Антон Орлов - Мир-ловушка
– В чем дело? – сухо спросил Титус.
– Вы афарий, господин… Наверху… На последнем этаже…
Прихваченная из детства неприязнь мгновенно уступила место профессиональной собранности.
– Что случилось наверху?
– Там мертвецы, господин. Совсем мертвые, в крови… Господа из студентов! Ох, что стряслось…
– Веди, – приказал афарий.
Задыхаясь, раб побежал наверх. Титус обогнал его, перешагивая через две ступеньки. Долг требовал, чтобы он осмотрел место преступления.
Тела двух студентов лежали в пустом пыльном зале на девятом этаже. Убиты недавно, сразу определил Титус, еще не успели окоченеть. Судя по характеру повреждений, убиты оловянными шариками из самострела.
Одному, с эмблемой теолога на рубашке, шарик угодил в переносицу. Чтоб его опознать, придется вначале отмыть лицо от крови. У второго рана в груди, однако эмблему различить можно: этот был правоведом.
Титус встал. За спиной у него толпились люди – преподаватели, студенты, рабы. Все выглядели потрясенными и смотрели на него с ожиданием, словно он, брат-исполнитель Ордена афариев, мог по меньшей мере воскресить покойников.
Назойливо жужжали мухи. В ноздри лез тошнотворный сладковатый запах крови.
– Их застрелили, – сказал Титус. – Вызовите сюда городскую стражу. Орден займется расследованием, как только получит официальное приглашение от властей либо от вашего руководства.
Осторожно ступая, он принялся изучать пол. Небольшие нечеткие следы в пыли. Следы убийцы?.. Больше ничего, никаких деталей.
– Эй! – Он поманил раба со значком надзирателя на тунике. – Стой тут и смотри, чтоб никто не топтался, а то улики затопчете! Понял?
– Понял, господин.
В надзиратели непонятливых не берут: они должны уметь читать и писать, а также более-менее понимать, о чем беседуют между собой студенты. Это своего рода элита среди университетских рабов.
В толпе начались перешептывания, потом один из студентов сдавленно произнес, отвечая на чей-то вопрос:
– Ну да, я знал их… Это Обран Фоймус с пятого курса. – Он указал на правоведа. – А это Варий Клазиний. Видите, у него на пальце печатка с родовым гербом Клазиниев? Он никогда ее не снимал.
Титус замер в полусогнутом положении. Клазиний и Фоймус – эти имена ему назвала Сибрела, соседка Роми по келье. Главные враги Роми. Совпадение?.. Создатель, пусть это будет всего лишь случайное совпадение…
– Вы что-то нашли, афарий? – вывел его из ступора голос преподавателя.
– Нет, профессор. – Он выпрямился. – Только отпечатки подошв, но они тоже могут помочь следствию. Известите ректора и немедленно свяжитесь с Магистром нашего Ордена. По закону, если преступление произошло в государственном учреждении, афарий не имеет права начинать расследование по собственной инициативе, без приглашения.
Кое-кто направился к выходу, и вместе с ними Титус. Он хотел поскорее проверить свое страшное подозрение, поскорее убедиться, что это неправда.
Нетерпеливо поглядывая на песочные часы в нише, он мерил шагами коридор перед дверью лекционной аудитории на четвертом этаже. Наконец дверь распахнулась, высыпали первокурсники.
Роми среди них не было.
Афарий прислонился к стенке. Холодок в животе, под ложечкой, в сердце – словно тебя живьем вмораживают в ледяную колонну в храме Мегэса… Спохватившись, он с отчаянной надеждой бросился к двери.
Нет. В аудитории ее тоже не было. Только раб, скатывающий в трубку полотнище с какой-то разветвленной схемой.
Она появилась внезапно в конце коридора. Издали узнав тонкий подростковый силуэт, Титус бросился навстречу. Девушка остановилась.
– Ты пропустила лекцию, – вымолвил он после заминки чужим голосом.
– Я была в туалетной комнате.
Они молча смотрели друг на друга. Роми казалась сникшей и грустной. Титус обратил внимание на бархатный мешочек с затейливым бисерным узором: судя по тому, как он оттягивал пояс, там лежало что-то тяжелое.
– Роми… Роми… это сделала ты?
Она даже не спросила, что он имеет в виду. Тихо ответила:
– Я.
– И что теперь?! Ты совершила убийство! Ты довольна? Ты чувствуешь себя хорошо?
– Нет. Не хорошо. Но я не раскаиваюсь. Они были законченными подонками. Из-за них один парень с нашего курса пытался покончить с собой. Клодий. Я с ним почти не общалась, но когда человек, которого ты знаешь, хочет убить себя из-за какой-то мрази… Такого быть не должно.
– Ты не имеешь права так судить о людях! Не бывает законченных подонков.
– Может, и не бывает, зато некоторые люди ведут себя как законченные подонки. – В янтарно-коричневых глазах Роми зажглись упрямые огоньки. – Это их выбор. А мой выбор – защищаться!
– Ты не смеешь так рассуждать!
– Не твое дело, как я смею рассуждать и как не смею!
Она шагнула в сторону. Титус заступил ей дорогу:
– Подожди!
Продолжать этот спор он не хотел: ее точка зрения, сочетающая в себе отроческую наивность и прямолинейный практицизм, внушала ему страх. Роми опасна. Опасна даже не тем, что застрелила Вария Клазиния и Обрана Фоймуса, а своими взглядами. Остановить ее надо сейчас, пока не поздно, пока она никого не успела заразить этими неправильными мыслями!
Титус нашарил в кармане коробочку, вынул булавку. Золотая вещица сверкнула на солнце. Роми, пытавшаяся обойти его, приостановилась, и тогда он с размаху вонзил булавку ей в руку. Ни одной капельки крови: ведь булавка магическая.
Афарий заглянул в мешочек на поясе у Роми: да, там лежал медолийский самострел. Орудие убийства.
– Идем.
Взяв девушку за локоть, он повлек ее к лестнице. Временами Роми начинала упираться, но очень вяло и слабо. Титус припомнил замечание Эрмоары насчет ее высокой сопротивляемости. Заклятье, превратившее Атхия в идеально послушный автомат, не смогло до конца парализовать ее волю. Впрочем, это не имело значения.
По лестнице поднимался наряд городской стражи.
– Я задержал убийцу, – громко объявил Титус. Стражники остановились.
– Это Романа До-Энселе, студентка первого курса. У нее были личные счеты с покойными. Самострел, из которого она стреляла, лежит в мешочке на поясе… – Его уверенный голос прервался. Сглотнув, афарий добавил: – Преступница добровольно призналась в содеянном, не забудьте занести это в протокол.
Он выпустил ее локоть и выдернул булавку. Роми вздрогнула, схватилась за перила. Стражники окружили ее, оттеснив Титуса.
– Романа До-Энселе, именем императора вы арестованы! Если у вас есть при себе какие-либо магические амулеты и приспособления, вам надлежит сдать их…
Титус боком протиснулся мимо, сбежал по расплывающейся от слез лестнице в вестибюль и выскочил на жаркую вечернюю улицу. Все. Он выполнил свой долг. Теперь надо сообщить о случившейся трагедии Эрмоаре.
