Вы же не серьёзно…
— Я всегда серьёзен, Сильгар, — тихо процедил Шнур. — Я себе примерно представляю, что ты хочешь сделать с этим великаном. Кастрировать, язык отрезать, отрубить руки и ноги. Посадишь его на цепь и будешь ходить по южным городам, набирая себе новых охотников за головами. Только Кулак уже внятно дал понять своё отношение к твоей работорговле. Ты на оккупированной территории — теперь это часть Малазанской империи, нравится тебе это или нет, и она не ведёт войну с этими «теблорами». Нет, само собой, мы не одобряем, когда всякие отступники спускаются с гор, грабят, убивают подданных Империи и всё такое. Вот почему этот ублюдок теперь арестован. И приговор его ждёт скорее всего обычный: отатараловые рудники на моей милой малой родине. — Шнур вновь присел рядом с Карсой. — А значит, мы ещё много времени проведём вместе, потому что наше подразделение отправляется домой. Ходят слухи о мятеже, хотя лично я сомневаюсь, что до того дойдёт.
Позади него заговорил работорговец:
— Сержант, малазанская власть на этом континенте весьма ненадёжна — сейчас, когда ваша главная армия застряла под стенами Крепи. Неужели вам так нужен здесь… инцидент? Столь грубо попрать наш местный обычай…
— Обычай? — не сводя глаз с Карсы, Шнур осклабился. — По обычаю натии убегали и прятались во время теблорских набегов. То, что ты продуманно, умышленно поработил сунидов, — ситуация неслыханная, Сильгар. Уничтожение этого племени было для тебя коммерческим предприятием. И весьма прибыльным. Так что попираешь здесь только ты — притом законы Малазана. — Сержант поднял взгляд, ухмыльнулся ещё шире. — Как думаешь, какого Худа наша рота вообще здесь делает, а? Ты, надушенный кусок навоза!
В воздухе разлилось напряжение, руки легли на рукояти мечей.
— Я бы советовал сохранять спокойствие, — проговорил откуда-то сбоку голос Эброна. — Я знаю, что ты — жрец Маэля, Сильгар, и уже почти дотянулся до своего Пути, но я тебя в бесформенную жижу превращу, если хоть на палец его приоткроешь.
— И прикажи своим громилам отойти, — добавил Шнур. — А то этот теблор отправится на рудники в весёлой компании.
— Ты не посмеешь…
— Да ну?
— Твой капитан бы никогда…
— Худа с два.
— Ясно. Что ж, Дамиск, выведи-ка пока людей наружу.
Карса услышал удаляющиеся шаги.
— Итак, сержант, — продолжил после паузы Сильгар, — сколько?
— Что ж, признаюсь, я подумывал о том, что можно устроить какой-нибудь взаимовыгодный обмен. А потом городской колокол прекратил трезвонить. Значит, наше время вышло. Увы. Капитан вернулся — слышишь быстрый топот копыт? То бишь теперь у нас всё официально, Сильгар. Конечно, может так быть, что я тебя всё это время водил за нос, пока ты наконец не предложил мне взятку. А это, знаешь ли, преступление.
Карса слышал, как в загон въехал отряд малазанцев. Немногочисленные окрики, стук копыт, короткий разговор с Дамиском и другими охранниками снаружи, затем тяжёлые шаги отдались в досках пола.
Шнур обернулся:
— Капитан…
Его перебил рокочущий голос:
— Я ведь вас посадил под арест! Эброн, не припоминаю, чтобы я давал тебе разрешение вернуть оружие этим горьким пьяницам…
Затем голос капитана вдруг прервался.
Карса почувствовал улыбку в тоне Шнура, когда тот заявил:
— Этот теблор попытался штурмовать нашу позицию, сэр…
— Что вас, конечно, сразу протрезвило.
— Ещё как, сэр. Соответственно, наш разумный чародей решил вернуть нам оружие, чтобы мы сумели организовать поимку этого дикаря-переростка. Увы, капитан, потом дело несколько осложнилось.
Заговорил Сильгар:
— Капитан Добряк, я пришёл сюда, чтобы просить вернуть мне раба, но столкнулся с открытой враждебностью и угрозами со стороны этого взвода. Смею надеяться, их дурной пример не служит свидетельством глубины падения всей малазанской армии…
