Диана Удовиченко - Имперский ястреб
– Спи, – успокаивающе сказал я мальчишке. – Глупости это все, никакого демона не было. Тебе показалось.
Вскоре он мирно засопел, а мне на грудь вскочил возникший из ниоткуда Бродяга.
– Привет, демон.
Кот хрюкнул и придавил меня своей тушкой. «И все же, как мне удалось заклятие, убившее тролля?» – засыпая, вспомнил я.
Я снова в том же унылом, безрадостном месте. Здесь ничего не изменилось, только небо словно бы опустилось еще ниже, и я почти физически ощущаю его давление. Женщина с рыжими волосами по—прежнему недвижно сидит у реки. Теперь я чуть ближе к ней, совсем немного, на какую—то пару шагов. Как же хочется увидеть ее лицо! Это становится очень важным, будто впереди меня ожидает какое—то откровение, способное изменить все: настоящее, будущее, и, возможно, даже прошлое. Я пытаюсь позвать ее, но горло охватывает спазм. Дышать… тяжело… Но я не сдаюсь и иду к моей незнакомке. Вернее, только кажется, что иду. На самом деле, один мой шаг длится целую вечность, бесконечно долго растянувшись в стоячем, как вода серой реки, времени. Волосы женщины переливаются золотыми искорками, создавая вокруг головы солнечный ореол. В этом есть что—то знакомое, но давно забытое, и мне необходимо вспомнить… Кто ты, моя фея? Как же тяжело и больно дышать! Но нужно идти, хотя бы еще чуть—чуть. Быть может, тогда она ощутит мой молчаливый призыв и обернется? Шаг…
Сегодня Бродяга избрал мишенью мой нос и для разнообразия не стал пускать в ход когти. Просто укусил. Его поведение все больше поражало меня. И вообще, все это было очень странно. Куда зверь исчезает днем? И почему при виде его желтых глаз, сверкающих в темноте, я испытываю… нет, не страх, но какую—то оторопь. Словно что—то маленькое, но очень опасное мягкой лапкой вкрадчиво касается моего сердца, гладит, и исчезает, оставляя после себя зарождающуюся уверенность: если бы сжало посильнее, могло бы и убить…
– Бездна тебя задери! – шепотом посетовал я, нащупав в темноте пушистое тельце. – Почему ты мне спать не даешь?
Кот воинственно зашипел, сверкнул глазами и вознесся мне на голову. Далее – то же, что и вчера. Если он будет каждую ночь устраивать себе подстилку из моих волос, мне грозят колтуны. Тогда точно придется бриться налысо. А что? Жарко не бу… Не успев додумать, я крепко уснул.
* * *– Почему ты так долго не отвечал на мой вызов?
– Простите, мой господин, но на корабле очень трудно уединиться.
– Как мальчик?
– Мне кажется, без изменений.
– Ничего, паразиту нужно время.
– Правда, сегодня бастарду стало дурно. Но, думаю, это никак не связано с действием артефакта.
– Расскажи.
– Он обратился ко Мраку и сотворил Темное заклятие.
– Не может быть!
– Я видел своими глазами и ощущал обратную тягу, мой господин!
– Юноша еще сильнее, чем я мог предположить. Не оставляй его без присмотра! Будь всегда рядом!
– Слушаюсь…
– Артефакт открывается ночью. Будь осторожен: если вдруг астральное тело мальчика будет сопротивляться, паразит может отправиться на поиски другой жертвы.
– Да, мой господин…
– И береги Связующий амулет. На таком расстоянии я не могу пользоваться мыслеречью.
* * *Я проснулся рано утром, и первое, что услышал – тихое бормотание Дрианна. Опять с амулетом играет. В крохотное окошко (или как там оно у моряков называется?) проникал туманный рассвет. Вывалившись из койки, я принялся собирать мешок. Впрочем, это слишком сильно сказано, просто посмотрел, все ли на месте.
– Нет, лейтенант, кольчугу надень, – посоветовал заглянувший в каюту Хамар. – Считай что уже на войне.
И это вместо «с добрым утром»! Уж эти мне военные будни! Пришлось натягивать серебристую рубаху, обиженно поглядывая на капрала, на голове которого красовался шлем.
– Почему мне не выдали? – недовольно пробубнил я.
– Как не выдали? Все есть, и шлем, и щит, – ответил из—за спины Хамара голос Давина Хрола. – В штабе при отправке суматоха была, вот мне твой доспех и сунули. Провиант еще, держи.
Ну, конечно! А подогнать никто не озаботился! Шлем был немного великоват, к нему прилагалась холстина, которую я озадаченно покрутил в руках.
– Я помогу, Рик, – с готовностью вызвался Дрианн.
И ведь справился. У парня определенно способности к созидательным чарам, и что его в боевые маги понесло? Об этом я и спросил.
– Так распределили, – потупился он.
Ах да, мог бы и сам догадаться. Дядя как—то рассказывал. Он хоть в университете и не учился, знаком со многими его наставниками. На первом году обучения в университете проводятся экзамены, по итогам которых решается будущее юных волшебников. Тут, конечно, роль играют и знания, и сообразительность, и быстрота реакции, и оценки, полученные в бакалавриате. Впрочем, как всегда, решают все деньги, которые любящие родители готовы заплатить за своих чадушек, и связи семьи студента в высшем обществе. Самые умные и талантливые, конечно, и без этого пробиваются. Но только самые. На всех тепленьких местечек не хватает. Итак, наиболее вожделенный факультет – магической теории. Оттуда можно и в магистратуру поступить, а после – попасть в Совет, подвизаться на какой—нибудь мелкой должности. При определенных способностях и хитрости сумеете сделать карьеру. Потом идут целители – ребята серьезные, учатся на совесть, и работают тоже. Соответственно и зарабатывают, особенно те, что пользуют придворных красавиц. Далее – созидатели. Им тоже живется неплохо. К примеру, за вплетение в стены строящегося дома магических ловушек для воров, или охранных заклятий любой богатей заплатит более чем щедро. Ну и, наконец, боевые маги. Пятьсот лет мира принесли империи не только сладкие плоды. При Ридриге Просвещенном таких волшебников воспевали в балладах, их знали в лицо и уважали. А теперь они вынуждены находиться на службе у государства, а казенное жалованье не так уж велико. Вот и идут туда далеко не самые лучшие. Кому охота проливать кровь в колониях? Кстати, некоторые боевые маги, вернувшись из таких вот походов, подаются в кайлары, предпочитая убивать, а не быть убитыми. А ведь, если Галатон находится на грани войны, назревает вопрос: кто нас будет защищать? Дрианн, что ли?
Я нахлобучил шлем и в сопровождении мага поднялся на верхнюю палубу. Здесь уже собралась вся рота.
– Здоров, лейтенант! – приветствовал меня Добб. – Того, этого, к походу готов?
Я молча кивнул, заметив краем глаза злую ухмылку Ома. Лютый как всегда стоял чуть поодаль от всех, вертя в пальцах стилет. Надеюсь, он при случае не воткнет мне его в спину.
