Алина Лис - Школа гейш
— Я отпущу тебя, если назовешь женщину, к которой ходишь.
— Вот еще! Ты разве не знаешь, что не подобает благородному мужу хвастать своими победами? И вообще, у меня кружится голова. Считай, что я сомлел.
В доказательство своих слов тануки закрыл глаза и печально вытянул морду. Торчавший перпендикулярно полу хвост тоже поник.
— Шут, — беззлобно усмехнулся Такухати. Не терпевший фамильярности или хамства ни от равных, ни от вышестоящих, генерал ощущал труднообъяснимую симпатию к бесстрашному оборотню. Потому не стал применять воздействий из известного ему богатого арсенала палача, а просто толкнул еще раз подвешенное тело, заставив его крутиться вокруг своей оси.
Тануки приоткрыл один глаз.
— Осторожнее, если не хочешь увидеть все, что я вчера ел, — предупредил он. — У меня желудок слабый.
— А у меня нет времени с тобой возиться. Повиси немного.
Оборотень следовал наставлению ровно до той минуты, пока за Такухати не задвинулась бамбуковая перегородка. Стоило директору покинуть комнату, как тануки принялся раскачиваться и дергаться на веревке, всеми силами пытаясь дотянуться зубами до пут на лапах. Тщетно. Такухати умел связывать пленников.
Совсем отчаявшись освободиться, оборотень возопил:
— Воистину прав был Учитель, говоря, что любая привязанность — суть источник страданий. Вот я привязан к этой презренной веревке, так дай же мне Будда сил отвязаться от нее поскорее!
Но эта жаркая молитва пропала втуне.
От болтанки на веревке и долгого пребывания в неестественном положении у Дайхиро зашумело в ушах. Его мутило уже вполне по-настоящему, а хуже всего, что он понятия не имел, сколько времени провел без сознания в подвале и что случилось с Мией, поскольку пришел в себя уже в этой комнате. Свет, который просачивался сквозь заклеенные рисовой бумагой окна, наводил на мысль, что уже давно наступил день, а расспросы Такухати — на неприятные предположения, что девочка все же попала под подозрение.
Нет, болтаться тут, как вывешенная для сушки рыба, и ждать сюрпризов от Такухати у Дайхиро не было ни малейшего желания.
— О пресветлая Аматэрасу и духи гор! — взмолился оборотень. — Клянусь, что буду кушать мясо не чаще одного раза в день и любить не больше одной… то есть двух женщин в неделю, только дайте мне унести отсюда свой хвост!
Мия замерла у двери в кабинет, вслушиваясь в голоса. Такухати был внутри. И, кажется, был там не один.
— …даймё не перенесет переезда.
— Знаю. — Голос Такухати звучал глухо. — Я хочу, чтобы ты вытащил хотя бы Хитоми и Нобу. И чем скорее, тем лучше. В столице вот-вот все рванет, а я сижу здесь, как… — Он использовал слова, значения которых Мия не знала.
— Это будет нелегко. — Послышался шелест разворачиваемого бумажного свитка. — Госпожа Хитоми Такухати назначена фрейлиной двоюродной сестры сёгуна.
— Невесты самханского принца?
— Да. Это большая честь.
Директор выругался — коротко и зло.
— А ваш брат просто гостит во дворце. Сёгун приблизил его и осыпает милостями…
Мия отпрянула, ощущая себя преступницей. Что бы ни происходило в жизни Акио Такухати и его родных, у нее не было права шпионить за ним.
К тому же она всего лишь хотела убедиться, что директор занят, а значит, не помешает ей освободить Дайхиро.
Ступая на цыпочках, она прокралась дальше по коридору, в дальнее крыло школы. Туда, где находились почти не используемые комнаты.
Уже у самой двери она наткнулась на другую майко. Та стояла, оттопырив зад и приникнув глазом к щели в стене, и зачарованно рассматривала что-то внутри.
Мия замерла. Освобождать оборотня на глазах у другой ученицы — безумие. Но и новой возможности вытащить Дайхиро может не представиться. Что же делать?
Она с досадой посмотрела на любопытствующую девушку. Кто она? Со спины не понять. На ней было обычное темно-синее кимоно, которое носили все ученицы. Волосы уложены в традиционную прическу.
Если это Оки, то она непременно нажалуется наставницам. А вот Сизука скорее промолчит.
А может, ей надоест пялиться и она уйдет сама?
Из-за тонкой перегородки донеслось неразборчивое горькое сетование, и Мия рассердилась. Сколько можно трястись за себя, когда рядом нуждается в помощи ее самый лучший и самый верный друг?!
— Ты что здесь делаешь? — намеренно громко спросила она.
Девушка даже подпрыгнула от неожиданности. Испуганно и воровато оглянулась, увидела Мию, и лицо ее разгладилось.
— Уф, это ты… — Кумико смущенно улыбнулась. — А я так перепугалась.
Мия выдохнула с тайным облегчением. Кумико не выдаст.
— Тоже на ёкая пришла посмотреть? — продолжала дочь самурая.
— Почти. — Мия решительно отодвинула дверь, вызвав у подруги придушенный возмущенный вопль: «Ты что делаешь?!»
Дайхиро болтался в центре комнаты, связанный и подвешенный за ноги. Услышав звук открываемой двери, он попытался повернуться мордой к выходу, отчего его тело закрутилось, как веретено.
— Ну вот опять! — возмутился оборотень и сердито замахал хвостом. — Мия-сан, немедленно спусти меня на землю! Только мысль о том, что завтрака не было, а обед будет не скоро, не дает мне расстаться с ужином.
— Сейчас! Конечно! — Мия бросилась развязывать узлы, но те были завязаны на совесть. Оборотень же продолжал болтать:
— Ах, Мия-сан, ну что тебе стоило прийти пятью минутами раньше, до того, как язык мой, враг мой, произнес ужаснейшие слова зарока?
Мия не вслушивалась в его болтовню, полностью сосредоточившись на веревке. Кумико прыгала вокруг нее, опасаясь подходить к Дайхиро слишком близко, делала страшные глаза и громко шептала:
— Мия, опомнись! Это же ёкай!
— Ну и что, что ёкай, — отозвалась Мия, чуть не плача. — Помоги мне! Ну же!
— У меня, между прочим, имя есть. Дайхиро, а для тебя просто Хиро, красавица.
На этом терпение Кумико лопнуло.
— Что вообще происходит?! — спросила она, забыв о необходимости соблюдать тишину. — Почему ты хочешь освободить ёкая?
— Дайхиро, — вставил оборотень.
— Потому что он мой друг. — Поняв, что от объяснений никуда не уйти, Мия на минуту прекратила развязывать узлы. — Пожалуйста, Кумико. Если доверяешь мне — помоги. Честное слово, Дайхиро никому не причинил вреда.
— Но он влез сюда ночью… — Кумико осеклась. — Так ты к нему, что ли, бегаешь?
— Нет! Не спрашивай меня, пожалуйста. Просто помоги.
Кумико поколебалась несколько минут, перевела взгляд на висящего тануки. Очевидно, его нелепый и безобидный вид убедил ее, потому что дочь самурая кивнула.
