Алексей Алешко - Гремлин. Первый шаг (СИ)
— Уважаемый Дорел думает, что Джурссш испугается плыть на этом бревне которое он называет кораблем? — Не пряча сарказма парировал я.
— Уважаемый Джурссш знаком с кораблестроением? — Немедленно оказался рядом практичный Антор. Он вообще не упускал ни одной возможности задать какой-нибудь вопрос вытягивая из меня все новые и новые сведения о гремлинах. Не зря парень носит перстень инспектора, ой не зря. На ходу подметки рвет!
— Если бы вы могли платить, гремлины могли бы сделать вам такой Корабль, как плавают у нас по водам подземного моря Имени Пушкина. — Гордо ответил я и задрал нос. Вообще я заметил, что постоянное общение с Антором очень благотворно сказывалось на моей речи и я уже легко справлялся с составление все более и более сложных предложений забывая о своих косноязыких «моя будет ходить». Антор это тоже подмечал и постоянно что-то за мной записывал, но не в блокнот, какой-нибудь авторучкой или карандашом, чем у них тут пишут, а незаметно сжимал в руке маленький кристалл и я видел, как потоки информации текут из его лба надежно им впитываясь. Этакий магический, тьфу — сионический, диктофон. Не удивлюсь если он записывал не только слова, но и образы, интонации, да и вообще все мои жесты включая мимику.
— Очень интересно, — продолжал он, — и как велико это море?
— Почти тысяча вириг в поперечнике. — Немедленно выдал я заготовленную Тенью сказку по мотивам «Путешествия к центру Земли» Жюля Верна. Бойтесь нас, вдруг известный вам выход не единственный. Та-да! И под звуки барабанов орды гремлинов вываливаются на поверхность практически в любой обжитой точке Желтого континента. — В центре моря большой остров на котором живут достойнейшие из нас. И я, когда верну Меч Дайтедва, буду там жить! — Закончив говорить я уверенно кивнул.
— Очень интересно, — задумчиво протянул Антор не переставая сливать в кристалл полученную информацию.
— А кто такой Пушкин? Неверное великий воин, раз его именем назвали целое море.
— Нет. — Я даже возмущенно мотнул головой. — Именами воинов не называют даже улиц! Быть великим воином уже честь. Пушкин — великий поэт и мыслитель! Он ушел две тысячи лет назад, но народ гремлинов до сих пор помнит его стихи и живет по его заветам! — Пафосно закончил я и победно посмотрел на очень заинтересовавшегося собеседника. Антор хотел продолжить расспросы, но капитан этого корыта по недоразумению называемого местными кораблем сообщил, что все готово к отплытию и мы поднялись на борт.
С палубы корабль, черт с ним, пусть будет корабль, смотрелся не так убого, если не смотреть вверх, на кошмарный одинокий парус болтающийся на толстенной рее намертво примотанной к циклопической мачте. Вполне приличная кормовая надстройка, через окна которой виднелось огромное рулевое колесо, как верхний слой круглого торта торчала из нижней, видимо предназначенной для пассажиров части, такой же круглой и не доходящей до бортов на пару махов. И пушки, натурально Единороги времен войны с Наполеоном. Много пушек, в два ряда прячущихся за высокими крепкими бортами. Плюс две не слабые катапульты: одна поменьше, на крыше рулевой рубки, вторая, просто огромная, такая что кажется легко могла бы закинуть на виригу добрый пяток матросов в полном вооружении, на носу.
Оценив размеры корабля, его некозистость и Боже мой! Вес этого монстра! Со всем вооружением и экипажем, я пришел еще больше утвердился в сделанном ранее выводе: плыть это не сможет. Тем более плыть так быстро, как заявил его капитан, пообещав, что уже к завтрашнему утру мы, обогнув горы Конкварк, прибудем в Коста. А это получается, что эта махина, на одном, пусть и очень большом, но неказистом и намертво примотанном парусе, будет всю дорогу чесать со скоростью около сорока километров, тьфу — вириг в час?! — Не верю, вот ну никак не верю и все.
— Уважаемому Джурссшу нравится корабль? — Подошел к нам мужчина в мантии и с таким значком сиона, который я раньше не видел. — Я сион-кэп Наргел, рад вас приветствовать.
— Уважаемый Джурссш, — снова не сдержал сарказм я, — не понимает как это может плыть. — Капитан только улыбнулся.
— А каковы ваши корабли, уважаемый Джурсш?
— Корабли, — я постарался мечтательно улыбнуться и от меня шарахнулся даже привыкший к моей улыбке Антор. — Да, у нас корабли. Они прекрасны! Они легки и прекрасны! Их паруса, как крылья птиц легко подхватывают и несут их вдаль словно звуки музыки.
— Ого. — Наргел щелкнул пальцами. — А вы поэт, уважаемый Джурсш.
— Нет, — я мотнул головой и помучившись для вида выдал:
Чу, трубы грянули! Крылатых кораблей,
Покрылась облаком станица золотая,
Корабль вбежал, и вот среди зыбей
Качаясь плавает, как лебедь молодая.[10]
— Ого! — Опять выдал Наргел и еще раз щелкнул пальцами. — Если это описание корабля, то хотел бы я посмотреть на него в море! — Он хохотнул. — Сколько он протянет!
— Наши корабли не тянут, они плывут! Летят над волнами! А эта куча бревен плыть никак не сможет! — Я демонстративно набычился и уперся взглядом в Наргела, он уже совсем хотел ответить что-то, но вмешался Антор.
— Поверьте, уважаемый Джурссш, — Антор жестом дал понять Наргелу, что пора и делом заняться, — может, очень даже может. Это один из лучших кораблей флота его Императорского Величества. Но позвольте вернуться к прерванному разговору. — Я намеренно проводил злым взглядом удаляющегося Наргела и согласно кивнул. — Вы говорили о Пушкине, не могли бы прочитать еще что-нибудь из его стихов? О кораблях, это же были его строки?
— Его, — буркнул я и переступил с ноги на ногу демонстрируя сменяющее раздражение смущение. — Я не уверен, что на языке людей это будет звучать столь же прекрасно, — поразмышляв для вида еще пару мгновений заговорил я, — но я попробую:
Пещеры новой ход, очей очарованье,
Приятна мне твоя манящая краса,
Люблю я скрытое в тебе о новом знанье,
Багрец и золото что спрятала стена.
Твой ветра шум, что свежее дыханье,
И мглы твоей прекрасны телеса.[11]
— Это прекрасно! — Откровенно восхитился Антор. — Но это не весь стих, я чувствую.
— Да, — кивнул я, — это только начало.
— А дальше. — Попросил он и тут же извинился за свою несдержанность.
— К сожалению я воин, не чтец. — Я покачал головой с покаянным видом. — Нас учат литературе и искусству, но больше внимания все же уделяется воинским дисциплинам.
— Хотя бы о чем там дальше. — Приняв мои извинения попросил Антор.
