Дарк Анна - Проклятые (СИ)
По пальцам руки можно было пересчитать женщин, которых Эрик удостоил такой сокровенной ласки. Обычно грубый и нетерпеливый в постели мужчина, сейчас горел желанием доставить девушке как можно больше удовольствия. Ее запах, вкус ее вожделения пьянили его, сладкие стоны были лучшей музыкой для Эрика.
Кэт лихорадило от наслаждения, выводя языком одному ему понятные узоры, Эрик периодически накрывал губами набухший клитор, заставляя девушку еще сильнее дрожать. А когда он ввел внутрь ее палец и стал совершать поступательные движения, Кэт задохнулась. Вскоре к одному пальцу присоединился еще один, а потом и еще один. Продолжая ласкать ее языком, Эрик трахал ее своей рукой. Происходящее было развратно и порочно, но Кэт было все равно, она металась на кровати, вцепившись, в волосы Эрика, охваченная огнем неистовой страсти. И когда острое наслаждение вылилось в крышесносящий оргазм, Кэт закричала, пронзенная острым удовольствием.
Эрик не смог устоять перед искушением, и все же попробовал ее крови. И слов для описания великолепия этого вкуса у него не находилось. Истинная амброзия — пища богов, не иначе. Пьяный от возбуждения и восхитительной крови, он поцеловал Катрину, желая наконец овладеть ей до конца. Контроль и сдержанность были позабыты, сейчас осталось только нестерпимое вожделение.
Когда Эрик вошел в нее, Кэт болезненно вскрикнула. Нет, девственницей она не была, но оказалась не готова к таким маштабам. Движения Эрика были быстрыми и резкими, но девушке нравилась эта грубость. Отстранившись, мужчина перевернул ее на живот и притянув к себе вошел одним ударом. Темп Эрика был сумасшедшим. Воздух дрожал от напряжения, пропитанный стонами любовников и запахом необузданного секса.
Притянув Катрину к своей груди, Эрик накрыл пальцем ее набухший клитор, стал совершать круговые движения, подводя к краю. Кэт задыхалась, горела в его руках и пока наконец не наступил момент, когда она рассыпалась на осколки от пронзившего ее наслаждения. Эрик финишировал следом, издав громкий рык.
Медленно, но верно Кэт приходила в себя. Реальность возвращалась к ней, а вместе с ней и горечь, боль, отвращение к себе. Как она могла? Как могла наслаждаться этим? Почему? Кэт всем сердцем ненавидела брюнета и случившееся ломало ее понимание мира, отравляло ее душу. Шевельнувшись, Кэт почувствовала, как горячая жидкость вытекает из нее на простынь и помертвела. Нет!
— Ты… Ты… — заикаясь, шипела она, — Мы не предохранялись.
Эрик уже успел встать и натянуть на себя джинсы. Бросив на нее насмешливый взгляд.
— Можешь не беспокоиться, от меня ты не забеременеешь. Проклятые, или как вы нас называете вампиры, не могут иметь детей, а так же не подвержены людским болезням. Так что расслабься.
И он вышел, оставив Кэт наедине с собственными терзаниями. Наслаждение сменилось жгучей душевной болью. Кэт ненавидела себя за собственное поведение, за реакцию предательской плоти. Ей казалось, тем что она получила удовольствие от процесса, она предала саму себя. Наверное, ей бы не было так мерзко, если бы в течении процесса она просто лежала стиснув зубы. Может это и абсурдно, но Кэт чувствовала именно так. Свернувшись клубочком, девушка оплакивала себя, свои мечты и надежды.
***
Эрик не помнил как добрался до своей комнаты. Его до сих пор потряхивало. Прожив на свете почти семь сотен лет, он мог уверенно сказать, такое с ним впервые. Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Вожделения возведенного в абсолют. Такой необузданной страсти и наслаждения разрывающего на части. Он был всем этим! И после пережитого его лихорадило.
Эрик любил секс, он был для него хорошим способом расслабиться, сбросить напряжение. Но случившееся недавно, было бы кощунственно назвать скупым словом — секс. Безумие, которое он пережил, перевернуло всю душу, вывернуло наизнанку.
Когда наконец привычные контроль и спокойствие стали возвращаться, Эрик устыдился своей небрежности. Как правило, его не особо волновало, что и как с девушками, после того как они покинут его постель. Но сейчас он испытывал потребность позаботиться о своей Катрине. Он дважды сегодня вкусил нектар ее крови, но ее совершенную кожу не должны портить следы его клыков. Прихватив с собой баночку с мазью от укусов, он отправился обратно в комнату, где оставил девушку.
Достигнув цели, он замер у двери прислушиваясь к глухим, душераздирающим рыданиям. Эрику стало так гадко и тошно, от былой эйфории не осталось и следа. Мужчина корил себя за несдержанность, резкость и малодушный страх, вынудившие его пойти на шантаж и принуждение. Но все уже сделано, ничего изменить нельзя. Да если бы и был способ, смог бы он поступить иначе?
Хотелось войти внутрь и хоть как-то утешить Катрину, потому что звуки ее рыданий убивали его. Только было горькое понимание, он последний, кого бы она сейчас хотела видеть. Впервые, за черт знает сколько лет, Эрик испытывал болезненное раскаяние и даже что-то похожее на стыд. Постояв еще несколько минут под дверью, как мазохист терзая себя рыданиями девушки, мужчина развернулся и пошел обратно. Он поговорит с ней и поухаживает позже, сейчас он кожей чувствовал, ей нужно время побыть одной.
Глава 23.
Проснувшись, Кэт машинально потянулась и села на постели. Взгляд ее упал на прикроватную тумбу, где стояла крохотная баночка и рядом лежала шикарная черная роза. Воспоминания вспыхнули в голове, повергая девушку в пучину беспросветной тоски. Схватив ни в чем не повинный цветок, Кэт с остервенением начала раздирать его на части, вымещая на нем свою ненависть к Эрику.
Тело ломило от непривычных нагрузок, голова и глаза болели от слез и недосыпа. Почти до самого утра Кэт лежала в постели не сомкнув глаз. Девушку терзали боль и отчаяние, смешанные с глубочайшим разочарованием в себе. Было до тошноты противно от самой себя. Так и провела она почти всю ночь: лила слезы и безостановочно думая и терзая себя мыслями. Кэт просто не знала как, не могла принять случившееся и собственное поведение.
Только сейчас Кэт поняла, что до сих пор обнажена и вся пропахла Эриком. Ее затрясло от отвращения, и вскочив она пулей бросилась в душ. Стоя под упругими, горячими струями воды, Кэт до красноты, до боли терла кожу мочалкой, желая смыть с себя запах мучителя. И снова волна горечи накрыла ее, прислонившись лбом к стенке душевой кабины, девушка глотала слезы. Она просто не знала как жить дальше, где найти для этого силы и нужно ли вообще их искать. Пол ночи Кэт задавалась вопросом: что дальше? Что будет, когда наконец Эрик присытится ей? Убьет ее? Возможно. А если вдруг и отпустит, то что от нее останется после того, как она проведет тут еще неделю, месяц, год? Вряд-ли что-то останется от ее личности. Всю жизнь она боролась против обстоятельств, хотела быть свободным, независимым человеком. Сама решать как жить, что делать и с кем общаться. Ради этого, и мечты стать журналисткой, Кэт даже отказалась от благ, о которых многие только мечтают. И что в итоге? Она пленница жестокого ублюдка-вампира. Его шлюха, его вещь без права выбора. Все ее планы и мечты потеряли смысл, так стоит ли бороться?
