Анатолий Бочаров - Легенда о Вращающемся Замке
— Вот значит как, — проронил сэр Эдвард. — А вы, Гэрис Фостер, получается, не боитесь приглашать нас в овеянные настолько дурной славой развалины.
— Я боюсь мечей и стрел. Древнего колдовства не боюсь. Тем более, если оно сказочное.
— Не все сказки лживы, — сказал герцог медленно. — Но в этом предложении есть смысл, не могу на сей раз отрицать. Лорд Остромир, — повернул Фэринтайн голову в сторону командира наемников, — скажите пожалуйста, вы позаботились о дальнейшей судьбе ваших солдат?
— Я отдал им четкие приказы, если вы об этом, — сообщил чужеземец. — В случае нашего полного разгрома — кто как может добирается к Таэрверну. Там старший по званию принимает командование отрядом, и решает, что делать дальше. То, что мы видели на Броквольском поле — это ведь полный разгром, верно?
— Похоже на то, — поджал губы герцог.
— Ну значит хорошо, что мои глаза мне не лгут. А вы, Эдвард, позаботились о судьбе своих дружинников?
— Все мои люди получили точно такие же приказы, что и ваши. Только, — герцог чуть помедлил, — я, кажется, не разрешал вам называть меня по имени.
— Верно. А я не разрешал вам называть меня лордом.
Эдвард Фэринтайн с секунду поглядел на своего оставшегося совершенно невозмутимым собеседника, а потом неожиданно улыбнулся:
— Это правда, Остромир. Простите. Может быть, мой покойный кузен и был прав насчет моей излишней манерности. Гэрис, расскажите, как погиб наш король?
— Скверно погиб, — признался Фостер. — Отважно и скверно. Примерно также, как и жил.
— Странно! — сказал Эдвард. — Еще недавно вы отзывались о Хендрике с куда большим уважением. Ваша вертлявость, Фостер, начинает вызывать у меня еще большее недоверие, чем до этого.
— А давайте хотя бы сейчас не будем ссориться, — сказал Гэрис зло. — Я говорю, что думаю. Пока Хендрик был жив — я служил ему верно. Он взял меня на службу в свою гвардию, а это дорогого стоит. И плохой я был бы солдат, если бы начал лаять на своего командира и обсуждать его приказы. Однако умер он плохо. Позволил себе оторваться от своих бойцов, попал в окружение, а там его и добили. Навалились толпой. Хотя, — добавил Гэрис мрачно, — менестрелям бы такая смерть понравилась.
— Но мы с вами не менестрели, Гэрис Фостер. Мы солдаты разгромленной армии, и нам придется с этим что-то делать. Переночуем и впрямь в Каэр Сейнте. Благо мы не делаем такого уж большого крюка, заезжая туда. А потом нам нужно будет опередить Клиффа, пока он не занял Таэрверн. Едем, не станем мешкать.
И они поехали. Никакая погоня, вопреки всем опасениям, их в тот день не настигла. Насчитывавший едва ли сотню воинов, порядком потрепанный отряд стремительно проезжал на север, двигаясь запустелыми окраинами Эринландского государства. На здешней неровной лесистой равнине, среди глухого бездорожья, им не встречалось людей. Ни пешего, ни конного — только лишь звери и птицы. Привалов, тем не менее, не делали, опасаясь возможного преследования врага. В седельных сумках нашлось немного провианта — им и перекусили на ходу.
Фостер так и ехал в одном седле с Эдвардом Фэринтайном, так как отдельного коня ему не нашлось. Не имея возможности ни о чем расспросить своего господина, Дэрри принялся забалтывать седовласого венета. Тот, неожиданно, оказался вполне словоохотливым — по крайней мере не огрызался на каждом слове, в отличие от сэра Гэриса.
— Откуда, говоришь, ты родом? — неожиданно спросил Остромир, разглядывая Дэрри. — С побережий Винного моря? Народ там загорелый и темноволосый, а ты даже бледнее эринландца и волосы у тебя ржавые, как небо на закате.
— Вы бывали в Элевсине? — уточнил Гледерик.
— Парень, я бывал во всех королевствах, от Итильского моря до Закатного. Я солдат удачи. Я нес службу в Озерном Крае, в Дардании, в стране эллинов, в Падане, в Лумее, в Тарагоне, даже в чертовом Иберлене. Говоря по правде, на иберленца ты больше всего похож. Они через одного или рыжие, или белокурые, а иногда нечто среднее между тем и тем. Здешний народ белокож, но волосы у него русые или каштановые, гарландцы — черноволосые и тоже очень бледные, но элевсинцы — ни то, ни се. Не такие смуглые, как люди с Дарданского пролива, но все равно загорелые, и среди них почти не бывает рыжих. И зовут тебя не по-южному.
— В моей стране живет смешанный народ, — сказал Дэрри. — Многие кланы пришли пятьсот лет назад из Гарланда, перемешавшись с местными жителями. Поэтому у элевсинцев такие же имена, как на западе.
— Да вот только будь ты гарландцем, повторюсь, твои волосы были бы чернее вороньих перьев, а глаза — скорее серыми, чем зелеными. И имя у тебя совсем не простое, Гледерик. Так звали древних королей, что давно спят в курганах. Расскажешь, почему родители так тебя назвали?
Дэрри немного потянул с ответом.
— Боюсь, что не могу признаться, — сказал он.
— Дело твое. У всех здесь свои секреты. Вот только, — заметил Остромир, — твой господин не больно внимателен, если сам еще не допросил тебя на этот счет.
— Вы правы, с внимательностью у моего сеньора все погано, — согласился юноша. — По-моему, сэр Гэрис полон своих собственных тайн, и потому не придает никакого значения чужим. Вот только хотел бы я знать, что у него за тайны такие.
— Ты тоже заметил? Мне сразу бросилось в глаза, что какой-то он скрытный. Я попытался расспросить его немного, так он каждый раз переводил разговор — и весьма ловко, надо сказать. Не нравится мне это, Гледерик, и место, в которое мы едем, тоже не нравится. Я предчувствую беду.
— Вы тоже? — усмехнулся Дэрри. — Казалось бы, какие еще беды могут случиться после всех наших утренних неприятностей!
— Думаю, — рассмеялся Остромир, — этот день еще нас обоих удивит.
Солнце уже клонилось к закату, когда беглецы въехали в широкую долину, поросшую по своим склонам по осеннему времени оголившимся лесом. На противоположном конце долины вставали, отчетливо видимые на фоне темнеющего неба, высокие башни и крепостные стены. Даже отсюда можно было разглядеть, что по размерам своим древняя твердыня, к которой они подъехали, ничем не уступит могучим укреплениям Вращающегося Замка. Величественные и грозные, ее бастионы внушали невольный трепет, а вместе с ним еще и тревогу — словно нечто непонятное и пугающее таилось в кольце этих черных стен. Дэрри невольно поежился, думая, в какую же чертову глухомань завел их сэр Гэрис. Он не слишком верил в чудовищ и прочих волшебных тварей, но если такие существа и могли существовать, то явно в местах наподобие этого.
— Мы почти приехали, — сказал Гэрис Фостер с волнением. — Добро пожаловать в Каэр Сейнт.
