Эл Ибнейзер - Дар Менестреля
Онтеро и его товарищи, пытаясь хоть как-то затеряться среди моряков, пригнулись и медленно начали пятиться за них.
— Эй, на «Реуте»! — крикнул один из монахов, но не в сером, а бордово-красном одеянии, выйдя вперед и положив руку на поручень. Дастин похолодел. Он уже видел этого человека. Что-то внутри менестреля подсказывало ему, что дело плохо, но еще не все потеряно. Должен быть какой-то шанс, какая-то надежда на спасение.
— Нам нужны трое ваших пассажиров. Мы не причиним вам зла, если вы по-хорошему нам их выдадите. Напротив, заплатим изрядную сумму за этих людей.
— Катитесь к дьяволу, — крикнул было Вуди, но Гильва отстранила его мускулистой рукой.
— Во сколько же вы оцените наших почтенных гостей? — недобро улыбнувшись гаркнула она.
— Я не люблю торговаться, женщина, — грозно заявил вожак, медленно ступая по трапу, который перекинули между кораблями, в то время достаточно сбилизившимися. За ним потянулась вереница мрачных монахов в мышино-серых балахонах. — Пятьсот леогуров.
— Пять? Пять сотен леогуров за столь ценный товар? — с поддельным изумлением воскликнул Вуди. — Да ты издеваешься над нами, почтенный. Да я даже за три тысячи не выдам своих пассажиров. Идите с миром, уважаемые…
— Заткнись, Вуди, — свирепо прошипела Гильва.
Дастин весь сжался, словно ожидая сильного удара. Затаив дыхание, он наблюдал, как вожак монахов ступил на борт «Реута» и, гордо вскинув голову, в упор посмотрел на трех беглецов. В его глазах светилось спокойное торжество и что-то еще… Когда глаза его встретились с глазами Дастина, менестрель понял, что хотя от этого человека можно ожидать всякого, но сейчас он не желает зла ему и его друзьям.
— А где Тич? — послышался тихий шепот Ильмера.
Дастин судорожно глотнул. В напряженной тишине голос Онтеро показался чуть ли не громогласным.
— Похоже, он опять нацепил на себя рыжий мех с хвостом…
Менестрель медленно повернул голову в направлении коротышки. Весь мир словно застыл. Казалось, будто даже ветер стих, и море не издает ни звука. Судно будто застыло на недвижных волнах. Дастин встретился взглядом с Онтеро. Вопреки всем ожиданиям колдун широко улыбался, и его улыбка больше походила на дьявольскую ухмылку Смерти. В застывшем мире он произносил какие-то слова, до ни единого звука не долетало сквозь застывший воздух.
И тут мир словно ожил. Все стало происходить с молниеносной быстротой.
Что-то мелькнуло яркой вспышкой на корабле «серых». Вспыхнули паруса гиганта, а на палубе его началась паника.
Предводитель монахов резко обернулся и быстро начал отдавать команды на неизвестном языке. Вуди выхватил абрдажную саблю и угрожающе двинулся к застышим в нерешительности монахам, стоящим за спиной их вожака. Гильва метнулась к Мяснику, что-то крича о какой-то сделке. Онтеро схватил Дастина за руку и потащил к другому борту, но на полпути споткнулся об канат и рухнул на палубу.
Разъяренный Вуди орал о том, что его надули. Какой-то матрос ринулся было к крючьям, на ходу вынимая кривую широколезвенную саблю, но упал, не успев перерубить канаты. В его шее торчала чернооперенная стрела.
Началось нечто невообразимое. Матросы Вуди с победоносными криками набросились на монахов. Кто-то все же перерубил несколько канатов, и корабли начали медленно расходиться. С горящего судна перепрыгнул монах в сером, чем-то смахивающий на вожака. Вслед за ним на судно Вуди перепрыгнула женщина в одежде легкого воина, и вместе с предыдущим монахом встала за спиной вожака. Тот, свирепо отмахиваясь мечом, отбивался от наседавших на него матросов. Вскоре последний канат был перерублен, корабли окончательно разошлись, и трап рухнул в море.
Монахи на «Реуте», число хоторых резко сокращалось, попрыгали в воду. Лишь вожак и присоединившаяся к нему парочка продвигались по палубе в сторону кормы корабля, оставляя за собой убитых и раненых. Могло показаться, что они так и будут ходит по палубе, пока останется хоть один из живых членов команды, но женщина явно сдерживала, и матросы стали их теснить. Судно нападающих тем временем уже вовсю пылало и огонь угрожал перекинуться на пиратов.
— Полный вперед, — что есть мочи заорал Вуди, дико вытаращив глаза. Несколько матросов, оставив других сражаться с тройкой «серых», устремились выполнять приказания Мясника. Капитан, переступив через упавшую Гильву, резко скомандовал: — Этих троих взять живьем!
Дастин со всех ног понесся к корме, не зная, что делать. Навстречу ему выскочил взъерошенный Тич с круглыми от ужаса глазами.
— Что происходит? — спросил он, но Дастин отмахнулся, продолжая бежать по палубе набирающего скорость корабля.
Судно монахов уже вовсю полыхало. Поняв, что корабль обречен, «серые» спустили на воду шлюпки. Подобрав барахтающихся в воде собратьев, они налегли на весла, и вскоре скрылись за плотным облаком черного дыма. Гигантское судно стало крениться на бок, издавая жуткие стоны. Через несколько мгновений его нос поднялся к верху, и корабль медленно пошел ко дну.
Зачарованный Онтеро поднялся с палубы и, потирая ушибленный лоб, смотрел, как погружается корабль.
Тем временем трех людей с гибнущего судна прижали к борту. Женщина отступила за спины сражающихся мужчин и собралась было прыгнуть за борт, но вожак «серых», резко опустив меч, вскинул руку и воскликнул:
— Стойте! Мы сдаемся.
Матросы недоверчиво остановились, однако держа сабли наготове.
Вуди растолкал моряков и подошел к пленникам.
— Ха! — воскликнул Мясник, приставив острие сабли к горлу вожака. — Дьявол меня подери, если я не вляпался в дерьмо. Но, клянусь золотом Бурама, я не хотел этого. Зато теперь ты заплатишь мне десять тысяч леогуров, иначе ты и твой дружок пойдете на корм акулам, а с этой бабой повеселится вся команда «Реута», после чего я продам ее торговцам с севера.
— Это вряд ли, — сквозь зубы процедил вожак. — Кроме того, ты нас дешево оценил. Денег ты получишь вряд ли, но жизнь себе и своей команде, пожалуй, сможешь откупить.
— Ха! И это говорит мне этот пес, чье горло ждет поцелуя моей сабли. Клянусь перьями морского грифона, ты смелый человек, монах!
— Я не боюсь смерти, Мясник. А вот тебе неплохо бы подумать, что с тобой будет вскоре.
— Да плевал я на твоих серых. Мне уже все равно. Из-за этих паскудных сухопутных крыс, которых я взял на борт по просьбе Гильвы, будь она трижды неладна, я вляпался в жуткое дерьмо. Так что теперь мне одна дорога — на север, где твои крысы меня не отыщут. А вот тебе придется раскошелиться, если дорога жизнь девчонки. Хотя, — многозначительно усмехнулся Вуди, явно набивая цену, — мои ребята слишком мало имеют радостей в жизни. За сегодняшнюю драку они, пожалуй заслужили немного удовольствия.
