Олег Бубела - Адепт
С коллегами, которые перебрались из Империи в последующие годы, когда «железный занавес» слегка опустился, дружбы не было. Он смотрел на них, как на конкурентов, способных спихнуть магистра с насиженного местечка. И основания для этого отношения были. Как-то два молодых имперских специалиста пришли к королю с просьбой взять их телохранителями. Правитель тогда был совершенно не против, но решил посоветоваться с Гадином на предмет их профпригодности. В ответ тот посоветовал устроить публичное испытание и выбрал себе роль убийцы. После того, как под восторженные вопли толпы зрителей Гадин жестоко расправился с недавно закончившими Академию некромантами и поджег куклу, изображавшую короля, больше никто из бывших имперцев во дворец с просьбой о найме не приходил.
Вот и жил он себе, тихо и спокойно. Да и что ему было переживать? Эледия издавна не выдавала Империи беженцев, а убийц, посланных за его головой, Гадин не боялся. На короля никаких покушений не было, так как монарх почти всех в королевстве устраивал, мелкие проблемы решались незамедлительно, а жалование выплачивалось регулярно. Просто сказка! От скуки Гадин даже учеников себе взял и принялся гонять их в хвост и гриву.
Десять лет назад старый король почил от старости, а на трон взошел его сын. Несмотря на то, что ему было далеко за тридцать, ума у монарха не было. Причем кто в этом больше виноват — придворные учителя или мамаша — сказать было сложно. Надев корону, он попытался было изобрести несколько законов, потом попытался реформировать армию, но советники мягко убедили его ничего не делать, говоря о том, что «лучше будет только хуже». Тогда король попытался удариться в политику, но тут уже зароптала знать, и советник Франсо популярно объяснил монарху, что ему надо всерьез заниматься приемами, празднествами, турнирами, охотой и прочими развлечениями, а уж они как-нибудь сами позаботятся о королевстве.
Так и повелось, что главным в Эледии стал Франсо, который сумел умаслить всех, даже Империю, подписав с ней выгодные торговые договора и какое-то соглашение о ненападении. Именно он рулил королевством от имени проводившего дни в веселье монарха. Именно он стал отдавать приказы Гадину. Тот поначалу попробовал было возмущаться, но короля абсолютно не беспокоило, какие поручения давал магу его советник, поэтому вскоре магистр перестал удивляться, а потом и вовсе привык к такому раскладу, понимая, кто теперь является его начальником.
А поручения приходилось выполнять самые разнообразные и порой весьма грязноватые. Тогда-то он и понял, что добродушный, дружелюбный ко всем Франсо на самом деле жестокий интриган похлеще его учителя, который быстро избавляется от всех несогласных. Но Гадина это не смутило. Он продолжал выполнять все, что ему поручали, не заботясь о последствиях и не терзаясь сомнениями в правильности выбора. Более того, он даже начал получать удовольствие от этого участия в интересной игре, которое помогало магистру развеять скуку и напоминало о старых добрых временах.
Последнее дело, которое Гадину навязал советник, было весьма интересным — требовалось снова поработать на чужой территории. В Харрашаре магистр бывал неоднократно и всегда действовал безупречно. Ведь маги демонов были для него как малые дети, такие же неумелые и совершенно неопасные. Поэтому он с радостью взялся за работу, которую ему обещали оплатить по высшему разряду. Но даже не это было главное — магистр чувствовал, что становится главной фигурой очень большой игры, которая способна привести к грандиозной войне. И это чувство пересиливало даже нежелание играть в большой сборной команде, в которую входили маги всех мастей.
— Алекс, проснись! Я почувствовал, что меня трясут, и открыл глаза.
— Ты просил разбудить, помнишь? — спросила склонившаяся надо мной Киса.
— Что? Ах да, конечно, — пробормотал я, с немалым усилием принимая сидячее положение.
Голова гудела и отказывалась нормально соображать, но я усилием воли разогнал окутавшую сознание муть и задумался. Блин, это что сейчас со мной такое было? Я ведь просто собирался покопаться в полученных воспоминаниях, а каким-то образом вышло, что я прожил всю жизнь этого Гадина. Всю, от начала… ну и до того момента, пока меня вампирша не соизволила разбудить. Причем на этот раз я не оставался посторонним наблюдателям, а был непосредственным участником событий.
Шершану мне в постель! Что за ерунда? Я ведь сейчас безо всяких затруднений могу вспомнить, как сдавал экзамен на звание магистра, как при поддержке Лискандра проводил преобразование своей ауры, как создавал мертвых слуг из тех, кто считал меня своим другом, и отправлял их убивать любовницу эледийского герцога… Я помню все это и еще множество разных событий, картин из жизни, которую прожил совсем не я! Почему же так произошло?
И внезапно я понял. Я ведь не просто просматривал новые воспоминания, как в прошлый раз, я раскрыл их у себя в сознании. Как обычный мыслеобраз, только объемом побольше… Ладно, значительно больше. И вот поэтому все эти новые знания были только что мной полностью осознаны. В случае с памятью кочевника я загрузил его информацию в голову и лишь просматривал отдельные интересующие меня фрагменты, а порой они сами при необходимости выскакивали на поверхность. Сейчас же я принял воспоминания магистра, сделав их своими. И поэтому мне показалось, что я прожил жизнь Гадина, но на самом деле я просто перетащил информацию в рабочую область.
Не скажу, чтобы мене это доставило удовольствие, но я не могу не отметить, что так было намного эффективнее. Ведь много времени нужно копаться в груде знаний, чтобы вычленить из них что-то нужное тебе в данный момент, а так этого делать уже не придется. Я узнал все, что было в памяти магистра, я перенял его опыт, я овладел его умениями, я могу использовать его навыки. И пусть вместе с этим мне достались не совсем приятные воспоминания, но я не думаю, что они смогут повредить моему самосознанию. Все-таки «я» — это понятие глубоко субъективное.
— Алекс, ты как? — обеспокоенно спросила Киса.
— Сейчас приду в норму, — ответил я, принявшись тереть уши. Где-то я слышал, что это может помочь.
— А будешь теперь знать, что много спать — вредно! — наставительно заявила вампирша.
«Так я ведь всего на часок прикорнул!» — хотел было возмутиться я, но поглядел на окно и осекся. За ним была глубокая ночь. Похоже, моя отключка длилась куда больше, чем я рассчитывал.
— Ну, ты вставать собираешься? Лакра заявила, что без тебя ничего рассказывать не будет.
— Иди, я сейчас подойду, — отозвался я.
