Макс Фрай - Ключ из жёлтого металла
Я сделал глоток крепкого, но не горького, почти идеального эспрессо и почувствовал, что начинаю просыпаться. Огляделся по сторонам, обнаружил, что сижу в кафе с белыми стенами и оранжевым потолком, передо мной деревянный стол, весь в кляксах сияющего солнечного киселя, а створки распахнутого настежь окна поскрипывают на теплом апрельском ветру. Такая обстановка меня совершенно устраивала, а значит, можно было не особо ломать голову над вопросом, как я здесь оказался. Оказался — вот и молодец.
— Вы меня узнали, — не спросил, а утвердительно сказал Рыцарь.
— Еще бы, — согласился я. — Вы Хани Йохансен. В смысле, человек, который рассказывал про Хани Йохансен. Или Йохансена. Неважно. Если в один прекрасный день я брошу все и примусь учить датский язык, это произойдет исключительно по вашей вине.
— Я был так убедителен? — улыбнулся он. — Это очень хорошо. А вы молодец, только приехали и уже нашли лучшую кофейню в Праге. Случайно или вам подсказали?
— Настолько случайно, что сам не понимаю как. Почти не спал ночью, вскочил на рассвете, пошел гулять и, судя по всему, задремал на ходу. И каким-то образом пришел сюда. Даже не знаю, на каком это берегу Влтавы. В смысле, не помню, был ли на пути мост. И вообще ничего не помню, только как вышел из отеля и отправился к собору Святого Вита.
— Ну, теперь-то вы определенно на другом берегу, — сказал Рыцарь. — Мы с вами буквально в двух шагах от Староместской площади. Видите проход между домами? Через него можно выйти прямо к Тынскому храму.
— Ничего себе, — вздохнул я. — Это же сколько я отшагал не просыпаясь.
— Бывает, — улыбнулся он. — В этом городе еще и не такое бывает. Поначалу почти со всеми. А дальше — кому как повезет. Мне пока вроде везет.
В этом я почему-то совершенно не сомневался.
— Кстати, именно сегодня утром думал, что было бы неплохо случайно встретить кого-нибудь из вас, — вспомнил я. — Мне же Король книгу подарил.
— Рассказы Бориса Цаплина, — кивнул Рыцарь. — Уже прочитали?
— Еще не все. Таскаю с собой, иногда открываю наугад. Можно сказать, растягиваю удовольствие. Передайте Королю, что я ему бесконечно благодарен.
— Я скажу, — пообещал Рыцарь. — Он будет очень рад.
Мы помолчали. Я допил эспрессо и, поразмыслив, заказал еще один, а моему визави принесли стеклянный чайник, наполненный прозрачной жидкостью цвета незрелой земляники.
— Здесь вполне пристойная чайная карта, — заметил он. — В прочих кафе тем, кто не любит кофе, приходится довольствоваться пивом. А это не всегда то, что требуется.
— И не говорите, — меланхолично согласился я.
Снова воцарилось молчание. Оно не было ни тягостным, ни напряженным. И все-таки чувствовалось, что мы непременно должны что-то сказать друг другу прежде, чем расстанемся. Но у меня никаких судьбоносных сообщений пока не было, даже для себя самого.
Наконец Рыцарь допил чай и, немного поколебавшись, сказал:
— Теперь я пойду, если вы не возражаете.
Он выложил на чайное блюдце пригоршню монет, взял салфетку, достал из кармана ручку, размашистым почерком записал телефонный номер.
— Если вам вдруг понадобится искушенный гид или просто собеседник со смешным произношением, звоните в любое время. Вы, конечно, не обязаны это делать. Из вежливости звонить не нужно. Просто мне важно знать, что вы сможете меня найти, если захотите.
— Спасибо, — сказал я, принимая салфетку. За цифрами следовала приписка: «Кьялар».
— Ого, — присвистнул я. — Да это же одно из имен Одина.
— Совершенно верно. Удивительно, что вы знаете. Так звали Одина, когда он таскал сани,[17] — без тени улыбки сказал обладатель божественного имени. — Моя мать — чокнутый профессор литературы, а отец когда-то был ее лучшим студентом, так что я понимаю, почему они подобрали мне имя из «Старшей Эдды». Но зачем именно это? На кой черт мне сани?
С этими словами Кьялар вышел, а я заказал третий эспрессо. А то сижу с пустой чашкой как дурак.
— А если все-таки догонит? — снова спросила Черепаха.
Зенон схватился за голову.
— Тысяча триста восемнадцатый раз повторяю… — начал он.
— Не преувеличивай, тренер. Всего сто пятьдесят девятый. — Черепаха поджала губы. — И ты меня пока не убедил.
— Не догонит! — простонал Зенон. — Мамой клянусь, не догонит!
— Не убедил, — повторила Черепаха. — Тебе хорошо рассуждать, ты философ. А мне каково? Что будет с моей спортивной репутацией, если он меня все-таки догонит?
— Чего ты от меня хочешь? — вздохнул Зенон.
— Мне было бы спокойнее, если бы в день состязаний он слегка прихрамывал, — осторожно сказала Черепаха. — Совсем чуть-чуть. Ничего серьезного. С тем, кто носит сандалии на босу ногу, всякое может случиться. Например, в сандалию может попасть острый камень. Или, скажем, стрела…
— Что?! — Зенон не верил своим ушам.
— Стрела, — невозмутимо повторила Черепаха. — Вражеская, разумеется. В последнее время вокруг так много вражеских стрел! Летают и летают… Когда человек идет на войну, надев сандалии на босу ногу, он подвергает себя большой опасности. И если ему в пятку попадет стрела, никто не удивится… Ну что ты так на меня смотришь? Я же не предлагаю стрелять ему в сердце. От ранения в пятку еще никто не умирал. А мне будет спокойнее.
— Ладно, — сказал Зенон, — не ной. Я поговорю с Парисом.
Я улыбнулся, захлопнул книгу и снова уставился в окно. Раздираемый противоречивыми желаниями: прийти на вечеринку пораньше, чтобы ничего не пропустить, и явиться туда с изрядным опозданием, чтобы не выдать своего нетерпения, — я нашел прекрасный компромисс. Заблаговременно занял место у окна в ресторане «Золотой лев», расположенном напротив абрикосового дома, и теперь вовсю пялился на прибывающих гостей. Несколько шикарных автомобилей с грехом пополам приткнулись у тротуара — процесс парковки всякий раз представлял собой душераздирающее зрелище. Изредка у подъезда останавливались такси. Но по большей части гости все-таки прибывали пешком, так что я мог разглядывать снующую по Нерудовой толпу и заключать с собой бесконечные пари: спорим, что этот тип в желтых штанах «наш»? Ага, точно, зашел! И вот эта стриженая… оп-па, промазал. Старички в зимних пальто, конечно, идут мимо… что, остановились? заходят?! Ну ничего себе.
Я угадывал примерно в половине случаев, очень уж разношерстную публику созвал к себе Лев. Тем лучше, думал я, тем интереснее. Но с места не поднимался: ни кофе, ни счет мне пока не принесли, а значит, еще как минимум одну сигарету придется…
