Джон Толкин - Властелин колец
184
См. выше.
185
Сильмарил (мн. ч. Сильмарилли). Кв. «драгоценный камень из силимы». Силима на кв. означает «сияющее вещество, созданное руками мастера, излучение чистого света». И вещество, и камни созданы были эльфом Феанором в Валиноре. Феанору удалось заключить в Сильмарилы частицу света Двух Деревьев, дававших свет Валинору, когда не было еще ни Солнца, ни Луны. Сильмарилы были величайшим из творений Детей Илуватара (Единого), и создать подобные им еще раз было уже невозможно. Мятежный Вала(р) — Мелкор — возжелал завладеть Сильмарилами. Когда, в союзе с ужасной Унголиант, Мелкор убил Деревья Валинора, свет их в прежней чистоте остался только в Сильмарилах. С его помощью можно было бы еще возродить Деревья, но Феанор отказался передать Сильмарилы Валар(ам), не зная, что Мелкор уже похитил камни. Узнав о краже, Феанор поклялся во что бы то ни стало вернуть Сильмарилы и отомстить любому, кто посягнет на них. Клялся он именем Илуватара, и клятва легла на его род тяжелым роковым бременем, которое в сочетании с так называемым Проклятием Мандоса, которым наказан был Феанор и его род за пролитие эльфийской крови, можно было бы уподобить первородному греху у людей: Толкин как бы моделирует в Сильм. грехопадение, совершенное не людьми, а другой расой, и совсем по другой схеме.
Мелкор (Моргот) вставил Сильмарилы в свою Железную Корону и утвердился в Средьземелье. Сыновья Феанора (сам он погиб) тщетно воевали с Морготом на протяжении столетий. Клятва вынудила их совершить множество злодейств и беззаконий. Один из Сильмарилов удалось захватить Берену (см. прим. к гл. 11 ч. 1 кн. 1). От Берена Камень перешел к королю Дориата, отцу Лутиэн Тинголу, и породил бесчисленные раздоры, в итоге которых Тингол погиб, а Дориат был разрушен. Через сына Берена Диора Сильмарил перешел к дочери Диора — Элвинг. Остальные два Сильмарила были взяты из Железной Короны, когда Мелкор был ниспровергнут. Сыновья Феанора завладели ими и причинили себе тем невыносимые мучения, ибо Валар(ы) наложили на Сильмарилы заклятье: всякий, кто прикоснется к ним нечистыми руками, испытывал отныне боль, как от ожога. Один из сыновей Феанора, не выдержав пытки, кинулся вместе с Сильмарилом в огненную пропасть, другой бросил свой Камень в пучину моря. Так исчезли оставшиеся два Камня (всего их было три). Однако в эльфийском пророчестве сказано, что в конце времен мир будет разрушен и пересотворен, и тогда исчезнувшие Сильмарилы вновь выйдут на поверхность земли, а с ними и тот Свет, который заключен в них и который старше Солнца, а произойдет это после великой последней битвы Добра и Зла (Сильм., гл. 6–24).
Сильмарилы у Толкина — одна из основных мифологем. Уже во времена Первой мировой войны, находясь на действительной службе в армии, Толкин начал записывать легенды, с ними связанные. Сильмарилы символизируют одну из основных проблем творчества — проблему взаимоотношений творца и творения, коллизию, которая возникает, когда собственный труд становится для творца дороже любви к Богу. Отчасти речь идет и о самих книгах Толкина — как говорят эльфы–Телери о своих кораблях, сожженных Феанором: «Это труд сердец наших, и подобных мы не сотворим уже никогда». Толкин видел смысл творчества в соучастии человека в Большом Творении, автор которого — Бог. Человек создан по образу и подобию Божию, а следовательно, является «малым творцом», и способность к творчеству у него врожденная. Толкин (П, с. 240) писал: «Человек — не просто семя, развивающееся по заданному образцу, удачно или неудачно, в зависимости от обстоятельств… Человек — одновременно и семя, и до некоторой степени садовник, хороший, плохой ли». Толкин считал, что «малому творцу» (sub–creator) даны изрядные полномочия. «Существуют ли в работе писателя какие–либо пределы, кроме тех, что задает ему собственная человеческая ограниченность? — спрашивает Толкин в письме к П.Хастингсу (сентябрь 1954 г., П, с. 194) и отвечает: — Думаю, кроме закона внутренней непротиворечивости — никаких, хотя, конечно, ему должно быть присуще смирение и сознание постоянной опасности, которая его подстерегает… Если бы мои слова не показались, в устах столь мало знающего человека, несколько претенциозными, я бы сказал, что единственная цель творчества — это выявлять истину и поддерживать в этом мире добрые нравы, используя средство весьма древнее, а именно — представлять простые вещи в виде чего–то необычного, что зачастую как раз помогает вернуть им их истинный облик. Я, конечно, могу ошибаться, во всем или хотя бы кое в чем; мои истины могут не совпадать с Истиной, могут искажать ее, а зеркало, сделанное моими руками, может оказаться тусклым или растрескавшимся…»
Опасность для «малого творца» (sub–creator) лежит в искажении истины, в злоупотреблении даром, а также в чрезмерной привязанности к своему творению. «Падение может произойти по–разному, — пишет далее Толкин в цитируемом письме к П.Хастингсу (П, с. 196). — Можно проникнуться жаждой собственности, привязаться к вещам, сделанным руками человека; тогда «малый творец» начинает мечтать о том, чтобы стать Богом своего маленького, частного, им самим сотворенного мира, и восстает против законов Творца. Но целью «малого творения» никак не может быть господство над Большим Творением и тираническое его переустройство».
