Дэйв Дункан - Дети Хаоса
Орлад провел руками по складкам и пришел к выводу, что на груди они лежат неровно. Решив, что нельзя появляться в новой роли командира молодняка в плохо надетой накидке, он снял ее, разложил нелепую тряпку на полу и начал складывать, чтобы затем попытаться еще раз. В коридоре послышались голоса и топот ног.
— Сколько на самом деле власти у командира молодняка? — спросил он Гзурга.
— Сколько он сможет взять и удержать. — Старик рассмеялся, показав все шестьдесят четыре зуба. — Тебе, сынок, нужно как можно быстрее нарисовать линию на песке и оборонять ее до последнего вздоха. По возможности не своего, а чужого вздоха.
Только с четвертой попытки Орлад остался доволен своим одеянием — и у него почти не осталось времени. Верист! В настоящей накидке и с цепочкой на шее! Кадет Орлад, оранжевые полоски (войско Стервятника), зеленые (охота Нардалборга) и белые, означавшие, что он еще ученик. После стольких лет мечтаний и попыток добиться своей цели он, наконец, одет так, как хотел, и скоро расстанется с белой полоской. Он дал клятву и отныне принадлежит богу.
Накидка, конечно, — непривычная одежда, и у Орлада сложилось впечатление, что она в любой момент может свалиться на пол, а он останется голым; однако в этом и заключалась ее суть — веристам, принимающим боевую форму, некогда сражаться с тряпками. Он чувствовал себя довольно глупо, но понимал, что со временем необычное ощущение пройдет. После вчерашних испытаний, оказавшихся гораздо тяжелее, чем он ожидал, все тело у него болело и ныло от синяков. Кроме того, ему отчаянно хотелось спать, но все это теперь было частью его жизни. Порез на предплечье, откуда он взял кровь, чтобы принести клятву, прекрасно заживал.
Он чувствовал себя превосходно.
Командир молодняка Орлад надел сандалии, отбросил в сторону занавеску и зашагал по коридору. Половина занавесок оставались закрытыми, из-за них даже доносился храп, но большинство тех, кто находился в одной с ним спальне, не имели к нему никакого отношения. Если кто-то из фланга опоздает на поверку, вот тогда он примет меры. Орлад уже почти подошел к выходу, когда из-за скользнувшей в сторону занавески появился Поганый Рот. В самый последний миг.
Орлад остановился.
— Смерть твоим врагам, щенок Ваэльс.
Поганый Рот поспешно кивнул.
— Мой господин добр.
— Не господин. — Орлад сурово нахмурился, довольный собой.
— Мой командир добр.
Ваэльс с опаской ждал, что от него потребуется. Про него почти никто ничего не знал. Он был одним из трех кандидатов, которых прислали из Трайфорса принять участие в испытании. Он казался таким молодым и застенчивым, что на него почти не сделали ставок. Но вчера вечером, когда двое других юношей из Трайфорса не выдержали испытания — к огромной радости всего Нардалборга, принявшегося громко вопить и улюлюкать, — он остался стоять. Свое прозвище он получил из-за родимого пятна винного цвета, покрывающего нижнюю часть его лица. Жидкая бородка его нисколько не скрывала и, по всей видимости, никогда не скроет.
— Встань у окна, — сказал Орлад. — Повернись. Молодец! Выглядит идеально. А у меня задница не торчит?
С сегодняшнего дня молодняк разобьется на пары, и каждый будет отвечать за своего товарища в самых разных вопросах, включая то, как сидит накидка.
— Мой командир добр. Если позволите… — Поганый Рот слегка подправил накидку Орлада. — Думаю, так лучше, командир.
— Спасибо. — Они зашагали рядом по коридору. Орлад не слишком любил пустые разговоры, но командир должен знать своих людей, а про Ваэльса ему почти ничего не было известно. — Поздравляю. Здорово, правда?
— Очень… командир. Я тоже вас поздравляю, командир молодняка Орлад. Если позволите выразить свое мнение про то, как вы проходили испытания, то вы…
— Тебене позволено ничего про это говорить. Никакой лести. Не желаю слышать ни слова о своих заслугах, вне зависимости от того, правда это или нет.
— Мой командир добр.
Они вышли из здания, где находились спальни, и по колено увязли в слякоти, да еще сильный ветер решил проверить их мастерство подвязывания накидок. Они зашагали быстрее, навстречу ветру. Мимо прошло несколько человек из золотого отряда, они кивнули и улыбнулись, признавая щенков. Видимо, удивление начало проходить.
— Итак, почему ты замешкался, когда я тебя поздравил?
— Не припомню такого, командир молодняка.
— И все же ты замешкался. Наверняка думаешь, будто тебя привезли в качествезапасного, так ведь? Чтобы ты вылетел. Отбросы из Трайфорса.
Поганый Рот смотрел прямо перед собой, из его глаз текли слезы, щеки раскраснелись и почти слились с родимым пятном, губы посинели. Поразмыслив немного, он ответил:
— Мысль о том, что язапасной, не приходила мне в голову, командир молодняка. Уверен, это всего лишь легенда.
Они уже почти подошли к двери в столовую.
— Как часто подобное происходит в Трайфорсе?
— Ну… бывает иногда.
— Здесь за последние десять лет такое случилось восемь раз, — сказал Орлад.
Во время подготовок погибло восемь кадетов из двадцати классов. В ряде случаев действительно произошло несчастье. Но ходили слухи, что последнему кандидату в списке как правило ничего хорошего не сулит.
— Подозреваю, что скоро этот список пополнится девятым именем, однако тебе угрожает не такая серьезная опасность, как мне.
— Но вы жеПервый! — изумленно вскричал Поганый Рот, открыв и придержав дверь для начальника.
— Командир молодняка — флоренгианин? Тебе известно, что ни одному флоренгианину не удалось остаться в живых во время подготовок в Нардалборге?
Ваэльс ухмыльнулся.
— А может, это потому, что они и не пробовали?
Орлад молча прошел вперед. Он не чувствовал в этом юноше опасности, возможно, они даже чем-то похожи: у него уродливое родимое пятно, а у Орлада — смуглая кожа.
Столовая была огромной, с высоким потолком, и сегодняшнему ветру удалось разогнать дым. Из огромных окон открывался прекрасный вид на пустоши, а еще в них дуло так, что внутри царил пронизывающий холод. Вообще-то эти окна обычно закрывали ставнями.
Из столовой выходили парни из красного отряда. Они довольно грубо и оскорбительно пошутили, заявив, что последнее время здесь полно отбросов. Орлад даже не улыбнулся.
Большинство присутствующих сидели на табуретах за длинными столами; они ели и переругивались. Наверняка где-то есть отдельный стол для молодняка. Еще здесь был стол для разделки, где все желающие могли стоя разрывать руками и зубами сырое мясо. Нотакой завтрак в планы Орлада не входил, хотя он знал, что скоро ему придется к этому привыкать. Он направился к столу, заваленному хлебом, сыром, фруктами и овощами.
