Виктория Свободина - Совместимость
В душе поднялись противоречивые эмоции. Вспомнились и давние сомнения. Я не рассказывал Кэрри о том, что творили в лабораториях подробно, про все проводимые там эксперименты. В частности про разрыв установившейся связи шумана и его пары. Условий для данного действия было слишком много, и редко, когда у ученых что-то выходило, но подвижки имелись. Связь можно разорвать, установив новую, но либо с другим шуманом, либо с человеческим мужчиной, с долей шуманской крови. При этом контакт с женщиной, с которой устанавливаешь связь, должен быть долгим и постоянным. Соответственно, гены новой возможной пары должны быть совместимы, на пустом месте связь не образуется. При этом женщине необходимо ежедневно пропивать специальный курс лекарств. И даже несмотря на все эти меры, гарантии что новая связь сменит старую, нет. Почему? На этот вопрос вражеские ученые не успели найти ответа.
Мне нет смысла ревновать Кэрри к кому-либо, поскольку точно знаю, что никто из мужчин к моей женщине прикоснуться не может. Однако когда заварилась вся эта история у меня душа была не на месте, и я сам не понимал от чего. А уж когда мне предоставили отчет об этих экспериментах, в мою голову невольно заползли сомнения. Этот лживый полукровка, что вечно крутился возле моей жены ведь долго находился с ней рядом неотлучно. Они вместе постоянно пили и ели. Мог ли Максимилиан вести свою подрывную деятельность и в этом направлении? И если да, то насколько успешно?
Интуиция редко, когда меня подводит, и тогда я с трудом не сорвался с места, чтобы лично допросить Макса и выбить из него любые признания. Вот только… во мне поселился страх и сомнения, а нужно ли мне знать эту правду? Я знал, как волнуется Кэрри, стоит только зайти речь о ее бывшем помощнике, хотя она и старалась этого не показывать. Тем не менее, впервые за долгое время моя девочка открылась мне, открыла свои эмоции и душу. Вновь все перечеркнуть, докапываясь до правды? На тот момент я слишком устал, и желал простого душевного тепла, решив жить только настоящим. Ведь главное, что Кэрри со мной, а тот полукровка больше не смог бы создать проблем. Как говорил мой учитель Мидес: "Многие знания — многие печали". Как показала дальнейшая жизнь, решение было верным, и я нисколько о нем не жалею.
Еще раз окинул взглядом текст прошения. Поморщился, но в итоге подписал документ. Нет, не о помиловании, а о смягчении условий быта заключенного в трудовом лагере и переводе на планету с более мягким климатом. Пусть и дальше будет под контролем и подальше. Остальное же — дань бывшей дружбе с Дориганом.
С наслаждением потянулся в кресле и легко встал, спеша к жене, чтобы поймать момент ее пробуждения.
КОНЕЦ
