Николай Бородин - Хозяин Пророчества
Но он был стариком — не только телом, но еще и разумом. Старые убеждения, воззрения, рассуждения… методы поиска врагов… Демоны ведь не стоят на месте, они развиваются. А значит, и новая Церковь должна постоянно идти вперед, прогрессировать, активней и эффективней изыскивать методы борьбы с врагом рода человеческого. А до Хешеля доходили слухи, что Диомир не особо-то рад новым веяниям в рядах Святой Церкви…
Время этого старика однозначно ушло. Он уже не может уследить за парнишкой, с которым явно происходит что-то неладное. Но происходит очень таинственно, почти неуловимо — Хешель сам мог поклясться, что Альтемир был абсолютно чист еще днем. И вдруг в ночном сражении он показал свою истинную суть. А Диомир, пусть и глядящий за мальчишкой в оба, и не подозревал ни о чем подобном.
Все, игра с паладином больше не стоит свеч, верным сыном Империи и Святой Церкви ему однозначно не стать. Увы, Император подлил масла в огонь и добавил сложности в игру, осыпав героя милостями. Но, подумал Хешель с улыбкой, и не с такими сложностями справлялись.
Первосвященник подошел к окну. Ночной ветерок на такой высоте иногда превращался в ураган, но сейчас все было тихо, буря уже разразилась и прошла.
Альтемира, конечно, любит народ, но прошлое у парнишки не ахти. В этом его слабое место. В конце концов, его отцом был тоже всенародно любимый Император. Только вот эта любовь быстро обратилась ненавистью и страхом, когда Церковь уличила правителя в связи с демонами и казнила. Так что если вышибить у паладина из-под ног опору всеобщей поддержки, то он наверняка рухнет, и очень болезненно. Хотя эти хитрые комбинации были Хешелю несколько не по душе. Составляя и воплощая их в жизнь, он отдавал дань уважения своему великому учителю, первому главе Церкви, тому человеку, который впервые заручился поддержкой самих Солнечных птиц, — Отто фон Остеру.
Фон Остер часто поучал Хешеля, рассказывая ему о своих наблюдениях над людскими массами и выводах из этих наблюдений. О том, что людьми правят страсти. О том, что важнее всего полный контроль над ситуацией, и при этом контроль незримый. Настоящий кукловод, говорил Отто, должен всегда оставаться в тени. Он был очень умен, старый учитель. Хешель помимо воли почувствовал, как от воспоминаний о наставнике у него подкатил ком к горлу. Особенно от воспоминаний о его ужасной смерти при загадочных обстоятельствах. Однозначно было известно лишь то, что в этом были замешаны демоны. А значит, и проклятые чародеи могли оказаться где-то неподалеку.
Хешель, после смерти фон Остера взявший бразды правления Церковью в свои руки, очень быстро дал всем понять, что эти руки одеты в стальные рукавицы. Был создан и начал стремительно набирать силу орден отцов-инквизиторов. Церковь наконец-то начала всерьез и довольно успешно соперничать по силе с этой чародейской Гильдией — сборищем напыщенных выскочек. Охота за еретиками, демонопоклонниками и прочими порождениями Тьмы обрела невиданный дотоле размах. Хешель вообще любил действовать с размахом, чтобы, как он говорил, была видна сила истинной веры. Так что разобраться с этими нехорошими странностями в поведении Альтемира следовало быстро и безжалостно. Слишком многое в его прошлом было связано с магами, чтобы они забыли друг о друге. И сейчас первосвященник видел, что прошлое начинает оживать в душе молодого паладина. Может быть, он сам пока этого не понял, но желательно, чтобы он так и не успел этого понять. Надо предупредить архиепископа Остерского — ведь паладин поведет свой полк именно туда. Пусть архиепископ взглянет на юношу через несколько дней, и, если процесс не остановится, от этой опасности надо будет избавиться.
Да, и следовало бы выяснить у священной Солнечной птицы, посланника великого Бога-Солнца, что это за история с древними «охотниками-хранителями» мира.
Это случилось вне времени и пространства. Просто два разума, которым предначертано было встретиться, нашли наконец друг друга.
Сейчас у них не было ни имен, ни обликов — лишь одна отличительная черта, по которой они могли узнать друг друга. Оба были Хранителями Пророчества. Тем не менее для себя они определили, что один из них — Человек, а другой — Кирсс.
Они встретились. Узнали друг друга. Были произнесены слова, доверенные лишь избранным. Песни, доверенные степным бестиям и людям, соединились, и Колесо Пророчества сделало свой первый оборот.
Затем они рассудили, что могут немного поговорить. В конце концов, мало ли когда им доведется увидеться вживую, и доведется ли вообще. Разговор их большей частью касался искусства магии и таинства разговора с духами предков, ибо один был магом, а другой — шаманом. Простые смертные, если бы им довелось услыхать оную беседу, не разобрали бы в ней ничего — в силу ее предмета. То был разговор двух мастеров, достигших высот в своем искусстве.
Наконец пришло время расстаться. И тогда Человек внезапно отметил:
«Пожалуй, я как-нибудь все-таки загляну к тебе в гости. Заодно покажу мое Дитя Пророчества».
«Но зачем?» — Кирсс, похоже, был в недоумении.
«Чтобы познакомить с твоим, разумеется!»
«Чем дальше, тем страньше. Что же ты задумал, Человек?»
«Рассуди сам, Кирсс. Колесо сделало свой первый оборот, сплетая воедино не только судьбы тех, кто упомянут в Песнях, но и целых народов. Как эти народы поведут себя, вгрызутся ли друг другу в глотку или пойдут в будущее рука об руку? То есть, прости, конечно, рука об лапу?»
«Вся наша история вопиет о справедливости первого варианта. Все разумные существа почему-то с куда большей охотой объявляют непохожих на них разумных существ врагами и начинают войну».
«Мы можем все изменить. Отныне история будет разделена на время до Пророчества и после него. И сейчас, друг мой, от нас зависит, как сложится жизнь после Пророчества. Мы можем столкнуть наши народы лбами. А можем сделать иначе. Мое Дитя — не только воин, но и предводитель, знаменитый среди всех своих собратьев. То же самое и у тебя. Если мы вовремя покажем им, что общего у них больше, чем различного, тогда мы выстроим будущее, где разные существа смогут жить бок о бок. И никто не будет косо смотреть на покрытого шерстью или, наоборот, голокожего соседа».
«Звучит как сказка, не находишь?»
«Это не сказка. Это суровая необходимость. Я даже не говорю о том, что война за Пророчество только началась. Скоро может статься так, что против Братства придется выступать объединенными силами всех народов. Как мы сделаем это, если для нас важнее всего будет убить ближнего своего? Да и после войны никто не знает, во что превратится наш мир. Может статься так, что появятся новые опасности, встречать которые придется плечом к плечу. Мы обязаны сделать так, чтобы наши народы стали союзниками. И сделать это необходимо быстро. Ежели мы промедлим, новая история создаст сама себя, и она начнется с кровавой бойни. Ею же она и продолжится на долгие века, пока не окончится истреблением одной из сторон — или обеих сразу. Ведь ты знаешь: тем, кто считает себя разными, куда проще подраться, чем найти общий язык. Без нас с тобой тут не обойтись».
