Анна Невер - Обжигающий след
— Милости просим, оставайтесь на нашей свадьбе. Мы с Петрушей будем очень рады, — от улыбки на девичьих щеках проявились нежные ямочки.
— Спасибо, — улыбнулась в ответ Тиса.
Трихон встретил ее у другого конца свадебного стола и крикнул на ухо:
— Получилось отдать? — иначе за общим весельем и не расслышать.
— Да. Спасибо за помощь, — кивнула ему девушка, подивившись близости серых глаз шкалуша.
— Эй, молодежь!
Тиса с Трихоном обернулись.
Женя — тот самый дядька, что подливал ей вина за столом, поманил их рукой.
— Чего стоишь, солдатик? Пригласи свою девушку на кадрильку! — громко пробасил он.
Войнова замотала головой.
— Давайте-давайте, голубчики! — настаивал Женя. — Молодые, а не танцуете! Что за дела?
Но она уже пятилась к двери с виноватой улыбкой. Крикнув: «Спасибо! Нам идти пора», выскользнула за дверь. Надо же, приняли их за пару. Взглянула на спутника: интересно, это она так молодо выглядит или горец показался им старше своих лет?
Помахав детворе рукой, они вышли за калитку.
— Зря вы так быстро сбежали, — сказал Трихон. — Может, вернемся — потанцуем?
— Неудобно, да и настроение не то, — покачала головой Тиса. Заметив улыбку на его лице, догадалась: — Насмехаешься?
— Ну что вы, как можно. Я просто предложил…
Парень подвел Ватрушку и помог Тисе взобраться на лошадь, погладил забинтованной ладонью гриву кобылы. Он так и не признался, что это результат гнева Витера. На вопрос, что с руками, ответил: «Пустяки, заживет как на драконе».
— Вам удобно? — спросил шкалуш. — И все же жаль, что вы не согласились.
На этот раз слова прозвучали тише и серьезнее. Войнова пристально взглянула на юношу.
Закрапал мелкий дождь — как только вэйн проворонил? — и им пришлось поторопить коней.
— Невеста сначала рассердилась, — рассказывала Тиса, — но потом поверила и расчувствовалась. Она так похожа на сестру.
— Странно, что наяда к вам обратилась, — задумчиво произнес шкалуш.
— Она видела меня на дне озера, и я ей показалась добрым человеком.
— Она права.
— Русалка сказала, что мне повезло: с путами водяного мог справиться лишь сильный мужчина… — Тиса решила, что пареньку будет приятно это слышать. — Как у тебя вышло?
— Не знаю, — ответил он равнодушно. — Получилось — и все.
— Водяной потом в ярости воду мутил в Веже.
Трихон усмехнулся.
— Еще бы. Не удалось заполучить прелестницу в свой русалочий гарем.
Девушка улыбнулась, его слова польстили. Спустя какое-то время она поймала себя на том, что наблюдает за спутником. Это все из-за Марики — теперь она невольно ищет подтверждение либо опровержение вымыслам девчонки.
Дождь перестал крапать. В просини неба выглянуло солнце, вмиг раскрасив мокрую улицу в яркие краски. Навстречу, подгоняемое пастухом, текло стадо пятнистых коров. Животные степенно двигались, обмахивая бока хвостами, иные мычали, мотали головами. Переждав у куста рябины, пока дорога освободится, Войнова пустила Ватрушку шагом.
— Нужно собираться за клюквой, — сказала она, оглядываясь на коралловые грозди. — Сейчас самое время. Для силуча нужна ягода более твердая, с бледным боком, в ней наибольшее количество полезных веществ. Залитая ключевой водой клюква может храниться всю зиму, но для силуча, наоборот, надо дать ей слегка подвялиться.
— Я в вашем распоряжении.
— Отправимся в конце недели.
— Почему не раньше? — удивился Трихон.
— Раньше не стоит. Пусть сначала заживут твои руки.
— Я же сказал — пустяки, — отмахнулся он. — Костяшки уже зажили благодаря вашей клеверной мази, а тряпки ношу для важности. Вы же знаете — мы, шкалуши, любим украшения из тканей и пряжи.
— Шутник, — улыбнулась Тиса, посмотрев на сплетенное из цветных ниток ожерелье на шее юноши. — Хорошо, тогда в среду.
Горец довольно откинул назад голову и пришпорил Буя. Через некоторое время они выехали к лесополосе, теперь по прямой до части недолго осталось.
— Только вот лотков под клюкву нет, — посетовала Войнова. — Кладовщик не дает.
— Мы его настоятельно попросим, — шкалуш поравнял мерина с Ватрушкой.
— Шилыча-то? Бесполезно, в части ему никто не указ. Разве что отец.
— Так в чем проблема? Попросите его.
Тиса фыркнула:
— Не хочу. Лучше пересыплю рябину на подоконник.
— Не стоит. Я поговорю с кладовщиком.
