Александр Плахотин - Тролль Ее Величества
— Одно… одна просьба, — с ходу поправился заклейменный.
— Ты хотел сказать «условие»?
Безносый пожал плечами:
— Мне все равно, как назовете это вы, главное — в другом. Я прошу… — он опустил глаза, — я не хотел бы, чтобы мои… товарищи… после исполнения… умерли.
— Боишься?
— Не за себя…
— Я что-нибудь придумаю. Уверен, ты будешь удовлетворен. На, возьми, — тайный советник бросил на стол тугой кошелек. — Это на расходы. Грамоту об освобождении получишь сразу же после завершения операции. Ты же ведь знаешь, где находится «Змеиный Погреб»? Вот там тебе передадут все нужное. Понял?
Череп кивнул.
— Далее. Сейчас тебя выпустят, а к вечеру выпустят тех, кого ты укажешь. Перед этим ты встретишься с Шэдагом. С ним обсудишь все подробности дела.
«За ночь он соберет всю свою банду. А уже к завтрашней ночи все будет кончено. Что же придумать с людьми каторжника? Ну, что ж, милый мой, думай, как и мясцо съесть, и под нож не лечь!»
Изо всех сил Михаэль бежал к дому тролля. Навстречу, словно нарочно, то и дело попадались горожане, шедшие по своим делам. И как сержант ни старался, нескольких столкновений он не смог избежать.
«Лишь бы не уехали, лишь бы не уехали!», — перепрыгнув через выбитую из рук торговки корзину с жареной рыбой, бормотал он про себя и, не оборачиваясь, мчался дальше по узким улочкам Уилтавана.
Вслед ему неслись крики и проклятия потревоженных прохожих. Один раз брошенный кем-то камень угодил ему прямо между лопаток. Михаэль всхлипнул и прибавил ходу. Еще немного, и за следующим поворотом начнется окраина города.
«Так… успокоиться! Даже если их не будет, нельзя ничего показывать». Перейдя на шаг, он оглянулся назад и, не заметив ничего необычного, продолжил путь дальше.
У дома Висельника было тихо. Оглянувшись вокруг, Михаэль подпрыгнул и, зацепившись пальцами за уступ в заборе, подтянулся на руках, заглядывая во двор. Там никого не было. Спрыгнув наземь, он с самым равнодушным видом дошел до ворот. Постучав и не получив никакого ответа, он попытался открыть створы.
— Если ты к Лукке, то его нет, сынок. — По другую сторону улицы стоял незнакомый дед. — Эй, парень, а я тебя видел. Ты как-то приходил к троллю. Я его сосед, дядюшка Берг.
— Доброе утро, сударь, — как можно приветливей улыбнулся сержант. — Давно уехал?
— Да дня два или три уже как, — почесал затылок Берг, — или день назад? Памяти уже совсем не стало. Да и какая теперь разница — ведь нет его здесь.
— Далеко хоть? — провел языком по пересохшим губам подсыл.
— Домой. С матерью и братом. Вот вернется через недельку или две, тогда и заходи. — Старик повернулся, явно намереваясь уйти.
— Уважаемый, — в отчаянии ухватил его за рукав Михаэль, — а вот с ним эльф был. Он когда уехал?
— А он никуда и не уезжал, — остановился на полушаге Берг. — Я его сегодня утром на базаре видел вместе с тем седым стариком, что давеча здесь ночевал.
— А это были точно они? — В голосе сержанта зазвучала надежда.
— Ну уж глаза-то меня еще ни разу не подводили. — Берг был доволен собой — обведя дурачка вокруг пальца, он в точности выполнил поручение мастера Айдо.
Мы взяли еще одну телегу. Иначе бы пришлось складываться в поленницу, чтобы разместиться в этих повозках. Хотя, с другой стороны… (Не дай Небо, кто-нибудь подумает не то!) я бы с большим удовольствием возлег бы рядом с моей Вакарочкой. Ну, хотя бы ради того, чтобы получше узнать ее. (А заодно и себя, так сказать, показать.) Но, к моему искреннему сожалению, моими спутниками по тряске оказались братец Дуди, Куп и хохмач-самоучка с милым прозвищем Резак. Несмотря на то что прошлую ночь я, как и подобает приличному троллю, спал, но едва только эльф хлопнул вожжами по крупам лошадей, я тут же по новой завалился на боковую. Дуди выпало счастье развлекать себя разговорами обо всем со столь неудачно выбравшим телегу наемником. Поначалу Резак старался как-то поддержать беседу и даже несколько раз пытался похохмить, но, уразумев, что его городской юмор (впрочем, как и обычные слова) разбивается о стену тролльского лба, обреченно замолчал, кивая головой в такт лошадиному бегу и методичному бормотанию Дуди.
— Думаю, сегодня тепло будет. Точно тепло. Ночью не холодно было. Или холодно? Я не помню. Спал потому что. Я, когда сплю, глазки закрытыми держу. Значит, не видел, было холодно или тепло. А ты, когда глазки закрытыми держишь, что видишь? Или просто спишь? А вот интересно, у нас дома есть один тролль. Просто тролль. Не из перворожденных. Правда, слово смешное? Гази Малыш зовут. Он с открытыми глазками спит. Или не спит? Разве можно спать и глазки не закрывать? Неправильно это. Хотя мамуля говорит, что, если тролли говорят, значит, правду говорят. А вот если люди говорят, они правду всегда говорят или как? Интересно все это. Подумать надо…
Я очень надеялся, что все же это заскрипели колеса повозки… Я укутался поплотнее и, прижавшись к покачивающейся стенке, попытался поскорей заснуть, пока на какое-то время замолчал мой братец.
— Не надо думать — вредно это. Мамуля говорит, что если тролль начинает думать, то добром это не кончается. Права она — вон у меня уже головка заболела. Да и припекать начинает, а я еще не кушал. А ты любишь покушать? Я очень люблю. Особенно мамины пирожки. Особенно когда она туда кладет бруснику, медвежатину, кусочки зеленого щавеля вперемешку с яйцами кукушки и рябиновым повидлом. Умтс!!! (Это Дуди причмокнул.) А чего ты дергаешься? Знаешь, какое это объедение! Не знаешь… А если бы ты знал, какие пирушки устраивают у нас в стойбище… Какие вкуснятины выставляют на общий стол!..
Дуди надолго замолчал, время от времени не то всхлипывая в тоске, не то сглатывая слюнки при воспоминаниях. Я уж было решил, что мой братец задремал, как тут его голос снова дал о себе знать:
— Чего это мы стали? Уже приехали, да?
А действительно, чего это мы остановились? Я высвободил голову из-под шкур и вопросительно уставился на наемника.
— Эй, Резак, случилось чего? Кому говорю?
Наемник, не шелохнувшись, с самым тупым выражением морды лица уставился куда-то в бесконечность.
Отбросив шкуры, я встал и, нагнувшись, чтобы затылком не повредить крышу кибитки, подошел к сидящему воину.
— Эй, парень, ты меня слышишь? — тряхнул я его за плечо.
— А? Что? — вернулся он в этот мир.
— С тобой все в порядке? — убрал я руку с плеча.
— Я… понял… — И куда девалась вся его веселость и разухабистость? — Я… все… понял…
— Рад за тебя! — широко улыбнулся я. Только нам не хватало понести первые потери до встречи с врагом. — А позволь узнать, что именно ты понял?
На меня смотрела пара мутных глаз: