Николай Бородин - Хозяин Пророчества
Император же как ни в чем не бывало продолжил, обращаясь к Альтемиру:
— Итак, уважаемый кэр, позвольте вами распорядиться. Север страны нуждается в защите. Мы до сих пор не получили никаких сведений оттуда, даже сильнейшие маги не могут пробиться через грозовую завесу над Аленором. Я разделяю их подозрения, что это не чисто природное явление, тут постарались бестии. Так или иначе, — Император посмотрел Альтемиру прямо в глаза, — там остались люди. Северяне — суровый народ, они привыкли противостоять всему вокруг. Конечно, остановить нашествие в одиночку они не смогут, слишком неравны силы, но они продержатся до прихода подкреплений, я в этом уверен. Альтемир, твой путь лежит к восточному проходу в Аленор, между пропастью Великой Стены и Глорнским лесом, туда, где лежит город Остер. На запад двинемся мы с Хешелем, а твоей задачей будет защитить восточную часть Империи. Я подтверждаю своей волей указание Хешеля: тебе будет даровано право командовать всеми походными полками на пути к Остеру, а также набирать ополчение, чтобы ты прибыл в Аленор с достаточной армией. Оттуда ты двинешься к Долтару и… проверишь состояние города. Далее же действуй по своему усмотрению, я вижу, что могу на тебя положиться. Удачи тебе, герой.
Паладин, отрывисто кивнув, выполнил воинское приветствие — термин «отдать честь» ему почему-то никогда не нравился. Император улыбнулся:
— Я счастлив видеть твою прекрасную выправку, но передо мной не надо ею щеголять, я в тебе не сомневаюсь. Так, — на лице правителя появилось выражение несколько шутливой обеспокоенности, — сейчас я отправлюсь в малый приемный зал, а вы немножко подождите здесь и двигайтесь туда же. Иначе церемониймейстер взбесится, он человек старой закалки и уверен, что верховный правитель обязан общаться с подчиненными исключительно путем приказов. Не хочется попусту расстраивать старика, у него уже не самое крепкое сердце. Ну а я всегда полагал, что личное участие — залог успеха.
Помещение малого приемного зала уже было заполнено людьми. Совет Гильдии в полном составе сохранял мрачно-торжественное молчание, за которым маги всегда скрывали свое замешательство.
Император вроде бы отстраненно глядел в огонь, но на самом деле он выжидал, как и положено мудрым правителям. Хешель был в этом уверен, уж кто-кто, а первосвященник знал Императора лучше других. Сам же глава Церкви, отпустив Солнечную птицу и по совету предводителя эльфов двинувшись в канцелярию, за этот краткий срок уже успел составить примерный план действий. Появления гостей из-за моря не ожидал никто, и первосвященник благоразумно отложил решение вопроса об их статусе перед всевидящей Церковью, но он точно знал, что сможет кое от кого потребовать разъяснений.
— Уважаемый Совет! Что, я спрашиваю, только что произошло?
Присутствующие задвигались, некоторые замахали руками, другие просто покачали головами, и все указали Хешелю на ослепительный шарик света, висящий над столом с картой Империи. По солнечному мячику прошла легкая рябь, словно спящее существо перевернулось на другой бок, раздалось негодующее вяканье, быстро, впрочем, сменившееся тихим сопением. Первосвященник, вспомнив слова эльфа про «высшее существо», мгновенно оценил ситуацию и перешел на шепот, который все равно блестяще передавал его бешенство:
— Где были ваши дозорные, господа гильдейские? Где были ваши охранные заклинания? Не хотите же вы сказать, что столицу оборонял тот жалкий грозовой воробей, которого растерзали в первые же минуты сражения? Где, в конце концов, хваленый глава вашей Гильдии? Где в такой грозный и решающий для страны час Радимир Оцелот?!
Какой-то чародей из Совета (различать их первосвященник не собирался — все эти колдуны были равны по влиянию, гордыне и самодовольству, разнились только длиной бород), выступив вперед, позволил себе легкую улыбку, взбесившую Хешеля еще больше, и проговорил:
— Гроза, господин Хешель. Мощнейшие атмосферные явления гасят на корню всю возможность магической разведки. Видимо, бестии пролетели над грозовым фронтом, скрывшись и от глаз, и от дозорных. А что до Оцелота… Очевидно, этот час для страны все-таки не был решающим. Либо судьба Империи вершилась в другом месте. Никто не сможет упрекнуть Радимира в том, что он когда-либо оставил наш народ в безвыходном положении. Как невозможно упрекнуть его и в неумении скрывать свое присутствие. Возможно, наш незримый глава сейчас находится в этой комнате. Возможно, это даже я — или вы, первосвященник. Но абсолютно точно одно: когда отечество будет действительно в страшной опасности, он проявит себя.
Это было верно. За всю историю Империи очень многие заговорщики, как среди курфюрстов, так и среди магов, успели близко познакомиться с Оцелотом. Из кратких секунд этого знакомства они вынесли несколько простых истин: великий маг умеет очень хорошо прятаться, очень быстро прибывать к месту происшествия и еще быстрее превращать его в безумный вихрь смертоносной магии. Поэтому сепаратизм ни в Гильдии, ни в стране в целом как-то не прижился.
Остальные советники несколько озадаченно покосились на закончившего говорить Адуса: им и в голову не приходило, что скромный глава аналитического отдела может так быстро, остроумно и с тщательно укрытой издевкой отбиться от самого первосвященника.
Хешель как раз набрал воздуха, чтобы разразиться гневной отповедью — как! принять его за какого-то чародея?! — но в этот момент двери канцелярии бесшумно отворились, чтобы не разбудить дремлющее существо и не обеспокоить находящихся среди вошедшей процессии эльфов, считающих резкие звуки негармоничными. По бокам вышагивали два стража с каменными лицами, а посередине, отечески улыбаясь из-за плеч Альтемира и Диомира, шествовал остроухий маг. Остановившись, он окинул собравшихся спокойным взглядом и произнес:
— Наконец-то все в сборе. А теперь выслушайте меня. Великие силы пришли в движение. Силы, о которых не слышали столь долго, что даже среди нас, перворожденных, не найдется живых свидетелей тех событий. Мы преодолели бескрайние моря, чтобы помочь вам словом и делом, ибо в опасности судьба всего мира. То создание, которое сейчас мирно дремлет перед вами и кажется таким крохотным, на деле обладает величайшей мощью, не сравнимой ни с чем. Вы уже видели его силу: за одно мгновение этот охотник, будем называть его так, уничтожил весь воздушный флот бестий. А теперь позвольте, я поведаю вам, кто он.
Эльф переместился в центр комнаты, поближе к карте, убедился, что все внимание приковано к нему, и продолжил:
— Эта история берет начало во временах сотворения мира, когда из великой Пустоты явились ее воплощения, истинные Звери хаоса. Их главной целью было разрушить наш мир до основания — чего, конечно, не могли допустить его хранители, или охотники, как мы, эльфы, их называем. Хранителей было столько же, сколько и подземных зверей, и земля содрогнулась при виде шести невообразимых схваток. Но противники везде оказались равны, и бесконечный бой по неясным нам причинам окончился. Есть основания полагать, что вмешалось само мироздание, желающее установить равновесие во избежание дальнейшего хаоса. Враги вроде бы уснули, но, даже спящие, они держат друг друга стальной хваткой, ни на минуту не прекращая противостояния. И существовало предание, что любое создание, сколь угодно малое и слабое, может, воззвав к одной из сил, склонить чашу весов в ее пользу. И получить в награду силу освобожденного охотника. Или, увы, зверя.