Хотелось сказать — бесполезная затея, но она промолчала. Участие юноши грело душу: Витер, как помнится, сразу отказался помочь, он знаком с нравом Шилыча, а новобранец еще надеется. Со смерти матери она росла самостоятельной, сама по себе, как камышовая кошка. Привыкла всегда полагаться только на себя, изворачиваться и падать на четыре лапы. И лишь сейчас стала понимать, как приятно иногда опереться на чье-то крепкое плечо.
— А каховик? — спросил Трихон, возвращая Тису из раздумий. — Когда мы пойдем в скалы?
Мелькнула мысль, что шкалушу, наверное, особенно хочется побывать в месте, которое ему напоминает о доме. Однако здесь она вынуждена будет его огорчить.
— Думаю, что наши поиски закончились. Давно стоило признать, что затея с каховичной жилой провальная. Но мне, видимо, что тому жеребцу — нужно несколько раз крикнуть «Тпру-у», чтобы я остановилась.
— И что же, вам уже не нужен камень? — поднял брови юноша.
— Нужен, и даже очень. Только я другим способом постараюсь его достать.
— Каким же, если не секрет?
— Не секрет. Только не смейся. Я выиграю деньги на городской ярмарке и куплю на них каховик.
Трихон тихо присвистнул.
— Думаешь, у меня не получится?
— Нет, я подумал совсем о другом. О том, что Зое повезло, что у нее такой друг, как вы, Тиса Лазаровна. Сделала бы она то же самое для вас?
Войнова отвела взгляд к горизонту.
— Я это делаю больше для себя, чем для нее. Трудно объяснить.
Шкалуш не стал ее пытать.
Небо уже позолотили первые лучи заката, когда они въехали в часть. Передав лошадей Зошику, Трихон подтвердил намерение поговорить с кладовщиком. Тиса согласилась без особой надежды на удачу. У дверей складской она в нерешительности остановилась, а шкалуш постучал в дверь.
— Кого там драконы принесли? — послышался дребезжащий голос. За дверями зашаркали шаги. Открыв верхнюю половинку створки, Шилыч подозрительно уставился на пришедших выпуклыми глазами. — Чего вам надо?
— Вечер добрый, Ван Шилыч, — проговорил Трихон.
— Кому добрый, а кому паши здесь как волу в поле, — огрызнулся мужчина, тряся обвисшими щеками, словно пес. — Коли просить чего пришли, так зря.
Девушка посмотрела на Трихона с видом «я же говорила».
— У меня таких знаете сколько? Клянчат тут, добро разоряют. А потом разве кто назад что приносит? Нет.
Кладовщик сощурил глаза.
— Вы, как помнится, Тиса Лазаровна, мне четыре лотка должны.
— Я их еще пользую, — прозвучало быстро и виновато.
— Вот и пользуйте, только не забудьте отдать потом. Разор один от вас.
Шкалуш глянул на заставленные под завязку складские полки.
— Она обязательно вернет, — сказал он, выйдя вперед и принимая на себя колючий взгляд Шилыча. — Но сейчас, будьте добры, дайте Тисе Лазаровне еще три лотка, — произнес Трихон ровным тоном.
Шилыч некоторое время не моргая смотрел на новобранца. Войнова каждую секунду ждала крика — что-нибудь о наглости, разоре и драконе, к которому им надо пойти с такими просьбами. Но Шилыч только сморгнул и, проговорив: «Сейчас принесу», исчез в глубине склада.
Тиса не поверила своим ушам.
— Он что, согласился?
Тонкие губы юноши осветила задорная улыбка.
— Вежливость иногда творит чудеса.
Кладовщик вынес лотки и вручил их новобранцу.
— Спасибо, Ван Шилыч! — поблагодарил юноша. — Очень выручили. Тиса Лазаровна вернет их, как только сможет.
— Хорошо. Не торопитесь, у меня они все равно без дела валяются, — продребезжал тот и закрыл половинку двери. Лязгнул засов. Трихон по-чивански поставил лотки на голову и зашагал по дорожке. Тиса, все еще не веря в удачу, последовала за ним.
Чердаком уже завладели вечерние сумерки. Парень сгрузил лотки на пол и оглянулся.
— Сухое местечко.
— Да, — девушка повела рукой, — здесь я и сушу сырье для снадобий…
Новобранец тронул пучки трав, и они заплясали на веревке. Войнова по привычке взяла лопатку и помешала плоды черноплодной рябины.
— Хороший обзор на площадь.
Девушка обернулась, чувствуя неудобство оттого, что шкалуш раскрыл ее наблюдательный пункт. Трихон замер у окошка, оглядывая плац. В свете заката его профиль показался незнакомым.
— Так удивительно, что Шилыч дал лотки, — произнесла она, стараясь сбросить наваждение.
— Надо верить в людей, — не двигаясь, отозвался горец.
