Владимир Голубев - Знахарь
Не успел я зайти в номер, как принесли шампанское. Леночка начала свой марафон по растрачиванию легких денег. Мы прожили в Париже три дня. Каждый вечер обирая очередное казино, и каждый день собирая груды пакетов с женскими тряпками в номер. Цены на одежду в парижских бутиках оказались заоблачными. Возможно, Алёна посещала не те магазины, или выбирала не те наряды. Но это были её, нечестно заработанные, деньги.
* * *Переместились домой мы сравнительно легко. Хотя времени это заняло не меньше, но не потребовало той сосредоточенности, что в прошлый раз. Оставив Алёну разбирать сумасшедшую груду тряпок, и пригласив Катю как бы для изучения новых направлений моды, а на самом деле, дав возможность Леночке покрасоваться, я затеял внеочередной медосмотр. Ни у кого не наблюдалось ни признаков нарушения здоровья, ни появления новых магических способностей. Я, как всегда, усилил иммунитет «пациентам», уменьшил возрастные изменения, но в целом успокоил и себя, и друзей.
— Всё идет нормально.
— Ты осторожнее со своими молодильными штуками. Я уже выгляжу моложе жены, она смотрит на меня с подозрением, — «пожаловался» Лёха.
— Напарник, а мне можно сделать парочку морщин и шрамов, — засмущался юный Кляйн.
— Это мы запросто, — поплевал на кулак Хард.
— Ты Пашину «гномиху» еще не видел? Сходи, посмотри на её шикарные наряды. Я имел неосторожность восхититься, получил от Кати удар по печени остреньким кулачком. Ты можешь расхвалить своей Зюс Алёнины обновки. Гарантирую тебе множество шрамов от острых коготков и ожог третьей степени от файербола, — дал свои рекомендации Алексей.
— А ты начни распускать слухи, что тебе двести лет, а сам ты великий маг. Молодость твоя — это только иллюзия, — продолжил подшучивать Хард.
— Год-другой, ты не заметишь, напарник, как у тебя появятся внуки, — обрадовал я его близкими перспективами.
— Да. В молодости кажется, что до старости триста лет, а потом оказывается, что жизнь пролетела за год, — подтвердил моё мнение Алексей.
* * *Алексей задержался в ожидании Кати.
— Ты как дальше жить собираешься? — поинтересовался мой старый друг.
— До весны пробуду в Роззе, потом отправлюсь искать владельцев Святого Источника.
— Скорее всего, их давно нет в живых.
— Не уверен. В любом случае, я хочу разобраться со своей совестью. Хочу вернуть её обратно. Если придется, то ценой потери магических способностей.
— Это опасно и глупо. Лишиться всей своей силы?
— У меня уже были магические способности на Земле. Я смог попасть в магический мир самостоятельно. Пусть у меня останется моя, и только моя сила. Моя и только моя совесть. Сейчас я — зомби. Запрограммированная кукла. Иллюзия свободы воли на основе чужих желаний, чужих приоритетов, чужих нравственных оценок.
— У тебя осталась вся твоя память. Ты можешь взглянуть со стороны старого «я» на свои поступки. Ты способен совершать поступки наперекор, вложенной в тебя, чужой, шкалы ценностей. Живи, борись за себя. Мстить им опасно. Если это продвинутые военные технологии, то существа, овладевшие ими тысячи лет назад нам не по зубам. Если это боги, то такая месть — кощунство.
— Спасибо, Лёха, что сказал «нам». Я свою первую жизнь прожил маленьким винтиком большой машины. Школа, армия, институт, завод. Газеты, телевизор, партсобрания. Здесь подход более изощрен, но не менее страшен.
— Паша! Любая помощь! Умирать неохота никому, но товарища я никогда не брошу. А старинного друга одного на смерть не отпущу. Имей ввиду, если Харда и Кляйня не с собой не позовешь — обидишь их на всю жизнь!
— Тогда до весны нужно привести в порядок личные дела. Хотя у Харда уже почти королевство. Это уже дело общественное, — засмеялся я.
— Кстати, с твоими способностями ты мог бы дать по мозгам водителям той машины, винтиком которой ты был всю жизнь, — ехидно ввернул Лёха.
— Знать бы этих водителей! Кто рулит на самом деле, а кто является ширмой. Наверняка, это не Барак!
— Наших нынешних ты совсем в расчет не берешь?
— Я за прошлых не очень уверен!
— Ну, ты не прав! Никогда не поверю, что Сталин, или Гитлер — марионетки!
— Не в прямом смысле слова. Не как я. Всегда нужно смотреть на результаты, согласен? Сам факт войны это уже поражение. Сосед, не участвующий в войне выигрывает всегда. Эта истина для тебя очевидна?
— Да. Если только война большая. Маленькая победоносная война идет на пользу делу.
— Кроме того «сильная личность» всегда оставляет после себя хаос. Весь период её правления, обычно, максимальное напряжение страны, а затем борьба между собой политических карликов.
— Ты про Сталина?
— Нет. Про Ивана Грозного, Петра Первого, они для нас сейчас ближе и важнее.
— Хорошо. Петр Первый был известный изувер, попил человеческой крови через край. Но Иван Грозный тебе чем не угодил? По тем временам, вменяемый правитель? — обиделся Лёха, любивший тот период истории.
— Лёша, я не для того, чтобы твоего любимца обругать, сказал. Посмотри на нашу войну, между империей и гномами, с другой стороны. Кто выигрывает?
— Козе понятно, эльфы! — удивился Алексей, — зерно от светлых эльфов подорожало вдвое, а магическое железо от темных впятеро. Война затягивается, империя скоро погрязнет в кредитах. Потом еще лет десять будут работать на тех и других.
— Вот теперь ты мне скажи: император марионетка, или кукловод? — усмехнулся я.
— Ха-ха-ха! Я тут еще подумал про носатых гоблинов в Южных горах. Они тоже в выигрыше, их на службу и те, и другие сейчас охотно берут. Может это «мудрые» гоблины войну затеяли? — заржал Лёха.
— Пошли к женам, — прекратил я пустой разговор.
— Точно. А то у моей инфаркт сейчас будет, или слюной захлебнется, — продолжал веселиться Алексей. Мы вошли вовремя, Алёна демонстрировала ночнушку. Черное кружевное бельё создавало резкий контраст с её белой кожей. Леночкины ноги по щиколотку утопали в медвежьем мехе, ковер был скроен из огромных шкур северного белоснежного хищника. Огромный диван, стол, четыре кресла были завалены разноцветными нарядами. Катя развалилась у журнального столика, захватив в свою собственность каталоги. На рукаве её костюма висела бирка, а рядом уже стояла дюжина огромных пакетов из магазинов. Похоже, что Алёна специально покупала подарки для знакомых, Катя была чуть ниже и фигуристей. Все восемь дверей шкафа были распахнуты, чтобы дамам было легче выбирать очередной наряд.
— Паша, тебе нужно превратить соседнюю комнату в гардеробную, — сделала мне замечание Катя.
