Вячеслав Ганич - Битва на удачу
Нэч почувствовал странно биение о бедро. Что-то трепыхалось в сумке, подобно раненной птицей. Приготовившись к любым неожиданностям, Нэч распахнул сумку. Ларчик, подаренный Грюгхелем, подпрыгивал и метался по всему отделению, напоминая рыбу, выброшенную на берег. Нэч схватил его, нащупал кнопку. Крышка отошла, и Нэч зажмурился от яркого белого света, который исходил от медальона. Словно ощутив свободу, медальон замер. Свет начал обретать направленность и сложился в письмена глирельдов. Письмена сорвались с медальона, выросли, вытянулись, выплыли из ларчика, и устремились к тени ослепительной лентой.
Тень замерла, в отчаянной попытке защититься из нее вырвались черные отростки-руки. Письмена закружили вокруг тени и резко обвились по всей ее длине. Подземелье огласил крик. Огромное желтое пламя вспыхнуло на другом конце уступа, затмив огни факелов. Письмена, обрубив отростки-руки, сдавливали тень, прожигали, разделяли, пока черный сгусток не распался на мелкие изодранные лоскуты, растворившиеся во мраке. Письмена померкли и растаяли.
На уступ выскочил толкователь, превратившийся в живой костер. Желтые глаза-огни сверлили темноту подземелья, сверкая за языками шипящего пламени. Не собираясь выяснять, что же произойдет в дальнейшем, Нэч выстрелил. Пуля попала в цель, толкователь крутанулся на месте и сорвался с уступа. Гремящий поток сомкнулся над языками пламени, утягивая тело толкователя. Медальон перестал светиться, только редкие искры пробегали по кругу и заключенному в нем треугольнику, напоминая о продолжающих появляться и исчезать письменах.
Спрятав ларчик в сумку, Нэч обогнул выступ и пополз в сторону дроу. Судя по отблескам факелов их осталось немного. Они еще не подозревали, что лишившись основных сил, из охотников сами стали добычей. Переполненные жаждой мщения уже в пешем порядке они выходили на уступ, держа наготове луки. Нэч прекрасно различал их очертания в отсветах факелов, оставленных в пещере. Но решив дождаться, пока покажутся все дроу, чтобы уничтожить их в одном стремительном нападении, прогадал.
— Он на уступе! — закричал впереди идущий дроу и упал на колени.
Сразу две стрелы просвистели над головой Нэча. С опозданием поняв ошибку, Нэч вжался в мокрый камень и выстрелил. Дроу, идущий вторым, схватился за грудь и осел. Первый дроу выпустил еще одну стрелу. Она чиркнула об стену и пролетела у Нэча перед лицом. Нэч послал в него пулю, и дроу, взмахнув руками, сорвался вниз. Уступ оказался свободен, но в пещере оставались еще дроу.
Отсвет факелов начал меркнуть. Понимая, что оставшись в полной темноте, станет беззащитным, подобно слепому, Нэч вскочил и бросился вперед. Ворвавшись в тоннель, он увидел двух дроу. Один стоял с натянутым луком, другой остервенело затаптывал факелы.
"Вот и конец", — подумал Нэч.
Ожидать, что стрела попадет в протез было бессмысленно. Нэч прыгнул в угол пещеры и выстрелил. В ответ стрела рассекла воздух у самого уха. Дроу, выронив лук, сложился пополам и упал, разметав длинные белые волосы. Последний дроу выхватил меч и бросился на Нэча. В багряных глазах пылала лютая ненависть. Нэч послал в него пулю. Дроу сделал несколько шагов и распластался на полу, хрипя и скребя пальцами по полу.
Нэч поднялся, но, ожидая подвоха, побоялся подойти к раненому. Дроу удалось перевернуться на спину и приподнять голову. Плащ распахнулся, на пробитой пулей блестящей кольчуге золотилась кровь.
— Избавитель… — прохрипел дроу.
— Почему вы преследуете меня? — спросил Нэч.
— Ты не победишь, избавитель! — у дроу горлом пошла кровь, и он закашлялся. — Примкни к Вечной Змее…
Дроу дернулся и затих. Из глубины пещеры послышались шаги. Нэч круто развернулся, готовый принять последний бой. Но это оказались эзды, вернувшиеся к своим наездникам.
"Все-таки есть в этом мире доброта", — подумал Нэч.
Не обращая на него внимания, эзды приблизились к бездыханным телам и принялись отщипывать еще теплые кусочки плоти.
Отвернувшись с чувством глубокого омерзения, Нэч подобрал валяющийся факел. Это была длинная гладкая палка, обмотанная некой тканью, которая не горела, но выделяла жаркое желтое пламя. Держа факел на вытянутой руке, Нэч поспешил по уступу к своему эзду, старясь не смотреть туда, где потоки водопада сворачивались в мощную воронку.
46
Веющее жаром пламя факела прекрасно освещало путь, почти полностью рассеивая тьму, и эзд легко бежал в сторону ушедшего отряда. Взяв на развилке вправо, Нэч очутился в обширной сырой пещере. Тускло светящиеся сталактиты и сталагмиты кое-где срастались, образуя толстые сталагнаты. Пламя зашипело и затрепетало, как от сквозняка. С бугристого потолка Нэчу на лицо упали холодные капли воды. Еще несколько скатились по плечам, пробежали по спине. Объезжая встающие на пути сталактиты, Нэч достиг конца пещеры и остановил эзда. Незримая сила не давала уйти. Возникло чувство, будто он что-то упустил, некую важную подробность.
"Это от усталости, — подумал Нэч. — Ничего здесь нет".
За спиной словно возникло сияние развивающихся белых одеяний Элевиэт. Нэч оглянулся, но Элевиэт, конечно, не увидел. Прежде ему не приходилось жаловаться на игру воображения, поэтому приняв замеченное сияние за неведомый знак, Нэч спешился и направился в темноту, куда влекло бессознательное притяжение.
Подойдя к стене пещеры, Нэч обнаружил в стене перед истертым множеством ног полом углубление с вырубленным выступом в виде чаши. По внешним стенкам чаши, до краев наполненной водой расходились, округлые письмена, совсем не похожие на угловатые письмена глирельдов.
Нэч опустился на колени перед чашей и посмотрел на неподвижную водную гладь. Отражение пристально вглядывалось в него, и их взгляды встретились. Бесплотный поток ухватил сознание Нэча, утягивая в отражение. Нэч хотел отвезти глаза, но тело не слушалось, оцепенев. Пещера расплылась и растворилась в темноте.
До Нэча донеслись клацающие звуки, разбивающиеся на множество мелких откликов, путающихся и утихающих. Звуки приближались, отблески огней высветили тоннель. Ощущение присутствия было полным, но частью разума Нэч осознавал, что все еще находится в пещере. Из тоннеля вышли коренастые существа в половину человеческого роста с длинными густыми бородами, в рубахах, подпоясанных кушаками, и штанах, заправленных в высокие сапоги. В руках гномов раскачивались светильники, из-за кушаков торчали секиры.
Сперва Нэч не мог воспринять то, что видит, но когда понял, его обуял ужас. Гномы вели его самого, Ниану и Аэвера, грязных, нагих, закованных в цепи. С каждым шагом цепи бряцали об пол. Нэч смотрел на себя пленного и не мог отделаться от мысли, будто что-то не так. Наконец его взгляд сосредоточился на правой руке и не обнаружил крепления протеза, словно неким непостижимым образом рука осталась целой при взрыве на Палатиде.
