Александр Зайцев - А-Прогрессор
— Да! Мы владетели! Истинно так!
Эта поддержка зала воодушевила герцога.
— Как каждый из вас отреагирует на то, что кто-то не позволит ему распоряжаться на его же собственной земле?!
— Глаза на ж…пу натяну! — Это мнение, высказанное старым виконтом Имином, было полностью поддержано собравшимися.
— Разве не вправе герцог Эри распоряжаться своей землей?!
— Но это и земля королевства! — выкрикнул самый молодой из присутствующих лордов.
Но вот те, кто постарше, уже поняли, какую опасность таит всеобщий поход на Эри под знаменем короля.
— Наше королевство — объединение свободных владетелей… — эта тихо сказанная герцогом Обли фраза была услышана всеми.
— Сегодня Огред запретил Эри выдавать внучку за того, кого выбрал старый герцог. Завтра вам, сэр Милисис, он запретит посылать вашу дружину по вашему усмотрению. Послезавтра мы будем под королем, как сопливые собачки, как лорды Бельграна!
Это утверждение Тара просто взорвало зал. Поднялись крики, каждый владетель пытался высказаться, перекричав другого.
Герцог Тарский спрятал усмешку за бокалом вина. Не обмануло древнее гадание. И правда, это был его шанс, его возможность возвыситься. Стать новым королем юга! Разве потомок последнего имперского легата не имеет полные права на корону Гильмариса?! Разве не справедливо, если южным королевством станет править род воина, а не какого-то префекта?! Да и разве мерриды посредством своих костей не намекнули ему, что истинно так?! Когда пиршественная зала была уже готова потонуть во всеобщем оре и могла пролиться кровь — некоторые лорды так активно спорили, что схватились за мечи, — герцог Тарский поднялся со своего места…
Так, по причине того, что властолюбивый герцог жестко полагался в своих решениях на языческие ритуалы, Огред Третий не только не дошел с верным ему войском до земель Эри, но и вынужден был спешно возвращаться в свои владения, чтобы подавить неожиданно вспыхнувший бунт знати. Маленькая подмена каких-то костяшек с древними символами, и на юге разгорелся пожар очередной гражданской войны. Это вмешательство я посчитал самым удачным и малозатратным из всех, что мне доводилось до этого осуществлять. Специально утяжеленные кости выкинули при обряде гадания нужный результат. Надо сказать, что у меня было продумано еще несколько вариантов воздействия. Но жажда власти, как это часто бывает, оказалась самым лучшим стимулом. И лорд Тарский, поверивший в свою счастливую звезду, смог поднять знать на восстание против короля, ибо рассчитывал по их спинам взобраться на южный трон.
Помимо очевидной политической выгоды для Бельграна восстание герцога Тарского еще и значительно пополнило поступление душ с вверенных мне земель. Всегда приятно, когда сделанное тобою убивает сразу нескольких «зайцев».
Надо сказать, Кагр полностью оправдывал мои ожидания. Действуя постепенно, с несвойственной его возрасту неторопливостью, монотонно, как бульдозер, он шел к осуществлению своей мечты. Мечты, которую привил ему, сам того не осознавая, его лучший друг Маррис. Арках под властью одной короны — короны Бельграна.
Молодой король в полной мере осознал все выгоды, что сулило его королевству предложение графа Эри. И принял решение о женитьбе на леди Лиаре, древность рода которой не позволила возмутиться бельгранским владетелям в связи с неравностью такого брака. Да и многие владетели востока по достоинству оценили приданое внучки графа — приданым было все графство Эри.
В честь королевской свадьбы по настоянию Марриса был назначен рыцарский турнир. Для жителей востока это было внове. Данное развлечение, впервые осуществленное на свадебной церемонии, по праву заняло ведущее место в рейтинге увеселений как дворян, так и простого народа.
Этот первый рыцарский турнир на Аркахе еще больше поднял рейтинг Кагра в глазах подданных. А на дворян данное новшество произвело столь сильное впечатление, что они готовы были носить своего сюзерена на руках.
А когда, через год после свадьбы, у Кагра родился наследник… Это поставило окончательную точку на любом возможном бунте или недовольстве. Никогда до этого Бельгран не был так объединен в своей любви к монарху. Церковь также с радостью приняла как свадьбу, так и турнир. По мнению служителей культа, пусть лучше дворянство таким образом спускает пар, чем в мелких междоусобных стычках, которые обычно уносили многие жизни.
Единственное, о чем до хрипоты спорили закадычные друзья — король и его маршал, была реформа армии. Маррис настаивал на том, чтобы армия Бельграна брала пример с легионов республики. Кагр же придерживался иной точки зрения, считая, что основой королевской власти должны быть дружины владетелей. У обоих вариантов были как свои несомненные плюсы, так и не менее очевидные недостатки.
Мне-то было ясно, что будущее за профессиональными армиями. Но и мнение Кагра оказалось не столь уж ошибочным. Он как сюзерен в первую очередь думал о благе и реакции тех, на ком, как он считал, и зиждется его право на власть, — о дворянстве. Да и финансовый вопрос был не менее важен. Даже содержание одного легиона легло бы на казну такой ношей, что строительство храма Аире выглядело бы не таким уж и затратным.
Маррис же настаивал, что надо провести налоговую реформу, аналогичную республиканской, ограничить власть знати. Усилить налоговые поступления непосредственно в королевскую казну, значительно убавив долю владетелей. Последнее не только позволило бы с легкостью достроить великий храм, но и нанять как минимум один легион в три с половиной тысячи копий. Этот легион и поместная дружина уже были бы силой, превышающей военные возможности республики.
Кагр не решился последовать совету друга. Такие реформы сулили слишком крутые перемены в его королевстве. И король сомневался в том, что у него хватит влияния для осуществления столь масштабных преобразований. Он боялся дворянского бунта, аналогичного тому, что сейчас бушевал на юге. А ведь там бунт начался по куда менее значительному поводу, чем предлагаемая Маррисом налоговая реформа.
Боюсь, что даже при полной моей поддержке предложение королевского маршала и правда было излишне преждевременным. При более подробном анализе их спора я даже обрадовался, что Кагр смог воспротивиться предложениям своего соратника, еще раз показав себя умным и дальновидным политиком. А главное — эти споры ни в коем разе не повлияли на их личные отношения. Общая цель и давние дружеские узы крепче любого цемента скрепляли эту пару.
Но было бы большой ошибкой считать, что за внешним спокойствием в восточном королевстве ничего не происходило. Новые королевские указы ничего не ломали в старых укладах. Так казалось всем поначалу. Но реально Кагр все решительнее и решительнее становился истинным королем, сосредотачивая в своих руках все больше ниточек управления государством.