Творец не должен забывать о месте своем и своего детища в иерархии мироздания. Только Бог может решить, какой будет судьба «малого творения», украсит ли оно собой Большое, обретет ли достойное место в гармонии мироздания или будет отвергнуто. «Малым творцом» par excellence является и Феанор. Но он противопоставляет себя и свое творение остальному миру, и его любовь к Сильмарилам становится источником зла, хотя само творение остается благим и позже Илуватар включает его в свое, Большое, дав взойти на небеса Утренней Звезде Эарендила, в которой заключен Сильмарил. Верховный Вала(р) Манвэ признает: «Благодаря ему (Феанору. — М.К. и В.К.) в Эа (во Вселенную. — М.К. и В.К.) пришла красота, подобной коей дотоле не создавал никто». Таким образом, трагедия Сильмарилов имеет глубоко символический подтекст и представляет собой один из аспектов трагедии творчества, которое отказывается признать Божественный порядок мироздания. Шиппи пишет (с. 180), что автор древнеанглийской поэмы «Перл», которую Толкин перевел на современный английский, назовет сам себя «ювелиром»; «ювелиром» изобразил Толкин и поэта–творца Феанора. Шиппи предполагает также, что чрезмерную, с нарушением божественно установленной иерархии ценностей, любовь человека к собственным творениям можно рассматривать как один из основных грехов современной цивилизации. Тем более этот грех заслуживал самого пристального рассмотрения, что и предпринимает Толкин с помощью образов Феанора, Валар(а) Аулэ (создателя гномов), Сарумана. Однако грех этот появился не вчера, и Шиппи напоминает, что в древнеанглийской традиции родоначальником этого греха считается Каин, отец металлургов и ремесленников.
Как на аналог Сильмарилов в северных мифологиях Шиппи указывает на загадочный предмет под названием «сампо» из финского эпоса «Калевала» (связь мифологии Толкина с финской прослеживается во многих мотивах, чего не скрывал и сам Толкин). Известно об этом таинственном предмете только то, что он был выкован кузнецом Илмариненом как выкуп за невесту, но потом Илмаринен захотел взять его обратно, что привело к раздорам, разделению «сампо» на несколько частей и т.д. Что это такое было — неясно. Известно только, что «сампо» ярко сиял(о). Толкина всегда вдохновляла задача отыскать (или додумать) значение слов, смысл которых был с течением веков утерян; поэтому Шиппи не исключает, что и здесь Толкин предпринял такую же попытку (как со словами энт (см. прим. к гл. 4 ч. 3 кн. 2) и др.). Шиппи пишет: «По–видимому, Толкин счел, что «сампо» был(о) не просто вещью, но аллегорией, как и Сильмарилы: это одновременно яркая, околдовывающая зрение драгоценность — и квинтэссенция творческих сил, вещь, толкающая как на добрые, так и на злые дела, вобравшая в себя саму личность своего творца. Некоторые финские сказители считают, что «сампо» — это аллегория финской поэзии…»
186
Здесь содержится намек на события, рассказанные в Сильм. в главе 1 («Начало дней»). Прежде создания эльфов и людей Арда (Земля) освещалась созданными Валар(ами) двумя светильниками на исполинских столбах по обе стороны земного диска, такими яркими, что на земле царил вечный день. Но светильники эти, как и многое другое, стали жертвой мятежного Вала(ра) — Мелкора: он опрокинул столбы, разбил светильники, многие земли ушли под воду, и первоначальный замысел Валар(ов) был искажен.
187
