Мэри Герберт - Темная лошадь
— Но я не знаю, как напускать чары! — крикнула она.
— Ты должен посмотреть правде в лицо, Габрэн, — потребовал Пирс. — Ты владеешь силой, и Этлон чуть не погиб от нее. В следующий раз ты можешь убить кого-нибудь.
— Ты ошибаешься. Я не колдун! — она бросила в него последнее слово и выскочила из шатра.
Она в ярости мчалась по лагерю, увертываясь от собак и детей, но слово настигало ее как проклятие. Колдунья. Презренное создание. Это не может быть правдой. Она никогда не чувствовала этой колдовской силы и, боги ведают, она ее не хотела. Пирс не может быть прав, в отчаянии решила она. Он всего лишь чужеземец, и он ничего не знает о ней.
Габрия чуть не сшибла старую женщину, которая несла полные руки свежеокрашенной шерсти, и только тогда успокоилась. Коротко извинившись, она помогла женщине перенести тяжелую шерсть, затем устало побрела в холл. Колдунья или нет, едва ли это будет иметь значение, если Пирс или Этлон раскроют правду о ней.
Еще одна вина ничего не прибавит к ее наказанию. Прохладный полумрак холла был приятен, и, к счастью, большая комната была пуста. Габрия нацедила чашу вина и уселась в ожидании в углу около главного входа. Ей больше некуда было идти.
Глава 8
В сумерки ветер затих, и в полях улеглась пыль. Один за другим загорались костры, и усталые женщины готовили ужин. Мужчины с удовлетворением откладывали свою работу и расходились по домам, пока все, кроме стражи, не расположились удобно у своих очагов. В холле леди Тунголи со своими помощницами зажгли лампы и факелы, затем из котла подали холостякам горячее тушеное мясо.
Среди голодного оживления и грубых голосов мужчин Габрия сидела в своем углу, храня мертвое молчание. Она не замечала их вопросов и предложений поесть и не сводила глаз со входа, ожидая единственного человека, который должен войти и высказать ей обвинения. Но Сэврик так и не пришел. Его место у стола осталось незанятым. Вскоре все забыли о ней, и она осталась в одиночестве, к которому стремилась. Огонь едва теплился в центральном очаге, так как погода была теплая. Большинство воинов в такой прекрасный вечер отправились побродить вокруг в поисках приключений. Габрия все сидела в напряженном ожидании, гадая, как поведет себя Сэврик, узнав правду о «сыне» Датлара.
Весь холл залило лунным светом через открытую дверь, когда молодой воин скользнул внутрь. Многие мужчины уже вернулись на ночь, и он украдкой рассматривал спящие тела, как будто выискивая кого-то. Наконец он приблизился к Габрии.
— Габрэн, — тихо шепнул он.
Габрия резко встала. Итак, Сэврик послал гонца. Девушка была удивлена, что он не пришел сам или не прислал стражу. Но, может быть, он считает, что она не заслуживает такой чести.
Воин поманил ее.
— Давай быстрее. Вер-тэйн хочет тебя видеть.
Она помолчала в удивлении. Этлон? Не Сэврик?
— Вер-тэйн? — повторила она.
— Да, он. Он недавно пришел в себя и перебрался в свой шатер, — нетерпеливо сказал воин.
Он проводил Габрию к шатру Этлона и оставил у входа. Она почувствовала слабость в ногах и вынуждена была остановиться. Ночной воздух был прохладным и освежающим, а звуки лагеря приятно знакомыми. Если закрыть глаза, можно почувствовать сходство с Корин Трелд, вплоть до запаха древесного дыма и лая собак. Эта мысль успокоила ее, как будто воспоминания о родном клане придали ей силу. Теперь Габрия полагалась на эту силу и смело отбросила клапан шатра в сторону. Она удивлялась, почему Этлон потребовал ее присутствия, но потом решила, что он, вероятно, просто хочет, чтобы она была при том, как он раскроет ее ложь своему отцу.
Она решительно вступила внутрь. Единственным источником света в большом шатре была лампа, горящая на центральном столбе. На границе освещенного круга она могла видеть Этлона, лежащего на низкой постели. Ночная занавеска была отдернута, и он следил за ней среди мерцания теней. К ее удивлению, они были одни, а его меч был прислонен к сундуку слишком далеко, чтобы до него можно было дотянуться. Она осталась у входа, так, чтобы свет был между ними, и смотрела на него через огонь. Они молчали, глядя друг на друга, как два волка на узкой тропе.
Этлон очень осторожно уселся. Он указал ей на стул, затем нацедил две чаши вина.
— Садись, — приказал он.
Он попробовал свое вино и поставил вторую чашу для нее на пол.
Габрия подчинилась, чувствуя, как сердце колотится в самом горле. Она быстро глотнула вина, чтобы снять сухость во рту, и дала жидкости согреть желудок, затем произнесла:
— Ты не сказал Сэврику.
Этлон замычал от боли. Он все еще был очень слаб, и каждое движение давалось ему с усилием.
— Еще нет. У меня есть несколько вопросов, на которые я хотел бы получить ответ.
— И что тебя затрудняет?
С иронической гримасой он указал на порез на своем горле.
— Ты сначала попыталась убить меня, а потом изменила свои намерения и привезла меня назад. Почему?
— Нэра сказала, чтобы я доверяла тебе, — ответила Габрия. — Она очень верит в меня.
— Слишком. — Этлон очень похоже на отца приподнял бровь. — И все же ты не убила меня, даже, несмотря на то, что я могу приговорить тебя к смерти.
Габрия отвернулась, стиснув пальцами чашу.
— Это был шанс, которым я обязана была воспользоваться. Мне нужна твоя помощь.
— Глупо. Едва не убив меня, ты тут же просишь моей помощи, — Он глотнул вина и начал рассматривать ее. — Сними шляпу.
Удивившись, Габрия сняла фетровую шляпу и тряхнула головой. Ее волосы немного подросли с тех пор, как она обрезала их в Корин Трелд, и неровными волнами вились вокруг шеи.
— Кто ты? — пробормотал Этлон, как будто добиваясь ответа от самого себя. В его глазах больше не было подозрения, а только недоумение. Он наклонился в ее сторону, не обращая внимания на боль в раненом плече.
— Близнец Габрэна, — ответила она с колебанием в голосе. — Меня зовут Габрия.
Он фыркнул:
— Габрия? По-моему, твое имя значит лютик? Что за неподходящее имя для львицы. По крайней мере, ты дитя Датлара, это очевидно. У тебя его упрямство. — Он помолчал. — Как тебе удалось спастись?
Габрия прикусила губу. Ей по-прежнему было стыдно вспоминать эту позорную ссору с отцом, но она не хотела на этот раз врать.
— У меня были разногласия с отцом, и я убежала, чтобы побыть одной.
Этлон снова наполнил свою чашу.
— Разногласия насчет чего?
— Замужества, — сердито ответила она.
Она сделала еще глоток вина, чтобы скрыть вспыхнувший на щеках румянец. Вер-тэйн открыто захохотал и едва не разлил свое вино. Габрия впервые увидела Этлона смеющимся и была поражена приятной переменой в нем. Резкие черты его лица разгладились, а глаза засветились темным янтарным цветом.
