Николай Басов - Посох Гурама
Он рванулся в сторону и с удовольствием ощутил, что плывёт легко. Может быть, колдовство Гханаши научило его тело не только драконьим хитростям?
Куртка намокла и очень стесняла движения рук. Лотар хотел было скинуть её, но это оказалось сложно из-за сбруи, на которой крепился Гвинед, посох Гурама и те приспособления, которые ему не потребовались. Он сделал несколько энергичных движений, чтобы приучить мышцы к этой помехе, но чуть не заорал от боли в ранах. После этого он просто глотнул воздуха и резко, как охотник за жемчугом, ушёл ко дну.
Там вода действительно была спокойней из-за высокой гребёнки донных валунов. Он поплыл, иногда задевая камни под собой. Пока всё шло довольно успешно, потому что не нужно было бороться с боковыми потоками, и он двигался почти по прямой.
Но Лотар проплыл гораздо меньше, чем ему хотелось бы, когда ему пришлось выныривать. На этот раз он поднимался долго и тяжело. Снова, в который раз за эту бесконечную ночь, мешала куртка, штаны, мешали перевязи и даже посох Гурама за бедром. Не мешал только Гвинед.
Вода обтекала его мягкими, лижущими струйками, но, взглянув на берег, он понял, что несётся едва ли не быстрее, чем во время полёта на своих самых больших и скороходных крыльях.
Больше Лотар не нырял, он стал работать ногами, соединёнными в общий хвост, и руками. Он выровнял дыхание и навязал своим лёгким скоростной, резкий темп выдоха в воду и вдоха сбоку, чтобы не поднимать лицо слишком высоко и не тормозиться о воду.
Он плыл быстро, потом попробовал ещё быстрее. Через полминуты понял, что, не меняя мышечную массу, сильнее грести просто не может. Открытие его не порадовало.
Сквозь воду, через затуманивающие всё пузырьки воздуха, через пар, вырывающийся со свистом из его рта, он видел, что голые, весенние кусты орешника подошли к самой воде. Значит, сейчас будет мост, а потом, через полсотни туазов…
Он отвлёкся от обрыва, но внимание панически резко пробежало по всему, что его окружало. Сейчас он видел воду под собой, дно, усеянное каменными глыбами, Ожерелье сзади, на стенах которого… Да, так и есть, на стенах собрались все, кто только мог. Даже, кажется, слуги, о существовании которых Лотар и не догадывался.
Был там и Атольф. Он смотрел так напряжённо, что при желании Лотар мог почувствовать его взгляд, как тёплое пятно на спине. Колдуну определённо хотелось влепить заряд магической энергии в Лотара, но сначала нужно было снять занавес, а это требовало времени. Вот и терзался колдун безнаказанностью похитителя посоха Гурама, и надеялся только, что своё сделает водопад.
А впереди было что-то до такой степени скрытое от всех, что даже сейчас, когда Лотар в предельном напряжении сил мог видеть полёт птиц над отдалённым лесом, он не понимал, кто и зачем следит за ним с берега. Но где же Сухмет?..
Дно приблизилось, это был верный признак близкого обрыва. Лотар глотнул воздуха и нырнул в чуть-чуть более спокойный придонный слой. Что это? Что-то тёмное…
Тогда он понял, что это сваи постоянной, неподъёмной части моста. Они пронеслись мимо него раньше, чем он успел до конца осознать это. Теперь у него оставалась только сотня ярдов, всего сотня ярдов жизни…
Интересно, успеет он вырастить крылья, пока падает на дно водопада? Для того, чтобы нормально лететь — нет, конечно. Но чтобы смягчить удар о камни — может быть. Нет, скорее всего, его размажет по выступам стены ещё до того, как он достигнет дна. А это значит, что крылья бесполезны.
А если начать трансформировать их сейчас, пока он ещё в воде и у него есть несколько мгновений? Может быть, он сумеет вырваться из струй падающей воды, подальше от камней, и это даст возможность спланировать?..
Нет, он выбрал форму для плаванья, перестроить её в крылья, минуя человеческие формы, он не сумеет — не хватит сил и умения. А мутировать сначала в человека и лишь потом в крылатого летуна он не успевает.
Пока Лотар думал об этом, он грёб так, что вода не успевала смыкаться за его перепончатыми ладонями, и там образовывались блестящие, завихрённые пузыри. Он снова поднялся на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, и больше нырять не стал. Дно было уже слишком близко, и вода неслась над ним едва ли не быстрее, чем на поверхности.
До берега осталось не больше полусотни футов, когда он понял, что проиграл. Он попросту не успел, не догрёб, слишком устал в драках или чрезмерно ослабел от ран… Нужно было спокойно и неторопливо зарастить их, оставаясь в камере Велирии, нужно было иначе…
Обрыв приближался. Вот уже камни, торчащие, как клыки в звериной пасти, собрали поток в тяжёлые, бешеные космы, с которыми и вовсе стало невозможно бороться. Лотар приготовился трансформировать руки в крылья, чтобы всё-таки спланировать. Получится или нет — неважно. Он знает, что не получится, но должен доиграть эту схватку до конца…
Чудовищная боль пронзила спину. Он крутанулся в воде, пытаясь понять, что произошло?..
Это была его собственная стальная кошка, которую на сей раз он не взял с собой, потому что не собирался взбираться на стены. Она зарылась в его спинных мускулах, вгрызаясь всё глубже, доставая до рёбер, до самых лёгких… К её концу была привязана шёлковая верёвка, знакомая Лотару по бесчисленным тренировкам, как собственные мозоли на ладонях… А на конце этой верёвки твёрдо стоял белый, словно вылепленный из мёртвого, слепого алебастра, Сухмет.
Он держал верёвку крепкими, напряжёнными руками, выбирая её, словно поймал небывало большую и тяжёлую рыбину. Он подтягивал Лотара, и его узкие глаза не отрывались от широкого кровавого следа, который оставался за разом ослабевшей фигурой Желтоголового.
Лотар ещё не потерял сознания. Он видел, что его рука сжимает кинжал, невесть как влетевший в его ладонь, и понимал, что достаточно сделать одно движение, чтобы освободиться от этой кошки, от Сухмета на том конце, но и от жизни, которая кончится, как только он перелетит за такой близкий, ровный, как линейка, край перетока.
Течение увело его на дно. Лотар двинул ногами, оказалось, что он ещё может помогать Сухмету, и снова оказался на поверхности. Осталось десять футов. Лотар уже слышал, как дышит Сухмет, видел, как брызги стекают по его жёлтому, необычному и такому знакомому лицу… Пять футов. Три…
Сухмет протянул руку, вцепился в перевязь Гвинеда и втянул Лотара в спокойную воду. Теперь вокруг его колен клубилась не только вода, но и тёмная в утреннем свете, резко пахнущая кровь Лотара.
Тут не выдержал даже Сухмет. Он подхватил Лотара и застонал, когда всмотрелся в его светло-серые глаза. Даже Сухмету требовалось собраться с силами, чтобы вынести драконьего оборотня на берег, даже ему требовалось сконцентрироваться, чтобы не выдернуть из спины отвратительный четырёхдюймовый крюк, вошедший в плоть его господина на всю глубину.
