Александр Самсонов - Кощеевы земли
— Предлагаю выпить за любовь.
Евграфыч как-то странно посмотрел на Седова, но развеселившийся Лука, лихо опустошив стаканчик, произнес, обращаясь ко всем:
— Любовь зла — полюбишь и козла.
Русалка обиженно булькнула и повела сбивчивый рассказ о неразделенной любви. Что-то похожее Пашка уже читал в детстве в сказке о русалочке. Постепенно повествование водяницы становилось все более сбивчивым, в конце концов рассказчица запуталась в словах и замолкла. Слушатели за такой, по их мнению, интересный рассказ поощрили русалку еще одним стаканом вина. Обрадованная реакцией, она выпила предложенное и еще порывалась что-то рассказать, но разговор перешел на другие темы.
Когда казавшаяся бездонной бутыль опустела, старички степенно собрали стаканчики и, завернув пустой сосуд в тряпицу, стали прощаться. Их лица сияли радостью.
— Ну, молодежь, прощевайте, а нам пора на отдых. Спасибо за компанию, душевно посидели. Уважили стариков. Может, через год снова встретимся, — наперебой говорили они. — Только девку глупую не бросай здесь, лучше в воду ее брось, а то беда с нею может случиться. А насчет любви русалочьей ты не волнуйся — к утру, она все забудет. Это ж простая водяница, а не берегиня. Для тех — да, любовь на веки.
Захмелевшая русалка выползла на прибрежный песок. На дальнейшее сил у нее не хватало. Она медленно гребла по воздуху и песку высохшими ластами и жалобно поскуливала. Пашка попробовал взять ее на руки, но тут же опустил. Весила водяная дева немало, и поднять ее одним махом оказалось невозможно. Старичков и след простыл. Пришлось самому кантовать скользкую тяжелую тушу по рыхлому песку почти три метра.
Спихнув Лушку в воду и облегченно вздохнув, Пашка засобирался домой. Никакого желания рыбачить дальше у него не было. Странная встреча в двух шагах от родной деревни всколыхнула в душе тонкое чувство утраты чего-то важного. Неуловимого. Такое бывает, когда ощущение потери предвосхищает саму потерю. Ладно, подумалось ему, потом разберусь, а пока пора возвращаться домой.
Собрав раскиданные по песку снасти, Седов едва успел сделать первый шаг в сторону деревни, как посередине заливчика с шумным плеском всколыхнулась вода и на поверхности показалась еще одна русалка. Она подплыла к своей пьяной подружке, безмятежно лежащей на мелководье. «Такая же губастая и некрасивая, — с сожалением констатировал парень. — И какой дурак расписал их красоту?» Не обращая внимания на замершего у воды парня, трезвая водяница схватила коллегу по водному цеху за волосы и уволокла за собой на глубину.
Подойдя к деревне, ведун все же зашел на старое кладбище. В тени раскидистых берез и сосен он нашел Две соседствующие могилки, на которых неровными буквами со старыми ятями были начертаны имена: «Егор Евграфович Бастров 16.06.1841-21.05.1918» и «Лука Денисович Кяхр 3.11.1853-21.05.1918».
На заросших травой аккуратных холмиках с чуть покосившимися деревянными крестами лежало по пустой пузатой зеленой бутыли и по два белых пластиковых стаканчика.
Глава 8
ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГЕОЛОГИИ
Эти два представителя центра вызывали у депутата местной думы Суражкина чувство стыда и страха. Но если стыд, как свойство души, у слуги народа являлся чем-то этаким легким, эфемерным и даже необязательным, то страх тяжелым грузом придавливал к мягкому креслу все больше и больше.
— Итак, Николай Николаевич, получив три тысячи долларов за продвижение проекта, выдвинутого на республиканский тендер, — продолжал один из посетителей, назвавшийся Виктором Евгеньевичем, — вы добросовестно съездили в дружественную Финляндию, где так же добросовестно эти деньги прокутили. Наш проект даже не рассматривался. Получив запрос на оценку ресурсов северо-восточного района республики, вы также вместо того, чтобы использовать выданные средства по назначению, провели незабываемый вечер в казино…
Посетитель спокойным, даже равнодушным голосом перечислял прегрешения Суражкина, а второй, назвавшийся Евгением Викторовичем, разглядывал депутата как пресытившийся знаток смотрит на нечто малоинтересное.
— И теперь мы хотели бы услышать, что вы сможете сделать такого, чтобы нам не пришлось жалеть о бессмысленно потраченных средствах и задумываться о еще одной никчемной судьбе никчемного человека.
Виктор Евгеньевич замолк и пристально посмотрел на Николая Николаевича. Молчание затянулось. Затем депутат сдавленным голосом предложил:
— Есть один перспективный район, он находится на стыке интересующих вас мест. Северное Заозерье. Насколько я наслышан, там никогда не проводились никакие изыскания. Места глухие, отдаленные. Но что интересно — народ там живет богато. Почти четверть налоговых денег района приходится на одну деревню. Была куча различных проверок, но ничего не нашли. Все по закону. Интересный факт: сколько ни приезжало туда людей начинать свое дело, никто не преуспел. Возвращались оттуда одни банкроты, и то не все. А деревня процветает, как бы это ни скрывалось...
Посетители давно ушли, но Суражкин все размышлял. Его мучил один вопрос. А не совершил ли он ошибку, рассказав о странной деревне?
Колонна машин прикатила в Ламбушку под вечер. Притомившиеся в пути мужички стайкой высыпали на деревенскую улицу в поисках магазина, но их ожидало разочарование. На вопрос: «А где здесь?», сопровождаемый выразительным щелчком по горлу, местные дали совет сбегать в соседнее село, где есть магазин и торговля идет круглосуточно. Правда, бежать туда немного далековато, ну где-то километров двадцать-двадцать пять. Следующее разочарование наступило, когда местный представитель власти сообщил, что никаких помещений для приезжих в деревне не предусмотрено, а становиться лагерем даже вблизи Ламбушки запрещено постановлением номер таким-то. Последней каплей в чаше разочарований стало появление группы угрюмых здоровенных мужиков, которые дружески порекомендовали приехавшим воспользоваться гостеприимством какого-нибудь другого села, благо их в этой местности аж три штуки.
Лагерем геологи стали за деревней, как раз возле Развалин Шилова хутора. Искать какое-либо другое место для ночевки не было ни желания, ни времени — летнее солнце уже готовилось нырнуть за горизонт. Утром к ним приехал местный участковый. На возмущенные высказывания начальника партии лейтенант равнодушно ответил, что уважает право граждан своего участка на частную жизнь. Потом, предупредив о необходимости соблюдения порядка и законности, сел в потрепанную «ниву» и уехал. Следом появились местные егерь и лесничий. Они поочередно прочитали лекции о недопустимости нарушений правил нахождения в лесу и соблюдении экологической чистоты. Затем попрощавшись, убыли по своим делам.
