Последний ученик магистра - Корж Сергей
– Я несколько раз плавал этим маршрутом, Сьерж, во всех трех городах на нашем пути есть большие рынки. Уверен, там вы их найдете. Это же зерна с дерева, растущего на юге. А мы туда плывем. Кстати, вы знаете, что по закону теперь являетесь владельцем этой баржи? Вы командовали отрядом, который отбил ее у разбойников, это ваш приз.
– Во-первых, отбили его все мы. Мало того, мне даже не пришлось обнажить шпагу. Так что я не принимаю эту награду. Самое простое, что я предлагаю сделать, это в ближайшем городе набрать команду, доплыть до побережья моря, там продать баржу, а деньги поделить между участниками боя.
– Я мог бы выкупить баржу. Мне как раз необходим материал для строительства.
– Так в чем дело? По прибытии узнаем цену на нее, вычтем вашу долю, и вам как участнику боя скинем в цене, остаток поделим на всех. Я не против.
– Благодарю, Сьерж, это щедрое предложение, но его надо оговорить с остальными.
– Конечно. Может быть, еще кому-то надобен стройматериал. Но принцип раздела трофея будет тот же.
Утром за завтраком, а мы уже завтракали за одним столом, я объявил о своем решении. Доски оказались больше никому не нужны. Ну и слава Матери!
Пришло время отчаливать. Отвязали канаты, уперлись шестами, с трудом, но оттолкнулись от берега. Потихоньку судно начало выходить на стремнину, мы еще стояли по бортам с шестами на всякий случай, но вот течение подхватило баржу, рулем я выровнял ее относительно фарватера, и нас понесло по реке со все увеличивающейся скоростью.
До города мы добрались под вечер. Одни, караван где-то задержался. С трудом пристали к берегу. Тут же явились стражники во главе с офицером, поднялись на борт и, не увидев шкипера и команды, обратились к нам с вопросами – что произошло, где, когда? Пришлось мне, как взявшему на себя всю полноту власти и ответственности, отвечать.
– Произошло нападение разбойников. Команда дружно спрыгнула с баржи в реку при виде атакующей галеры, не забыв, правда, прихватить свои сундучки. Случилось это в двух днях пути от вашего города. Как мы отбились? Молча! Сжав зубы, дрались за свою жизнь и жизнь своих детей. Мы победили, потеряв двоих соратников.
– А где караван?
– Не имею ни малейшего представления. В начале событий он был впереди нас, наша баржа шла почему-то последней в караване, а в конце событий мы проплыли мимо стоявшего у берега каравана, так как не умели управлять брошенной командой баржой.
– Так вы что, плыли ночью?
– Нет, нас приткнуло к берегу на каком-то участке реки, там мы с трудом привязались к деревьям и переночевали. Теперь, когда я ответил на ваши вопросы, ответьте на мой. Возможен ли наем экипажа уже на нашу собственную баржу?
– Конечно, речников полон порт. Но вы встали в неположенном месте, вам надо переместить баржу к причалам.
– Офицер! Я умею варить кофе, играть на сатуре, неплохо владею шпагой, но, хрог побери, не умею двигать баржи!
– Так наймите людей, за деньги ваше корыто на руках занесут на гору.
– Хорошо. Я займусь этим завтра, сегодня уже вечер, мы устали, так что все движения баржи завтра.
Утром следующего дня пришел караван. К нам сразу явилась делегация шкиперов с вопросами, и что-то мне в их интонациях не понравилось.
– Что, мрази? Откуп оказался зубастым? Кое-кто подавился? Я обвиняю каждого из вас в покушении на жизнь вана. – Потом, выхватив шпагу, я спросил у дворян: – Что нам будет, если мы перебьем эту свору хрогов? Штраф? Сколько? По четыре серебра за каждого? Я оплачу его сам!
– Ваши милости! Пощадите! Нас заставили!
– Да-да, вы маленькие люди, у вас дети, так заведено с дедов-прадедов. Причин у вас сотня, да вот жизнь у нас одна. За попытку убийства нас, наших жен и детей я приговариваю вас к смерти.
