Виктория Свободина - Совместимость
Прошла к своему кабинету, отмечая, что претендентов на роль моего помощника собралось немало. Не меньше пятидесяти… в основном человек. Шуманов от силы четверо набралось — как бы там ни было, а работать на шуманских жен не слишком престижно, пусть я хоть трижды жена главы этого мира. К тому же велика вероятность случайного телесного контакта при совместной работе, потому процентов восемьдесят из всего числа кандидатов — женщины. Не знаю, успею ли со всеми кандидатами переговорить сегодня.
Я просматривала анкеты и просила позвать ко мне в кабинет очередного кандидата. Достойных девушек оказалось предостаточно. Я уже успела подобрать себе не меньше десятка кандидатур. С шуманами решила не связываться — лишь из вежливости с ними поговорила. Все равно мужчины нет-нет, да смотрели на меня свысока, хотя их положение в обществе нельзя было назвать завидным, да и требования к условиям труда завышенные…
В числе последних ко мне зашел еще совсем молодой мужчина. Лет восемнадцать — двадцать на вид. Возможно, даже с определением мужчина я поторопилась, скорее парень.
Внешность очередного кандидата привлекла внимание. Определенно не шуман, но и не совсем человек… Янтарный цвет глаз выдавал шуманское наследие. Но не только цветом глаз выделялся визитер — яркие рыжие, в красноту волосы, красивая внешность, строгий с иголочки костюм, искренняя улыбка и открытый уверенный взгляд. Странно, что такой паренек забыл на должности секретаря в дамской благотворительной организации. На мой взгляд, ему куда угодно, но только не сюда.
Парень поздоровался и сел и сел на стул напротив моего стола. Более подробно заглянула в анкета. Так, Максимиллиан Керк, возраст… тут удивленно приподняла брови. Двадцать восемь лет!
Смотрю данные дальше. Сирота. До двадцати одного года находился в приюте, затем пять лет в подростковой военной академии и два годы работы в одной шуманской финансово-юридической конторе. Прекрасное личное дело, положительные отзывы с места работы, хорошие показатели по всем предыдущим проверкам.
— Прошу прощения, Вы так долго с некоторым удивлением рассматриваете мою анкету. Если у Вас возникли вопросы, я с удовольствием на них отмечу. Оторвал меня от размышлений голос… мужчины?
— В анкете сказано, Вам двадцать восемь лет. Вы не выглядите на данный возраст.
— Видите ли, мой дед — шуман, остальные же все в родне люди, но так вышло, что мне передались от деда и своей матери цвет глаз, шуманское долголетие вкупе с более долгим развитием, ну и кое-что еще. Так что на мой возраст не смотрите. По человеческим меркам, мне бы, наверное, дали лет девятнадцать.
— Понятно. Скажите, что привело Вас ко мне? На мой взгляд, и судя по Вашим показателям, Вы смогли бы сделать успешную карьеру в финансовой сфере.
Парень немного помедлил с ответом.
— Личные… убеждения.
— Да? Какие же?
Парень светло улыбнулся. Отчего-то меня несколько смущала манера общения этого кандидата. Я уже кое-что понимала в психологии, чтобы читать мимику, жесты и взгляды собеседника. Так вот Максимиллиан ставил себя так, словно я его хорошая давняя знакомая, а не потенциальная начальница, которую в первый раз видишь, и волнуешься об успехе собеседования. Нет, парень, казалось, просто получал удовольствие от нашей беседы и это подкупало.
— Ну, например, я хочу помогать детям в трудной жизненной ситуации, я ведь и сам сирота, и знаю, о чем говорю.
Вздернула насмешливо бровь.
— Собираетесь помогать в должности секретаря?
— Все постепенно. Вы ведь тоже, насколько мне известно, не с верхов свою карьеру начинали, хотя могли… К тому же я буду секретарем того, кто реально кому-то помогает. Заметили цепочку? Я помогаю тому, кто помогает. И делать я это буду очень хорошо, настолько, что Вы попросту будете чувствовать себя как без рук, если меня не будет рядом.
Восхитилась нахалом. Давно никто меня так не веселил своей самоуверенностью.
— Мальчик, — намеренно выделила обращение. — А ты не много на себя берешь? Да еще и говоришь так, словно, я уже взяла тебя на работу.
Максимиллиан неопределенно пожал плечами.
— Не возьмете на работу, не узнаете. И кстати номинально я старше Вас. Ко мне можно обращаться просто Макс.
Весело фыркнула. Ладно, беру его. В конечном счете, ничего не теряю.
Когда выходила из приемной, в глаза ударило яркое летнее солнце, льющееся из окон. А может и не такая плохая идея устроить пикник на свежем воздухе?
На следующий день в первой половине дня я принимала поздравления от придворных и звонки и письма от тех, кто в резиденции не живет, а во вторую половину дня мы с Лео улетели, предпочтя уединиться на когда-то подаренном мне острове. В этот раз супруг подарил мне красивый комплект украшений, с необычными камнями. Как пояснил муж, эти камни привезены с родной планеты шуман, которая из-за потухшего солнца и череды катаклизмов стала непригодной для жизни. Сами камни большая редкость с рядом необычных полезных свойств. Что мне особенно понравилось, что драгоценности способны были менять цвет, в зависимости от желания или настроения владельца.
Ближе к ночи Леоган сделался серьезным и напряженным. Я только усмехалась про себя, понимая, в чем дело. Потом не выдержала и поинтересовалась:
— Ну как? Мой запах изменился?
Лео смутился и отвел взгляд.
— Да.
— Видимо теперь, судя по твоей реакции, я стала вонять.
Мужчина округлил глаза.
— Нет, что ты. Ты стала пахнуть еще привлекательнее. Не знаю, как теперь в принципе смогу от тебя куда-либо уезжать. Твой аромат манит и притягивает.
Леоган повалил меня на спину, став щекотно попеременно то забавно обнюхивать, то зацеловывать каждый кусочек моего тела. Разум уже был готов унестись в неведомые дали, но я взяла себя в руки, попытавшись отстранится. Вышло плохо, но Лео все же отстранился.
— А как теперь с зачатием? Я не готова иметь детей. Есть какая-то защита?
Кто-то сильно пасмурнел.
— Ты не хочешь от меня детей?
Вопрос ввел в ступор.
— Я не готова в принципе к детям. Даже обычные люди с нынешним уровнем медицины нынче рожают не раньше тридцати-тридцати пяти лет. Мама родила меня в тридцать девять! — я, конечно, немного кривила душой, дело было не столько в моем возрасте, сколько в действительном нежелании иметь детей. Я боюсь, что не смогу полюбить своего возможного ребенка, так как и к его отцу, особо пламенных чувств не испытываю. И что тогда? Испортить ребенку жизнь еще с младенчества? Быть матерью-кукушкой? Или поступать так же, как и родители Леогана, решившие отдать его, еще совсем маленького, учиться, а сами продолжавшие вести собственную отдельную жизнь.
