Владимир Голубев - Знахарь
— Мне обещали светящийся сталактит, — требовательно посмотрела на меня женщина-менеджер.
— Парни! Бросайте жребий, кому ближняя дорога, а кому дальняя, — обратился я к деревенским мальчишкам. Вести туристов в четвертую пещеру выпало младшему мальчику, но он не унывал.
— Я их по «трубе» пару раз протащу, они сразу запросятся обратно, — шепнул он мне. Женщина-менеджер вернулась раздраженная, светящийся сталактит не «захотел» даже чуточку загореться изнутри. По рассказанной мальчишками легенде, сталактит определяет, таким образом, доброту каждого нового человека. Мальчишка укоризненно смотрел на меня, теперь чаевых ему не видать.
— Софья Георгиевна, неужели Вы верите в эти сказки, — чересчур уважительно обратился к ней один из юношей. Он явно хотел подчеркнуть, что она уже неровня ему по возрасту.
— А вот ты, Валек, и сходи, проверь. Здесь недалеко, всего десять минут, — не осталась в долгу обозленная женщина.
— Я с тобой, — подхватился второй юноша. И они нырнули в проход, не дожидаясь проводника. Развлекать «даму» пустопорожними разговорами меня не тянуло, и мы минут двадцать играли с ней в гляделки. О появление молодых людей мы услышали задолго, по радостным воплям, смеху и шуткам, неприличным комментариям и насмешкам над степенью доброты Софьи Георгиевны, которые сразу смолкли в главной пещере.
— Сталактит засветился, но, по-моему, это местная шутка. Ничего это не значит, — Валентин произнес это так, что всем сразу стало ясно, уж он-то верит в легенду на все сто процентов.
— Полыхнуло круто, — подтвердил его приятель. Мальчишка-проводник осуждающе смотрел на меня. «Взрослый человек, как Вам не стыдно», — качал он головой. Из четвертого хода послышались крики о помощи. Спуск вниз был слишком крутой, мужчина, фактически один, вытаскивал труп своего друга. Ни девушка, ни мальчишка не могли ему серьезно помочь.
— Он был жив. Федя еще дышал. Я почти успел. У вас есть аптечка? Рано или поздно рискованные спуски по «трубе» должны были чем-то таким закончиться. У Феди была сломана шея. Чудом было то, что он не умер сразу. Мы положили труп на стол, а я всё никак не мог решиться. Секунды уходили, я уже знал, что буду лечить его, но было мучительно больно, дикая случайность отодвигала еще на два года мечту об исцелении самого себя. Сожаление о нелепой случайности покинуло меня. Мне нужна была абсолютная концентрация на целую, длинную минуту, а я уже забыл, как это всё делается.
* * *Я сидел не берегу и плакал.
— Радуешься, что Федор остался жив? В первый раз вижу такого искренне счастливого человека, так переживающего за чужака, незнакомца, — Софья неловко толклась рядом, мешая мне выплеснуть моё горе наружу.
* * *Каждый год со мной приключалась аналогичная смерти Фёдора история. Пещера получила имя святого Павла, и потянулись люди, потерявшие последнюю надежду, но стремящиеся обрести её в убогом страшиле Павле. Приходили они редко, потому что помочь я мог лишь одному из них за целый год. Как только хватало силы я помогал, но когда наступит этот момент не знал никто, ни я, ни они.
Примечания
Павел Ильич — старый, одинокий, больной человек
Алексей — старинный приятель Павла
Екатерина — жена Алексея Михаил — старинный приятель Павла
«Ванесса Мэй» — белокурая подружка старшего сына Алексея. Чуть-чуть восточной внешности.
(Алёна) Володя — старший сын Алексея
Николай — младший сын Алексея
Соня — подруга Николая
Лавут — глупый
Бинус — умный
Лутт — маленький
Зюс — сладкий
Фрех — наглый
Вирту — целомудрие
Приор — важный
Хард — жесткий
Ресиг — огромный
Кляйн — маленький
Белла — красотка, невеста
Альт — старый
Бестия — зверь
Хайматлоз — безродный
Роззе — стерва
Ферокс — заносчивый
Рушель — сорванец
Бегум — принцесса
Нестор — умудренный
Диню — дочь императора
Лернер — ученик
Айз — лёд
Меркантили — торговый
Пантано — болото
Штольц — гордая
Нобель — дворянин
Фея — начальник
Дюк — герцог
Пафф — выстрел
Мэг — болтун
Джовани — молодой
Обер — высший.