– Погодите, ван! – Кто-то спрыгнул с палубы в трюм и встал между мной и шкиперами. – Я начальник стражи графа Эра ван Нанта, а вы находитесь в столице его графства. Так случилось, что я слышал ваш разговор. Как должностное лицо, я принимаю к сведению ваши обвинения, ван, и беру этих людей под стражу для дальнейшего расследования. Поверьте мне, у меня есть личные мотивы для беспристрастного расследования этого преступления.
– Отдаю их в ваши руки и очень надеюсь, что правосудие свершится.
– Кроме того, граф, прослышав на утреннем докладе о ваших подвигах, приглашает вас всех вместе с женами в полдень на обед в вашу честь.
– Принимаем приглашение с удовольствием, надоела, знаете ли, походная пища.
До полудня мы успели практически все: наняли экипаж на баржу, перетащили ее к причалам, тут же нашлись торговцы снедью и припасами. Так как у нас почти не осталось вина, то выбрали из десятка предлагаемых сортов самое лучшее и взяли пару бочонков. Купили колбас, окороков, круп и хлеба. В общем, недавнее несчастье сплотило нас. Уже не было чужих детей, все были свои. Дамы, командовавшие слугами, потребовали отдать им для приведения в порядок наши с молодым баронетом парадные костюмы. К обеду за нами были посланы экипажи, и мы отправились во дворец.
Граф и графиня чем-то напомнили мне Казакова и Фрейндлих из фильма «Соломенная шляпка». Он так же мило картавил, а она, будучи ненамного его моложе, закатывала глазки и охала при каждом экспрессивном выражении, которое допускал рассказчик. Роль рассказчика взял на себя наш старший товарищ.
– …И вдруг эта галера натыкается на подводный камень, буквально на наших глазах разламывается надвое и тонет. А мы, покрытые бесчисленными ранами и окровавленные, еще секунду назад готовившиеся к схватке не на жизнь, а насмерть, возопили от радости! Вот так мы и спаслись, граф, и все благодаря нашему командиру, который организовал нас и настроил на победу своим мужеством и личным примером.
– Но он же довольно молод?
– Тем не менее, граф, он единственный, кто взял на себя ответственность за наши тела и души.
– Ах, ах, такой молодой мальчик и такой храбрец.
– Это не единственный его талант, он прекрасно играет на сатуре и поет. Мало того, он учит этому искусству и баронета, которого сопровождает к родственникам. И тот тоже, уверяю вас, демонстрирует незаурядный талант.
Графиня в очередной раз закатила глазки, но в это время мажордом прокричал свое знаменитое «Кушать подано», и нас пригласили в столовую.
На обеде, кроме нас и семьи графа, больше никого не было. Я обратил внимание на молодую девушку, откровенно скучавшую за столом. Она вяло ковырялась двузубой вилкой в горстке овощей у себя в тарелке и, видимо, ждала удобного момента уйти. Но вот, слава Матери, череда блюд и вин закончилась, и хозяин предложил гостям выйти на террасу, откуда, по его словам, открывался изумительный вид.
Вид действительно поражал. Перед нашими взорами во всей красоте раскинулся дивный город и широкая река. Роскошные особняки знати окружали дворцовую площадь. От нее радиально расходились улицы, на которых стояли дома поскромнее, но тоже не из бедных, и лишь в конце находились скромные здания. Лачуг, свойственных всем городам, не было вовсе, а когда я поинтересовался, где же живут простолюдины, мне ответили: слуги – в домах хозяев, остальные – в деревнях поблизости. «Тоже выход», – подумал я.
– Так что, барон, вы не можете показать нам здесь свою доблесть, но свое второе умение – можете. Поразите нас!
– Боюсь разочаровать вас, графиня, да и инструмент мой на барже.
– Вам не удастся отговориться. – Графиня топнула ножкой. – Инструмент есть! Эй! Принесите сатур из графского кабинета. Мы, знаете ли, тоже иногда музицируем вдвоем.
Принесли сатур. Я взял его в руки, провел пальцами по струнам, инструмент отозвался взволнованным звоном. Я настроил его, и в небо и на ошеломленных слушателей полетела прекрасная музыка и не менее прекрасные слова: «Берега, берега… Берег этот и тот…»
Это вам не фу-фу и не лужок с коровками и бычком.
К концу песни около меня оказалась та молодая девушка, которая скучала за обедом. Сейчас она широко раскрытыми глазами заглядывала чуть ли не вовнутрь сатура, словно силясь понять, откуда звучит такая музыка.
