Марина Колесова - В плену королевских пристрастий
— Я… я не заставлю Вас… долго ждать, — с трудом ответила она. Ее рука, сжимавшая раму, подрагивала, а пальцы от напряжения побелели.
— Вот и хорошо, дорогая, — герцог нежно провел ладонью по ее спине, а потом развернулся и стремительно вышел из комнаты.
Виктор замер в нерешительности. Он видел, что супруге герцога очень плохо, но не знал чем помочь. Наконец он не выдержал и, подойдя к ней, тихо спросил:
— Я могу что-то сделать для Вас?
— Нет, — хрипло проговорила герцогиня, не оборачиваясь, плечи ее подрагивали, и она никак не могла восстановить дыхание.
— Вам совсем плохо? Может, позвать врача?
— Не стоит… — герцогиня судорожно сглотнула, а потом раздраженно повела плечами, — мне плохо лишь от собственного бессилия… И выхода никакого нет, и сделать ничего нельзя. Это действительно его право.
Она отошла от окна, подошла к распятию, висевшему на стене, опустилась перед ним на колени и стала тихо о чем-то молиться. Потом склонилась к полу, а затем резко поднялась и обернулась к Виктору:
— Пойдем, а то герцог ждет.
Идя следом за герцогиней, Виктор с интересом наблюдал за ней. От недавнего ее нервного приступа не осталось и следа. Герцогиня выглядела на удивление спокойной. Все ее движения были неторопливы и полны внутреннего достоинства. Войдя на конюшню, она смерила холодно-презрительным взглядом герцога и бесстрастно проронила:
— Ну как, Вы лично все проконтролировали или на палача понадеялись?
— Это сделал врач. Осторожно и не особенно болезненно. Я думаю, она уже сегодня вечером сможет вернуться к исполнению своих обязанностей. Если Вы, конечно, не передумаете ее оставить подле себя.
— Так Вы уже и Лерона заставили палачом поработать. Мило, — герцогиня, едва заметно скривив губы, усмехнулась.
— А Вы думаете, он может отказать мне хоть в чем-то? С тех пор как король обвинил именно его в том, что Вы потеряли ребенка, и велел неотлучно находиться при Вас, а Вы его услугами пренебрегаете, бедняга каждый день ждет если не казни, то наказания.
— А Вам нравится держать его в этом состоянии, и поэтому Вы не отпускаете его.
— И не отпущу. Удобно всегда под рукой иметь неплохого врача, обязанного тебе жизнью. Ладно, оставим Лерона. Вам оседлали Весту. Спокойная и вымуштрованная молодая кобылка, у Вас не должно быть с ней проблем. Скажите мальчику, чтобы помог Вам.
Герцогиня обернулась к Виктору. Он тут же без слов, взял повод у конюшего и подвел к ней серую лошадь с темной гривой, а потом помог сесть в седло. Герцогиня еле заметным кивком поблагодарила его и, тронув лошадь, выехала во двор.
Герцог положил руку на плечо Виктора и, склонившись к его уху, тихо, но с нескрываемой угрозой произнес:
— Старайся, мальчик, старайся. Потому что лишь от расположения Ее Светлости зависит, как твоя жизнь, так и самочувствие. Ей должно быть очень комфортно с тобой. В противном случае тебе останется лишь посочувствовать. Я не терплю нерадивости особенно по отношению к супруге. И еще постарайся поменьше трепать языком со всеми кроме нее, ей даже в голову не должно придти, что ты можешь обсуждать ее с кем бы то ни было, даже со мной… иначе тебя постигнет участь Сьюзен.
— Да, Ваша Светлость, — Виктор кивнул.
— Вон того черного жеребца для тебя оседлали — герцог разжал руку и кивком указал на стоявшего в углу коня. Потом он знаком подозвал слугу, державшего за повод еще одного скакуна, вскочил на коня и ласково похлопал его по шее, — Вперед, Гранит.
Виктор, не мешкая, тоже вскочил в седло и выехал вслед за герцогом.
Вся прогулка по лесу проходила в молчании. Герцогиня ехала впереди, за ней Виктор, а чуть поодаль герцог. Через два часа они вернулись в замок. Виктор помог спешиться герцогине и проводил ее в ее комнаты, а потом они обедали.
Все это происходило под бдительным, молчаливым контролем герцога. Виктор постоянно чувствовал на себе его тяжелый мрачный взгляд, от чего у него внутри все холодело. Он изо всех сил пытался не показывать страха, но вести себя так, чтоб герцог был доволен. После того, как он видел, что он творил в подвалах королевского замка с теми, кого подозревали в преступлениях, ему очень не хотелось разгневать этого безжалостного и очень жестокого человека. И он с нетерпением ждал его отъезда.
Наконец герцог поднялся с кресла и проговорил, — Мне пора, дорогая. Я обещал королю, что вернусь к вечернему заседанию совета. Так ты оставляешь мальчика, тебя все устраивает в его поведении?
— Да, — тихо и равнодушно проронила та.
— По-моему, мальчик старается… ты не находишь?
— Да, я заметила.
— Я рад, что ты тоже так считаешь. И надеюсь, он за время моего отсутствия не разочарует тебя, — герцог шагнул к Виктору и резким движением руки приподнял ему голову, заглядывая в глаза, — Ведь ты будешь стараться, даже если меня не будет рядом, не так ли, мальчик?
— Да, господин, — Виктор едва заметно кивнул.
— Что ж будем надеяться все так и будет, — герцог убрал руку от лица Виктора и обернулся к герцогине: — Вы не пожелаете мне счастливого пути, моя дорогая?
Герцогиня медленно встала, подошла к нему, осенила его крестным знамением и проговорила:
— Храни Вас Бог, милорд. Доброго Вам пути.
Герцог подхватил ее руку и с улыбкой поднес к губам, а затем спросил:
— Что передать королю?
— Пожелания благоденствия и здоровья.
— Он хочет приехать на днях.
— Ему разве требуется мое разрешение? Он волен приезжать в любое время, когда только захочет.
— Он не хочет обременять Вас. Он боится, что Вы еще недостаточно окрепли. После Вашего обморока на последнем пиру, он опасается, что это негативно отражается на Вашем здоровье.
— Передайте ему, что я ценю его заботу, и если он позволит, то воздержалась бы пока от присутствия на очередном пиршестве, но это абсолютно не мешает вам провести его здесь.
— Миледи, Вы прекрасно знаете, что лишь Вы истинная причина его появлений здесь.
— Я поговорю с ним, но не более того. Пока у меня нет сил, выносить ваше разгульное буйство с пьяными и развратными выходками. Это все без меня…
— Дорогая, Вы слишком строги… какое разгульное буйство? На последнем пиру никого не убили и почти никто не пострадал… Здесь король старается быть более сдержанным сам и требует того же от других. Не капризничайте, пообещайте, что примете его и хотя бы первую половину ужина проведете с гостями.
— Это его требование?
— Нет, моя просьба.
— А мою Вы сегодня выполнили?
— Миледи, это мелочно… — раздраженно заметил герцог, — К тому же я ведь не казнил ее, хотя хотел… И вообще меня раздражает Ваше отношение к слугам и обращение с ними. Это недостойно Вашего положения.
